Влад Молоков - Там, где ты нужен

Ну и что делать, бежать — слишком поздно. Бросить пару гранат и попытаться проскользнуть через образовавшийся в цепи разрыв? Отсидеться, спрятавшись, точно не получится — раз видели, значит, будут искать. Тогда что остается — неравный бой? Как же мне не хотелось лететь с этим заданием, но думал, неприятности закончились после стрельбы на дороге, а оказывается, это было только начало. Пакет придется уничтожить, или рискнуть?

Взгляд упал на столик, задержавшись на бутылке сливянки. А почему бы не выпить?

Немцы, заняли позиции, обложив дом, перекрывая пути отступления. Насчитал десяток, но дальше, вне зоны поражения, рассмотрел, еще нескольких, уже не скрываясь ходивших между домами. Входить не торопятся, не вчера на свет родились, чуют, что здесь что-то не так, или скорее всего ждут свое руководство. Минуты уплывают одна за другой. Наконец на площадь перед главным входом выехал гусеничный бронетранспортер. Пулемет над кабиной, развернулся в сторону дома, над десантным отделением показался офицер.

— Них шизен, — кричу, на плохом немецком, — капитулирен, их бин курьер секрет папирэн.

Кажется, даже в рифму получилось. Больше не скрываясь, выглядываю в окно, хотели бы убить, давно уже стрелять начали, и выбрасываю на улицу автомат и остатки вещмешка. Даю главному хорошенько рассмотреть себя в новенькой форме, это тоже часть плана. Офицер дает команду и несколько человек устремляются к дому. Он сам неторопливо идет позади, а возле броневика остается майор РККА с черными петлицами, кажется связист — интересно.

Внизу жалобно звенят стекла и с треском ломаются входные двери. Не вольно морщусь, думал, что взять здание под контроль для них дело пары минут, без чрезмерной шумихи, но явно ошибся. Захват помещений слабо проработан. Однако нельзя не признать, что задержка, вышла незначительная, да и шум можно простить, ведь им нужно показать начальству свое рвение. Первые два бойца, в форме вермахта, ворвавшись в комнату, резво уходят влево и вправо, беря меня на прицел, но не приближаясь. Как я и надеялся, у них приказ взять меня живым и по возможности невредимым, а это не так-то просто сделать, когда я сижу за массивным столом и, демонстрируя полное равнодушие к происходящему, неторопливо смакую сливянку из стакана. На столе стоит начатая плетеная бутыль, немудреная закуска и на самом краю еще один наполненный до краев стакан, явно предназначенный офицеру. Оружия у меня нет, разряженный ТТ с вынутым магазином, тоже лежит на столе. Я объявил о сдаче, выгляжу как старший офицер, так для чего ломиться через всю комнату, тем более что мною заблаговременно в некотором беспорядке расставлены на их пути стулья. Немцы уверены что, так или иначе возьмут свой приз, и все, что в моих силах, — чуть оттянуть этот момент, поэтому они слегка расслабившись, снисходительно улыбаются. Кроме того у немецкого офицера появляется возможность лично принять мою капитуляцию.

Солдаты держат меня на прицеле, еще один остался в коридоре, контролируя подходы, пришло время командира со свитой. Их, я жду с нетерпением, без устранения командования, план, и без того непростой, станет трудновыполнимым.

— Руки вверх! Встать! Быстро! — с явным прибалтийским акцентом командует, появившийся в дверях, новый боец в камуфляже. «Лесные братья», поэтому и форма нестандартная. Специалисты противопартизанской войны, рано они что-то проявились, хотя Прибалтика тут под боком. Буду звать его «латыш».

Орет громко, все остальные моментально подбираются. Может, самый главный ефрейтор, может, просто орать любит, но в любом случае мне нужен не он. Бойцы косятся на мебель, думают разбирать преграды или рвануть к цели прямо через завалы. На этот случай я предусмотрел пару заготовок, но не уверен, что сработает. План — тот еще сомнительный экспромт, но куда деваться, если, ни времени, ни возможностей не предоставили.

