Влад Молоков - Там, где ты нужен

Сержант, сидит на полу и глупо улыбается, пулемет рядом, диск в руке.

— Ты, чего ранен, контужен. — Торопливо его осматриваю. Да нет целый, только форма и пол вокруг усыпан опилками и щепками. Пригляделся, рама вся в расщепах, потолок и стены иссечены — да это ответным огнем так приложило.

— Не поверите, товарищ капитан, только нагнулся диск сменить, а надо мной пули как из шланга.

— Кто стрелял, заметил? — спрашиваю, осторожно выглядывая в окно.

— Думаю, мотоциклисты те, что в колоне последними шли. Больно резво они в стороны рванули, и позиции правильно заняли. Меня сразу подавили, один диск отстрелял только. Если б не обстрел с самолета… — и начал смеяться, повторяя — обстрел с самолета, обстрел с самолета.

Это нервное, пусть отойдет немного — думаю, рассматривая развернувшуюся панораму побоища. Колону, мы разгромили, даже последний броневик не ушел. Проехав метров триста, он замер, а из моторного отделения поднимается черный дымок. Один мотоцикл, отъехавший в сторону, наверное, из тех, что обстреляли сержанта, накрыло ракетой. Не видно только второго шустрого мотоцикла и отступивших солдат. На улице еще не рассвело, но уже развиднелось. Сверху можно рассмотреть, как бойцы на позициях, немного растеряно озираются по сторонам, не веря, что все закончилось и уничтоженные враги, дело их рук. Машинально глянул на часы, с момента первого выстрела прошло меньше пятнадцати минут.

Четыре пулемета с расстояния, чуть больше 100 метров и один пулемет со стороны самолета, меньше чем за 10 минут, почти в упор, расстреляли по 2 диска — это больше пятисот патронов. Казалось бы, ни кто не должен был уцелеть, а немцы еще и смогли организованно отступить. Но я был очень доволен и таким результатом. Почему, да все просто. Как то на тактической подготовке, мы разбирали одну операцию спецподразделения в Афганистане. Подготовленная разведгруппа опытных бойцов в количестве 10 человек из засады уничтожила сопоставимую по численности группу моджахедов. При этом расход боеприпасов составил по 3 рожка у каждого и пулеметную ленту на 150 патронов. А тут у ребят первый бой.

— Наблюдай, за дорогой, мы пойдем, осмотримся, — сказал я, приводя сержанта в чувство.

Выйдя на улицу, увидел, идущую от самолета процессию. В этот раз лейтенанта ни кто не нес, он прыгал на одной ноге поддерживаемый бойцами с двух сторон. У всех был немного шальной вид.

— Как мы их — закричал он издалека, распираемый от переполнявших его чувств, — по первое число получили, до Варшавы докатятся. Видели… ракетами прямо по колоне.

— Молодцы, действительно молодцы. Если бы не ваш обстрел, не устояли бы. Спасибо огромное, — говорю, стараясь унять дрожь в голосе, и крепко обнимаю лейтенанта.

Оглядываюсь на подошедших бойцов, — Всем нам спасибо, ребята большое дело сделали. — Пошли трофеи принимать. Только оружие проверьте, перезарядитесь. И пулеметы оставьте, они пока не нужны, а по десять килограмм весят.

К колоне идем всей толпой, по-другому не скажешь. Возбужденные быстрой и бескровной, с нашей стороны, победой, все немного ошалели, делятся впечатлениями, не слушая друг друга. Но первые, же трупы привели всех в чувство.

— Кто мотоциклом умеет управлять, — спохватился я, — нужно нашим сообщить, что все в порядке. Через полчасика догоним. Пусть не волнуются.

— Мы им с крыла «Чайки» отмашку дали, они за краем поля пост оставили. Лейтенант наверняка уже машины разворачивает.

— Передвигаться по двое, один осматривает, второй страхует. Собираем исправное оружие, боеприпасы, медикаменты, документы. Раненых сносите в одно место. Мертвых складывайте вдоль дороги.

Из транспорта исправной оказалась, только «мыльница», борта продырявили, конечно, пассажиры все насмерть, но на ходу. Остальное все изрешетили качественно, только в металлолом. Подделку под броневик, шедший в колоне первым, оказывается, пули пробивали на вылет. В него даже заглядывать не стали, там всех в фарш, наверное, перемололо. Десяток раненых отнесли в сторону. Пусть немцы о них заботятся нам некогда. Нашими трофеями стали два пулемета МГ, с запасными лентами и «ракушками», примерно сорок карабинов приемлемого качества, шесть МП с магазинами и подсумками, десять ящиков патронов и три ящика гранат. С убитых, собрали еще полсотни гранат, а патроны из подсумков, что не в обоймах, сказал не брать. В горящей машине стали взрываться боеприпасы, и я дал команду сворачиваться. Все имущество еле загрузили в трофейный «Кюбельваген», место осталось только водителю, который к счастью нашелся. Нашлись и водители на два мотоцикла, захваченных мною первыми. Пока мы мародерили, вернулась наша колонна. Хотел выматерить лейтенанта, но они сделали полезное дело — в каждый склад и хранилище закатили по бочке с бензином, пропитали им ветошь, а точнее обмундирование, которое мы не могли взять с собой и разбросали внутри, то есть приготовили все для качественного поджога. С арсеналом, где хранились бомбы, поступили просто — разлили вокруг и внутрь топливо. Когда огонь разгорится, пламя перекинется и на боеприпасы. Мудрить с минированием не стал.

Наконец колонна покинула аэродром, а вслед нам тянулись столбы черного дыма, горел и так поддержавший нас самолет.

Первую остановку пришлось сделать в Слепянке. Не смотря на ранее утро, у правления толпится народ. Увидев колону, из дверей выбежал председатель и, размахивая нам руками, привлек наше внимание, вынуждая остановиться. Разговор тяжелый, Сомов сразу самоустраняется, предоставив довести страшные новости — столица Белоруссии сдана врагу. Приходится провести короткий, на пять минут митинг. Отдельно предупреждаю председателя, что немец сразу расстреливает коммунистов, представителей власти и евреев. Он отвечает, что с активом уйдет в леса и просит оружие. Вызываю бойца, который у нас временно за старшину и даю распоряжение, сложить в рюкзак десяток револьверов и запас патронов к ним. Подумав, решаю добавить десяток маузеровских карабинов и ящик патронов. Снимаем со здания красный флаг и устанавливаем на головной машине, что бы свои сгоряча не обстреляли. Теряем еще минут 30–40, приводя себя в порядок, в это время со стороны аэродрома доносится грохот подрыва — наконец-то взорвался арсенал. Бойцы, умылись, кто-то переоделся в летные комбинезоны, у двоих увидел трофейные МП, успели, пополнить запасы воды и даже выменять у местных что-то из продуктов. Нашелся фельдшер и оказал Дукину медпомощь, у того в месте перелома появилась опухоль и нога начала страшно болеть. Узнав, что у меня отбиты ноги послал пацана куда-то за лекарством. Парнишка прибежал назад с глиняным горшком с какой-то бурой, вонючей субстанцией. Фельдшер сказал, что нефиг морщится, это проверенное народное средство. Объяснил процедуру применения, ничего сложного, намазываешь и заматываешь тканью, лучше шелковой. Последнее по моему просто выдумка ни кто в деревне шелк на портянки ни за что не пустит, слишком дорого. это у меня полно немецких парашютов. Кстати отблагодарил фельдшера отрезав ему приличный кусок, а чего жалеть купол более 40 квадратных метров. Сразу же и назначение выполнил, намазав ноги мазью.