Владимир Поселягин - Танкист: Я – танкист. Прорыв. Солдат

Когда ухнул первый выстрел «тройки» и мешки позиции одной из зениток мелкокалиберных автоматических пушек разлетелись от попадания осколочного снаряда, все замерли, но тут заработали пулемёты, как на танках, так и на нашем мотоцикле, встали мы очень удачно, и Бабочкин короткими очередями прореживал десантников, которые, уже перевернув один стол и раскидывая лавки, ломанулись к ближайшему зданию, где было укрытие. От ворот и дороги до этой столовой было не больше двухсот метров, для пулемётов дальность просто отличная. В такую крупную групповую цель грех было не пострелять, и стреляли, добежали не многие, но некоторые все же добежали. Те, что поопытнее и умнее, залегли у столов и оттуда по-пластунски уходили в разные стороны, ища укрытие. «Тройка» бахала выстрел за выстрелом, разнося зенитки и подавляя пулемётные гнёзда. Забора у аэродрома не было, три уже расстрелянные вышки с часовыми, так что, проехав на территорию аэродрома, танки стали расползаться, кому что делать, все знали. Огнемётные, под прикрытием «ганомага», шли к зданиям, отсекая немцев от самолётной стоянки и пуская огненные струи в окна, оттуда огненными комками выпрыгивали немцы, жуткие крики стояли, они даже заглушали рёв танковых двигателей. В десантниках я, к сожалению, всё же не ошибся, те умудрились подбить и поджечь один из огнемётных танков, из экипажа никто не спасся. Но за ребят тут же поквитались, сожгли немецких храбрецов. Сам я сидел у опоры одной из вышек и делал со стороны снимки боя. Старался покачественней снимки делать, как струи в здание попадали, как наш танк полыхал, как «чех» крутился в стороне со сбитой гусеницей. В общем, кадров хватало. За полчаса оборона была полностью подавлена, и началась зачистка. Когда подошла основная колонна, я сделал пару снимков и её тоже. Фотоаппарат трофейный, у немцев их, кстати, хватало, надо будет ещё затрофеить.

Среди пленных, а их хватало, это десантники и полицаи сопротивлялись, понимая, что их в плен брать мы не будем, и не брали, даже раненых добили, а остальных чего не брать, особенно технарей и летунов. Нам пилоты нужны. Когда колонна подошла, сразу стали готовить самолёты к вылету. Тут ещё оказалось, что на одном из складов содержали почти пять десятков наших пленных, их использовали на ремонте полосы, пострадавшей после недавних ночных бомбёжек, а мест на всех в самолётах не хватает, тем более один транспортник серьёзно пострадал во время боя, да и остальных продолжали осматривать.

– Планеры, – спокойно напомнил я, когда Хороводин обратился ко мне с этой проблемой. Своих тоже бросать не хотелось, а я уже заимел репутацию командира, способного решить любую проблему.

Штурман громко хлопнул себя по лбу и убежал, сейчас планеры будут цеплять. Время для этого ещё было, из допроса пленных стало ясно, что пролёт их группы транспортников с буксируемыми планерами запланирован на одиннадцать ночи. Теперь места для всех хватало. Ну, а капитан Грозный сам сел за рычаги «тройки» и стал давить одну машину колонны за другой. Ничего оставлять немцам мы не собирались, даже кухню подавили. Горели «чех» и «ганомаг», единственно, кто не пострадал, это «шторьх», Лосев и Бабочкин грузили в него наши вещи и оружие. Даже повреждённый «юнкерс» подавил, потом, отогнав танк, когда все моторы транспортников уже гудели, поджёг его, и я на мотоцикле подвёз Грозного к нужному самолёту. Всё уже было сказано, все материалы и рапорты переданы, даже свой фотоаппарат отдал с запасом плёнки. Не всю использовать успел.

Когда гул самолётных моторов начал стихать, я посмотрел на бойцов, они держали под стволами автоматов пленных, и, расстреляв из своего мотоцикл, махнул рукой. Наш санитарный самолёт уже был готов, мотор прогрели, вытащен на полосу, садись и взлетай, винт крутился, незаметный взгляду. Так что, устроившись в салоне, я стал разгоняться. Самолёт после долгого разгона, с некоторым трудом, но всё же смог оторваться от полосы, похоже, мы серьёзно перегружены, вот ведь барахла скопили, а ещё трое нас. Ладно, главное, летим. Удалившись от аэродрома подальше, мы сделали полукруг и полетели к нашей базе. Той самой, на поляне, которую мы уже использовали для стоянки. Долетели нормально, я даже не заблудился, несмотря на темень, и приземлились тоже благополучно. Ну, а когда замаскировали самолёт да ветками прикрыли, то, устроившись в палатке – говорю же, барахла хватает, – спокойно легли спать. Причём Лосев улёгся в салоне самолёта, там, где раньше носилки были, как кровать, а мы с Бабочкиным в палатке. Она двухместная. Вот так и закончилась эта краткая, но яркая, как восходящая звезда, эпопея с идеей авиационного партизанского отряда. Всполошили немцев до такой степени, что они сначала стреляют по всему, что к ним подлетает, не важно, звёзды или кресты там, а потом разбираются, свой это или нет. А мне понравилось, удачный опыт, о чём написал в своей докладной записке на имя маршала Шапошникова, разбирая все плюсы и минусы таких отрядов. Надеюсь, она до него дойдёт. Да хотя бы один Р-5 в любом партизанском отряде, с запасом бомб и топлива, может навести такого шороху, что просто держись. Это всё, с методиками применения, ставя в пример мой опытный отряд, я также расписал. При отступлении можно же закладки оставлять, и потом их использовать, когда у немцев там будет глубокий тыл. Доразмыслить я не успел, и десяти минут не прошло, как уснул.

Утром нас поднял Лосев, который уже сготовил завтрак. Позорище, спать легли без часовых. Хорошо ещё, никто не наткнулся на нашу стоянку. Я не имею в виду, что тут шастают кто ни попадя каждую минуту, вполне возможно, на этой поляне люди не появляются годами, но всё же инстинкт самосохранения должен работать. А тут приземлились, усталые, кое-как организовали лагерь и завалились спать, как будто никакой войны вокруг нет. Я, конечно, собирался отдохнуть, но не до такой степени расслабухи.

Когда мы позавтракали, сытно было, спасибо старшине, Лосеву я через штаб нашего авиационного отряда провёл приказ о присвоении ему звания старшины, с назначением на должность ротного старшины отряда, проще говоря интенданта. Да он у нас и по хозяйству был, да и поваром тоже, и ничего, вполне справлялся. После того как я зачитал приказ перед строем бойцов и командиров, это было на второй день активной работы нашего отряда, мы вручили ему треугольники. Я коробку нашёл с новенькими кубарями и треугольниками в кабине водителя одного из немецких грузовиков, вот и Лосеву выдал, так что тот теперь сверкал старшинской «пилой». А вот Бабочкину присвоил звание младшего сержанта, также приказом по отряду, за боевые заслуги. Тот командиром разведотделения числился. Обоим выдал листки, где зафиксированы эти приказы, за моей подписью и моих заместителей, Хороводина и Грозного.