Владимир Сизов - Княжич Вовка [СИ]

— Кой же таковой богатей сие имаше?

Её взгляд говорил, что стряпуха не поверила ни капли сложным объяснениям про социалистическую собственность, государственные универмаги, дома, заводы и прочее, когда всё вроде бы общее, то есть и твоё тоже, но взять не имеешь права. Скорее всего глупышка ничего не поняла.

Предположив, что Младка модница, как и прочие представительницы прекрасного пола, я предложил примерить что-нибудь из девчачьих нарядов. Пускай купить не смогли бы, но можно ведь сделать вид, покрасоваться перед зеркалом, изобразив озабоченную покупательницу, которая слишком разборчивая, а потому никак не может подобрать наряд по душе. Ужасно интересно было бы посмотреть, как бы преобразился внешний вид растрёпанной босоножки? Стала бы она выглядеть, как моя одноклассница? Порой создаётся впечатление, что дамочки посещают магазины именно с подобной целью, чтоб удовлетворить любопытство. Чем ещё можно объяснить, когда красотки пропадают там часами, а уходят без приобретений?

Мадмуазель чуть ли не с испугом отказалась от экспериментов. Оголять руки, шею, а особенно ноги скромница ни за что не желала, даже не смотря на моё прямое разрешение. Зато она обратила внимание на множество одежды похожей на мою. Бестолковая решила, что в странном мире почти все мужчины князья и бояре.

Подумав, повертев эту мысль в голове так и этак, пришлось согласился. Что-то где-то приблизительно похоже. Интересно, а кем барышня тогда считает местных женщин, одевающихся, по её мнению, так фривольно? Я хихикнул, но уточнять не решился.

Неожиданно дорога привела к парку развлечений. На качелях и каруселях крутились, качались, визжали, орали, смеялись дети и подростки. Особенно спутницу впечатлило габаритами колесо обозрения. Удалось даже уговорить её разок прокатиться. Потратили десять копеек на двоих. Сначала всё было хорошо, мы медленно поднимались, разговаривали и грызли семечки. В какой-то момент на высоте трусишка задрожала, вцепившись в меня обеими руками до боли, до посинения ногтей, но в глазах был восторг огромными по её меркам размерами города. Интересно, что бы стряпуха сказала, увидев безразмерную Москву?

Опустившись на землю, балаболка стала болтать ещё больше, видимо от пережитого стресса и задала тысячу вопросов. Ответить так, чтоб было понятно оказалось непросто. Отсутствие защитных сооружений вокруг города и оружия у местных мужчин на поясах, например, пришлось объяснять могучей армией. После множества увиденных автобусов и автомобилей, с этим она легко согласилась. Мне тотчас представился грузовичок с бронированными стёклами против войска с холодным оружием. Да если ему хотя бы один пулемётик, сражение считай выиграно.

Сориентировавшись с верхней точки аттракциона, в какую сторону ближе окраина города, мы направились туда, переговариваясь по пути. Пора было подумать о ночлеге. Стог сена лучше подыскать заранее, в дневное время. Ещё лучше бы пустой дачный домик, но их обычно запирают. На окраине архитектура опять стала деревянной, деревенской. Нашлись и небольшие стога, и пасущиеся неподалёку козочки. Даже чья-то корова лакомилась молодой листвой. Пока было светло, я не решился туда приближаться. Кто знает, какие здесь хозяева?

С голодухи или от того, что как у дикарки у неё лучше развит нюх, мадмуазель первой почуяла запах дыма и потянула меня к оврагу. Группа ребятишек от пяти до двенадцати лет, спрятавшись от родителей устроила там пикник. Усевшись в кружок на корточках, словно воробушки, а некоторые расположившись прямо на земле, над маленьким костром они жарили всё подряд, от чёрного хлеба, до колбасы и яблок.

— Можно погреться усталым путникам у вашего огня? — Негромко, стараясь не испугать, спросил я разрешения.

Взглянув на чужаков исподлобья, поняв, что ругать мы никого не собираемся ни за какие грехи, малышня подвинулась, молча освободив место. Младка тотчас попросила меня принести корягу. Правильно, нам с ней в отличии от этих чумазиков надо быть аккуратными, иначе за пару дней светлая одежда придёт в негодность, станет чёрной местами, особенно сзади. Гулять по городу грязным даже мне не хотелось, чего уж говорить про девушку. Большинство из них чистюли. В своём мире моя хозяюшка стирает чуть ли не каждый день. Мастерица конечно сможет и тут устроить постирушки хоть в озере, хоть в любом ручье-речушке, но запасной одежды нема. Придётся где-то загорать голышом, причём ей в прямом смысле. Само собой, барышня на это не согласится.

С нами даже поделились едой.

— Чей же такой крупный и вкусный Белый налив? — Спросил я. — Нам бы на двоих несколько штук в дорогу.

— Это дядьки Егора. Только вы туда не ходите. Он злой, увидит, уши надерёт. — Потупился один мальчишка.

— А ещё может стрельнуть солью в попу. — Добавила самая младшая здесь девочка.

— А у вас разве ни у кого нет садов-огородов или всё картошкой засажено?

Оказалось, есть почти у всех и яблони, и груши, и прочие фрукты, ягоды, но соседские, особенно охраняемые с ружьём, казались особенно заманчивыми.

— А может кто-нибудь принесёт ваших плодов для сравнения? — Осторожно намекнул я. — Мы с Младой путешественники, идём давно, издалека и очень проголодались. Погостим, поедим, отдохнём немного в этом городе и побредём дальше.

Выдумка про странствующих пилигримов сработала. Нас пожалели и через пять минут ребятишки принесли полные карманы фруктов, варёное яйцо и немножко чёрного хлеба. Самое интересное, что у одного из них сорт яблок оказался точно такой, как у пресловутого страшного дядьки.

Стало смеркаться. Поболтав о пустяках, сорванцы собрались рассказывать страшные истории. Я покосился на свою подопечную и зачесал обрастающий ёжиком затылок. Вдруг чудачка устрашится этих глупых сказок и в свою очередь перепугает малышей, да и подростков тоже? Боюсь у неё может получиться слишком эффективно.

— Голубушка, а расскажи ты что-нибудь?

На удивление, милашка не стала ломаться, жеманничать, а затянула что-то про доброго молодца, красну девицу, лиходеев-душегубов и славного богатыря-спасителя. Все заслушались, даже я. И хоть половина слов была непонятна, сам стиль полу-напев, полу-сказание завораживал. После окончания, дети попросили ещё, но уже стемнело, послышались голоса родителей, созывающих своих озорников. Мы вдвоём ещё посидели у костра, дымными ветками разгоняя не в меру голодных сегодня комаров, уплетая сочные, печёные яблоки. Когда же в окнах погас свет, пробрались украдкой и закопались в самую середину крайнего стожка. Я свернулся калачиком. Подружка прижалась к моей спине. Стало тепло и уютно.

— А это что за негодники чужую копну разоряют?! — Послышалось рано утром.