Владимир Сербский - Второй прыжок с кульбитом и пистолетом

Вывеска клиники с издевательским прозванием «Зубная фея»» виднелась издалека, и Вику еще на подходе начала колотить неслабая дрожь. Тротуарная плитка, необычные автомобили, рекламные щиты и наряды прохожих прошли мимо ее внимания. Глядя вперед невидящим взглядом, она крепко сжимала мою руку и дрожала.

Пока мы шли, Уваров дозвонился кому надо, так что ждать пришлось всего пять минут. Но это были долгие пять минут - девушка бледнела, краснела и клацала зубами. Несмотря на плотный контакт - одной рукой я сжимал ее ладонь, а другую уложил на опухшую щеку, - мысленные призывы к зубной боли «уняться и уйти» не приводили к видимому эффекту. Пришлось подключать Колю Уварова, дабы доброго следователя сменил злобный следователь.

- Кто вообще тебе доверил пистолет, размазня? - тот с ходу применил «эффект хамоватого полковника». - Возьми себя в руки, тряпка!

Мутные глаза девчонки мгновенно высохли, и взгляд просветлел. Тут же мои усилия пошли на лад: зубная пытка послушно унялась. Я встряхнул рукой, сбрасывая темное облако боли на пол.

- Девушка, заходим, - из кабинета выглянул доктор. - А вы куда собрались, папаша? Все будет хорошо, ожидайте.

- Выполнять! - Коля звякнул сталью в голосе. - Шагом марш!

- Мне велено не кушать, - оглядывая палату, дева в розовом сарафане счастливо улыбалась. - Ничего, как-нибудь час выдержу.

- Что ж, тогда чаю не предлагаю. Дома перекусишь, - хмурая Нина не разделяла ее радости. - Почему Виктор Петрович прислал тебя, а не явился сам?

- Папа Витя сказал, что дело пахнет керосином, - проведя рукой по короткой стрижке, честно призналась девчонка. - У него чуйка на неприятности, тут к бабке не ходи. Повез семью прятать.

- Сам, значит, на измене сидит, - хмыкнула Нина, - а приемную дочь под раздачу подставлять можно?

Как бы странно это ни звучало, но слова «парадокс» и «женщина» являются синонимами. Несколько дней назад Нина лежала трупом; сейчас же, блестя изумрудами зеленых глаз, она повелевала властным голосом королевы. И приказной тон удивительным образом перемежался томным жеманством.

- А в Сочи меня нет, Нина Ивановна, - хитро усмехнулась девчонка ответ. - Все продумано, я сейчас по горной реке на байдарке сплавляюсь. И буду этим заниматься еще три дня.

- Ну, на нет и суда нет. Передай Виктору Петровичу, что он прав – пора менять убежище на более надежное, и как это выглядит, ты видела. Пусть не волнуется, встретим, приютим. Всю семью, и кого надо, тоже. Надеюсь, деньги и ценные вещи взяли с собой?

- Да, но.

- На все вопросы получишь ответы,- отрезала Нина. - Но позже. Я знаю, что такое «чуйка», и Виктору она не раз спасала жизнь. Так что отправляйся не мешкая, время дорого. Антон Михалыч проводит и, пожалуйста, аккуратнее там. Удачи, товарищи.

Я шагнул к девчонке:

- Виктория, технология такова, что мне снова придется тебя обнять.

Слава богу, зверское выражение покинуло ее лицо, и обнаружились милые ямочки на щеках.

- Ну раз надо - давайте, обнимайте, - Вика подобрала с тумбочки пистолет и покорно подняла руки. - И вообще, после всего того, что между нами было, вы просто обязаны на мне жениться.

Молодец девчонка, быстро оклемалась, улыбается вовсю. Мордашка сразу получилась симпатичной.

- Был бы рад, однако мое сердце занято другой дамой, - я крепко прижал ее к себе. - Бывайте, товарищи.

-Пока-пока, - суеверно перекрестил нас Коля. - Ни пуха.

- К черту, - отмахнулся я, привычно вызывая черное одеяло.

После кондиционированной, пропахшей медикаментами прохлады больничной палаты, сочинская жара влажным и терпким контрастом ударила в голову хлеще мощного допинга. Вскрикнув от нашего явления народу, Анюта открыла рот, а Денис, удивленно встряхнув головой, резво отпрыгнул.

- Эй, коза, ты при памяти? - Аня моментально пришла в себя и, отложив лепешку, поднялась с лавочки. - Посмотрите, люди добрые, что же это делается: я глазом моргнуть не успела, а она уже чужого мужчину прижимает!

Встряхнув кистями рук, Анюта перетекла в оборонительную стойку «кошки». Вика на это хмыкнула, с явной неохотой размыкая объятья. Оглядевшись, подобрала с газона курточку, отряхнула, и засунула пистолет в боковой карман.

- Окстись, малыш, - буркнула дева добродушно. - Я инструктор по военно-физической подготовке погранотряда. И таких куриц грозных на завтрак кушаю каждый день.

В ответ Аня презрительно фыркнула, а Денис, заходя сбоку, пообещал экзекуцию:

- Я женщин не бью, но тебе в ухо дам.

- Но-но, получишь сдачи, - Вика сделала шаг назад.

- Надоела ты мне, - признался Денис. - Бодливой козе бог рогов не дал, сбивать тут нечего, так шею могу нафиг открутить.

- Да ладно, - отступая к виноградному тоннелю. Вика примирительно махнула рукой. - С девочками-переростками не воюю, пенсионеров уважаю. Антон Михалыч, мне пора, до свиданья. Жду в восемь у цветомузыкального фонтана.

- Что это было, скажите? - воскликнула Анюта, сверкая возмущенным взором.

- Нюся, лисичка златовласая, - сладкоречивым тоном заюлил я. – Ну зачем шуметь, ей богу... Чудесные погоды нынче во дворе. У нас как раз полно времени, может быть, хочешь прогуляться? Можно по дендрарию пройтись, или простецки в ресторан нагрянуть.

- У нас есть деньги на ресторан? - сбавляя обороты, Анюта ревниво нахмурилась. - Вы же говорили об экономии, Антон Михалыч.

- Экономика должна быть экономной, таково требование времени, - я солидно кивнул головой.

На отвлеченные темы могу говорить сколько угодно, лишь бы подальше от скандала. Женские крики всегда вызывают изжогу. А ласковое слово и кошке приятно:

- Денег нет, но для такого случая найдем. Могу я сделать девушке сюрприз?

- Сюрприз? - недоверчиво покосилась она.

- Тут некуда деваться, захочешь, так вскочишь. А не хочешь – как хочешь.

-Хочу! - быстро отсекла она сомнения.

- Помнится, когда-то в ресторации на морском вокзале замечательно готовили курочку. Цыпленок табака, с чесночком, под сухое вино... Пошли, ребята, угощаю, - я мечтательно зажмурился, шестнадцать рублей капитала позволяли подобные речи. Да и Денис в командировку тоже наверняка не с пустыми карманами собрался.

По центру города таких праздношатающихся как мы, бродило, наверно, миллион. Еще больше богачей стояло в очередях - народ

буквально облепил палатки, гастрономы и столовые. Июль, вершина сезона... На пути изредка встречались стандартные летние забегаловки, представляющие собой стайку высоких столиков под открытым небом. Чаще всего здесь вкушали багрово-румяные пончики из автомата, под фирменное сочинское кофейное молоко. Стулья считались излишеством, зато дополнительным сервисом являлись крючки под круглыми столешницами серого мрамора, где можно было повесить авоську с вещами.