— Я сказал, все бросить! Встать!

Чуть отхлебнув из стакана, с насмешкой говорю:

— Успокойся, вон на столе ТТ лежит, это мое единственное оружие, я пустой.

В это время входит офицер. Высокомерен, уверен в себе, истинный ариец.

— Бросил все и встал! — по-другому повторяет свой приказ латыш.

Увидев офицера, решаю, что пора прекращать этот балаган, все действующие лица в сборе. Стараясь выглядеть испуганным и изображая намерение как можно более точно выполнить команду, ставлю свой напиток и, подавшись вперед, задеваю, а точнее толкаю стол. Попробуй просто так пошатни такую махину. Стоящий на самом краю стакан, предназначенный для гостя, падает вниз. Чистая психология — даже профессионал, хоть вскользь, хоть на кратчайший миг, но посмотрит на падающий предмет, а для меня и это подарок. Мгновения хватает, что бы сместиться в сторону, и укрыться за сейфом. Один из солдат стреляет, реагируя на мое движение. Пуля со звоном рикошетит от железа. При желании, наверное, можно было разглядеть, что в стакане, помимо вина, находится какой-то посторонний предмет. Вот только ни один из присутствующих этого не сделал, а теперь поздно, после звона стекла, с секундной задержкой следует взрыв — успел поколдовать с взрывателем. Этому нехитрому трюку с гранатой и стаканом, обучил нас во время моей срочной службы в ВС СССР, капитан Березняк. Тот еще был хитрован, про «подствольники» мы тогда только слышали, а доставить гранату адресату иногда требовалось до срабатывания запала, как говорится, голь на выдумки хитра. Еле успеваю, присев за преградой, подобрать с пола револьвер и вторую «лимонку». Тем, кто в комнате познакомился с начинкой стакана, неплохо прилетело и по ушам, и по телам. В замкнутом пространстве досталось всем, но я хотя бы был готов к подобному. Выскакиваю из своего укрытия и, перепрыгнув через стол, который к моему удивлению, не опрокинулся, а только сдвинулся в сторону, начинаю стрелять. Патронов в револьвере всего шесть, поэтому всем контроль в голову, подранки за спиной мне не нужны. Солдаты сильно посечены осколками, возможно, тратить на них боеприпасы и не нужно, но я перестраховываюсь. А вот офицер почти не пострадал, его прикрыл собой «латыш», и он начинает подниматься. Допросить бы, но времени нет даже на один вопрос, поэтому стреляю и в него. Выглядываю в коридор. Вижу солдата, который нетвердой походкой идет в сторону главного входа, придерживаясь рукой за стену, очевидно контужен. Достреливаю в спину два оставшихся патрона. Револьвер в карман, привык я к нему, гранату в другой. Возвращаюсь назад в комнату, необходимо срочно вооружиться. Первым делом, вытаскиваю у пехотинца, две гранаты колотушки, торчащие за поясом. Одну, дернув запальный шнур, бросаю в окно, вторую через коридор к лестнице главного входа. Забираю у латыша МП и ножом срезаю подсумки. Успеваю сорвать с офицера планшет и перекинуть ремень через плечо. Искать куда-то улетевшие, с края стола, ТТ и ремень с кобурой нет времени Поочередно хлопают два взрыва, и я выскакиваю в коридор — пора делать ноги. Изо всех сил бегу к заколоченному окну, в торце здания. Внезапно, по лестнице запасного выхода в коридор, прямо передо мной выскакивает копия «латыша». Времени на маневр нет, поэтому как в регби, врезаюсь в него плечом и впечатываю в доски на окне. На улицу вылетаем оба, хорошо, что под нами крыша над входом в кочегарку. По ней, вцепившись в противника, съезжаю вниз, и при следующем падении пытаюсь сгруппироваться. Несмотря на все старания, приземление вышло жестким. Даже показалось, что нехорошо хрустнуло, и боль волной прокатилась по телу. Голова, что называется «поплыла» и пришлось буквально заставлять себя шевелиться. Сопернику досталось по полной, кажется, он сломал шею.