Владимир Сизов - Княжич Вовка [СИ]

Сзади кто-то обнял и на плечах оказался плащ. Дрожа и пряча лицо, ко мне прижималась Млада.

— Отправляться нам пора отсюда, лапочка, иди, собирай добро. — Пробормотал я, погладив растрёпанные рыжие волосы.

— Ано качели?

— Не о том думаешь, куколка, сгорит здесь скоро всё. В другом месте теперь придётся баловаться.

— В огнь ввергай качели. — Не отставала подружка, показывая пальчиком и до рассудка вдруг дошло.

— Слышали, что она сказала!!! Качели в пламя скорее!!! — Заорал я, опомнившись, и сам ринулся к оборонительному устройству.

Рядом оказался кто-то из товарищей, и бревно столкнули со стены. Костёр разлетелся в утреннем полумраке красиво, как салют. Мы тут же потянули за верёвки, с натугой поднимая тяжеленный снаряд. Вскоре меня грубо оттолкнули. Мужики покрепче и по здоровее дружно взялись за дело. После третьего удара, вместо бушующего пламенного вихря осталось совсем немного горящих веток. Их вскоре затушили, плеская сверху водой, высыпая из мешков землю. Подбегающие с дровами булгары плюнули и развернулись.

— Добрая баба завсегда в хозяйстве сгодится. — Пробасил кто-то над ухом.

Вокруг стали собираться кое-как одетые соратники. Каждый что-то одобрительно ворчал. Шум стал постепенно нарастать. Каждый пытался высказать что-то от себя хорошее, ласковое, но так чтоб все услышали, а потому голоса крепчали. В конце концов мадмуазель, спрятав у меня на груди лицо, заткнула руками ушки и снова задрожала.

— Тихо всем!! — Пришлось гаркнуть мне. — Видите, ей это не по нраву.

И здоровые мужики на цыпочках стали расходиться, шикая друг на друга, а мы пошли домой под одним плащом. Барышня осторожно выглядывала у меня из подмышки и удивлённо смотрела по сторонам. Сегодня на неё никто не смотрел икоса, исподтишка плюясь в след. Подружка встречала только весёлые, одобрительные, дружеские взгляды.

После завтрака я вызвал Бычка, назначенного вчера сотником, официального теперь уже советника Еремку и десятников. Стали разбираться, как так получилось, что крепость чуть не сгорела.

— Не порицай николи. — Раздалось вдруг от двери.

Мужчины повернулись, а испуганный женский носик шмыгнул назад в сени.

— Уся ноне под шкурой затаится. — Усмехнулся Еремка и несмотря на важную должность, получил подзатыльник от старших по возрасту товарищей.

— Мы совсем не собирались ругаться. — Пробормотал я в сторону выхода. — Иди сюда, хозяюшка, помогать будешь.

— Ны вольно девке посерёд витязей глаголить. — Прошептала она еле слышно, но всё же послушно зашла в горницу и спряталась у меня за спиной.

— Вообще-то мы не порицать друг друга должны, а решить, что сделать, дабы больше подобного не повторилось? Давайте думайте.

Непривычные к подобным совещаниям и ответственности соратники принялись переглядываться, почёсывая бритые затылки, а я изо всех сил старался выглядеть серьёзным. Вот ведь здоровенные, взрослые все мужики, кроме нас с Еремкой, а выглядят, как нашкодившие школьники, ещё и не выучившие уроки.

— Факел на вервь вязати ды по ограде ходе долу светить. — Пискнула стряпуха из-за плеча и опять спряталась, затихла, для уверенности ухватив меня за рубашку, словно маленькая сестрёнка в кругу чужаков.

— Ано чесо? Добре! Стража зрети буде, дабы николи ны бехо. — Первым отреагировал Еремка.

— И не бегали Николаи, и не поджигали. Передайте всем. — Кивнул я, соглашаясь с простым и эффективным на первый взгляд решением.

