Владимир Поселягин - Танкист: Я – танкист. Прорыв. Солдат

Чуть позже мы благополучно соединились с группой лейтенантов Потапова и Казанцева. Пришлось встать минут на пять, пока мехводы и экипажи разминались, те быстро доложили, как прошло у них боевое задание. В отличие от нас, лейтенанты потери практически не понесли, хотя на лобовой броне танков и появились новые отметины от вражеских снарядов, но к счастью, пробития не было, в основном в рикошет уходило, благодаря покатой броне. Да и на один КВ они обогатились, и на группу танкистов. В общем, и санитарную колонну спасли, и на дороге затор создали. По первому заданию всё было так, как я и предсказывал, один в один, немцы на танках действительно решили давить раненых, только сошли с дороги, разгоняясь, рванули к санитарной колонне, что подходила к перекрёстку, как наши открыли огонь. Уничтожили все танки, а также расстреляли всех, кто стоял на дороге. Как в тире выстроились, стреляй не хочу. Якимов действительно вышел из леса и присоединился к лейтенантам со всеми своими людями, хотя в первое время и пытался взять командование на себя. Но его быстро поставили на место, Потапов постарался. Сейчас капитан командовал КВ. Потом с ним пообщаюсь, пока некогда.

По второму заданию всё тоже было, как я и описывал. Расставшись со вновь собранной колонной, помогли немного медикаментами и, отправив их дальше, двинули выполнять второе моё задание – создавать затор на одной из дорог в этом районе. Добрались нормально, хотя по пути действительно обнаружили брошенный целый КВ у брода. Его экипаж был сформирован Якимовым, а сам он занял должность командира. Замаскировавшись на опушке, дождались танковую колонну, причём сплошь состоявшую из «четвёрок», там только одна «тройка» была в командирском исполнении. Огонь для немцев был внезапным и ошеломительным. Две «тридцатьчетвёрки» били по головным танкам, смещаясь к центру. КВ и ещё одна «тридцатьчетвёрка» – по концевым танкам, тем, что они видели, остальных скрывала возвышенность. Ну, а Казанцев на своей машине начал с середины, поджёг первым же выстрелом командирскую «тройку». В общем, устроили они бойню. Немцы огребали за милую душу, правда и сами постреливали. Таких гасили совместным сосредоточенным огнём. А то некоторые умники укрывались за корпусами уже подбитых танков. Ничего, и их доставали. Танки наши не в одном месте сосредоточены были, а на протяжении трёхсот метров, так что где не доставал один наводчик, сообщал другим, и те со стороны били в подставившиеся борта. Колонну расфигачили полностью, в подбитые стреляли до тех пор, пока не поджигали, после чего отошли и двинули на соединение с нами. Посыльного нашли, и тот привёл их к точке встречи. Вот в принципе и всё. Оба лейтенанта были заметно возбуждены. Уже два часа прошло после бойни на дороге, но их ещё трясло. Политрук тоже доложился, собранного материала достаточно, чтобы показать, как ведут себя захватчики. Были взяты свидетельские показания медперсонала санитарной колонны и некоторых раненых.

Группа лейтенантов Потапова и Казанцева влилась в строй, а мы двинули дальше. Когда уже начало темнеть, наблюдатели засекли в небе сразу двух разведчиков, но те были в стороне от нас, а скоро ночь скрыла нас. До леса мы дошли, хотя многим командирам пришлось менять мехводов, так же поступил и я. Слишком велика была усталость.

Дойдя до нужного лесного массива, мы с ходу снесли какой-то усиленный немецкий пост, там и пушка была, ее раздавил один из наших танков. На опушке пришлось разметать чью-то баррикаду. Мы ушли в лес на шесть километров, пару раз меняя направление. С дороги было несколько съездов. Так что укравшись под деревьями, мы встали на ночёвку и, выставив посты, буквально вырубались там, где находились. Я как заглушил хорошо потрудившийся мотор «тридцатьчетвёрки», так и уснул на месте мехвода. Остальной экипаж тоже спал. Что делать, другие командиры знали, проверять их не нужно было.

Утром я разослал в разные стороны группы пограничников. Нам нужно найти хорошее место для лагеря, а то мы стояли на узкой дороге. Выслушал доклады командиров, после чего всё же нашёл время для Якимова. Я его поначалу и не узнал, он мне показался до неприличия молодым по сравнению с тем, каким я его помнил в сорок шестом. Всё же война старит людей. Когда мы представились друг другу, тот несколько странно стал на меня поглядывать, но общению это не мешало. Отправив капитана обратно, я выслушал одну из групп разведчиков. Совсем рядом обнаружена лесопилка, отличное место для лагеря, и мы перебазировались. Техника укрылась на опушке, интендант устраивался на полупустом складе, в самом строении лесопилки мы устроили штаб. К обеду, когда большая часть погранцов была отправлена на разведку, в этот раз уже на опушку и за пределы леса, им была поставлена задача найти базу немецких трофейщиков, я велел посыльному собрать командиров.

Ко мне подошёл Волохов.

– Извините за нескромный вопрос. Вы действительно являетесь командиром танкового полка майором Корневым Андреем Ивановичем?

Удивлённо посмотрев на него – вопрос заметно удивил, – но припомнив, что Якимов о чём-то долго разговаривал со старлеем, явно убеждая, всё понял.

– А что, Якимов хорошо знал настоящего Корнева? Хм, не учёл знакомца встретить, – огорчённо покачал я головой.

– Сдайте оружие, – достаточно жёстко попросил Волохов.

– Андрей, ты понимаешь, что сейчас делаешь? – несколько удивлённо спросил я у старлея. – Ты же рубишь голову.

– Сдать!

Пограничник, что охранял штаб, сделал шаг в сторону и взял винтовку наизготовку. Что примечательно, ствол был направлен на меня. Перекинув ремешок с кобурой через голову, я положил маузер на стол, где была расстелена карта. Ремень тоже пришлось расстегнуть и положить туда же.

– Ещё пистолет из кармана галифе и нож из-за голенища правого сапога.

– Спец, – с уважением протянул я и достал всё, что тот требовал.

Боец ещё и обыскал, достал из кармана документы, включая партбилет, всякую мелочь и забытый мной сухарик. Последнего ведь лишают.

– Увести в полуподвал и запереть до выяснения, – велел Волохов часовому, после чего пошёл встречать командиров.

Вот те удивлённо и, я бы даже сказал, ошарашенно пялились на то, как меня вели под конвоем. Пограничник так и не опустил винтовку. Мой арест вызвал шок у всех командиров, сразу же пошёл недовольный и гневный ропот, быстро задавленный Волоховым. Что было дальше, я не видел, меня заперли. У склада был полуподвал, судя по виду, тут раньше был ледник, но сейчас пусто, хоть и сыровато, зато нары имелись. Мне даже шинель выделили, чтобы постелил на нары. После этого заперли в полной темноте. Кстати, именно тут держали несколько часов трёх диверсантов, выявленных в свите генерала, но когда меня подводили, их вывели и отправили к штабу. Всё чудесатее и чудесатее.