Действительно, фонарей-то нет. Ночью с башни почти не видно, что у подножья стен твориться. Пусть часовые факелы на верёвках спускают и таким образом осматривают.

Затащив все имеющиеся в запасах бочки с водой наверх, весь остальной день мы с дружиной наблюдали за противником со стен. Супостаты что-то делали в лесу.

— Лестницы вяжут. — Предположил кто-то.

Иван с Вадимом вызвались проследить, вылезли подземным ходом, но чуть не попались и тайную дверь не выдали. Пришлось их после продолжительного кросса в темноте поднимать на верёвках с обратной стороны крепости. На ночь караульных удвоили. Каждый десятник лично ходил среди своего отряда и поглядывал на освещаемую факелами землю.

Однако проснуться удалось спокойно. Меня держали за руку и сверлили нетерпеливыми глазками. Интересно, она что-ли теперь совсем не спит? Только мои ресницы открылись, как прелестница шмыгнула к печи и с горшком снова уселась рядом положив мою голову к себе на мягкие коленочки.

— Отворяй.

— Не-а, сперва себе. — Сказал я и мой рот тут же был залеплен кашей с мясом.

— Жувай! — Усмехнулась рыжая. — На кухне баба глава.

— У-у. — Промычал я, не соглашаясь и зачерпнув из горшка попытался накормить её в ответ.

Милашка отклонилась, а моя ладонь попала во что-то мягкое. Хихикнув, Младка немедленно залепила кулешом всё моё лицо. Я не остался в долгу.

— Грех сие, княжиче. — Серьёзно вдруг сказала девушка, когда мы как следует перемазали друг друга.

— Что грех, лапочка?

— Жито повергать грех.

— А мы не будем разбрасывать. — Прошептал я, облизывая розовые пальчики, а потом принявшись за личико.

— Обаче одёжа замарана. — Попыталась она отстраниться.

— А мы и с неё сейчас аккуратненько, а если хочешь, снимай я постираю.

— Како телок ты еси, княжиче, языком елозишь. — Захихикала мадмуазель, перехватив мои руки, не разрешая себя обнять.

— Но это же не грех? — Прошептал я, подбираясь к её губкам.

— Ны грех егда дозволят. — Хмыкнула недотрога, выскользнув и облизывая аппетитные губёнки розовым язычком.

— А княжича кто умоет? — Обижено надулся я, изображая капризного малыша.

Если уж не разрешает проявить инициативу, то может быть хотя бы сама догадается поцеловать ребёнка?

— Жувай наперёд. — Запихнула красотка очередную порцию.

— На лбу засохнет. — Промычал я с полным ртом.

— Ны дозволим.

Ладошка тотчас ловко обтёрла и принудила доедать добавку.

— Так не че-естно. — Грустно протянул я.

— Ано мы есмь бабы завсегда прыткие. — Хохотнула плутовка убегая.

— Пеструшка ны доёная, ано сему усе грати. — Послышалось из сеней.

Это она что-ли про скотину? Мы же всех животных отправили! Оказалось, одну бурёнку и нескольких курочек Младка оставила.

— Дабы каша у тобе, княжиче, бех смачная. — Объяснила хозяюшка, невозмутимо дёргая за коровьи сиськи.

Приятно, конечно, что заботится, но она же нарушает все приказы! И чего делать с негодницей? Ругать нельзя, тем более обо мне-же беспокоится. К тому же стряпуха скорее всего права. Ей ведь на всех приходится готовить и ежедневно нужны свежие продукты: молоко, яйца прочее. Кушать надо как следует, чтоб были силы.

Сегодня дружина опять наблюдала за противником, пытаясь угадать, что же они так долго готовят в лесу? Высказывали разные догадки. Предлагали даже опять пройти тайным ходом, напасть, как в прошлый раз всем скопом и разузнать. Я не разрешил. Наверняка вокруг спрятаны засады с лучниками и ребят постреляют. Не смотря на предыдущие победы, врагов пока что всё-равно намного больше.