Алиса Климова - Вотъ Вамъ молотъ

Поэтому каждый раз при встрече девочка радостно бежала ко мне и вешалась на шею, а я подбрасывал ее в воздух. А теперь случайная встреча как бы убрала прошедшие восемь (или девять?) лет, и когда Оля снова выбежала мне навстречу, руки сами проделали всё те же движения…

— Это — Оленька Воронова, второй человек, которого я встретил в Ерзовке, второй человек из тех, кого я помню в России. Соседка Димы Герасимова…

— Только я уже не Воронова, — уточнила Оля. — Я в том году замуж вышла.

— А тут чего вы делаете? — поинтересовалась Камилла. Спокойствие её стало уже не наигранным, а интерес — настоящим.

— А я, после школы, записалась на курсы фельдшеров, вот меня сюда и отправили. А так как курс я окончила в первой десятке, стали учить уже на доктора.

— Так ведь лето же, все студенты на каникулы в Россию, небось, уехали?

— Мой муж электрический институт закончил, у него сейчас практика на Риу-Негру, на новой стройке. Так что я не поехала, в следующем году оба домой вернёмся, уже насовсем. Вы уж извините меня, сама не понимаю, что на меня нашло…

— Ничего страшного, мне Саша много рассказывал про маленькую шуструю соседку Оленьку, — улыбнулась жена. — Я тоже часто, когда встречаю старых друзей, забываю, что прошло уже много лет и веду себя как девчонка…

У Оленьки — в связи с каникулами — дел особых не было, а муж её приезжал только на воскресенья, так что она присоединилась к нашей компании. Пользы от этого было много — Настя, после Олиных рассказов, решила учиться на врача, причем именно в Сьюдад Электрико. А после того, как девушка показала свое хозяйство, решилась будущая судьба и у Тани. Вероятно, какие-то нити связывают реальности: во дворе Олиного домика, в небольшом прудике жили нутрии, причем ручные — и Таня твердо решила посвятить себя биологии.

В городе большинство населения в той или иной степени разговаривали по-русски, и Машка довольно быстро нашла Насте учительницу испанского — будущую её "донну". А я был отправлен договариваться с руководством медицинского института о приёме новой студентки…

Удалось съездить и в гости к Сергею Игнатьевичу — он поселился в "деревне ветеранов" в Пуэбло и проводил большую часть времени за рыбалкой. Мы обсудили последние новости, а потом старый ревизор рассказал о масштабах местного воровства:

— Александр Владимирович, Вы просто себе представить не можете, как здесь воруют!

— Всё так плохо?

— Просто ужасно! — засмеялся Водянинов. — Вот взять заведующего местной ресторацией…

Посёлок я организовал для инвалидов-ветеранов японской войны. Офицер с пенсией в сорок-пятьдесят рублей в России мог, конечно, прожить, но если он был обременён семьей, то прожить он мог с некоторым трудом — а в Уругвае этих денег вполне хватало на весьма комфортную жизнь. Ну и я по мелочи доплачивал: дома для них выстроил приличные, в посёлке для них и членов их семей ресторан бесплатный организовал — вроде "клуба ветеранов". Вот ветераны и получили комфорт и уют — а многие еще и работали по возможности на моих местных предприятиях. Так что на самом деле всё это обходилось в копейки…

— Так вот, этот заведующий покупает для ресторации каждый день дюжину бутылок вина за пять с половиной песо — и каждый день в ведомости пишет, что одна бутылка разбилась. Сорок пять сентесимо в день ворует, злодей! А чтобы никто на него не пожаловался, к обедам со своего хозяйства фруктов, овощей добавляет…

— И все воры такие же?

— Хех. Англичане, что чугункой управляют, миллионы воруют — ну дык по закону, договор у них с правительством такой. Чиновники — это порода такая, тут без взятки даже помереть не получится. А простой народ боится: когда плотину эту строили, и двое рабочих стащили арбу цемента — так инженер, что работы вёл, тут же их из револьвера и застрелил… Кстати, а Вы уже встречались с братцем супруги Вашей? Если только собираетесь, хочу попросить об услуге одной: не для себя, для общества… лекарств-то нам изрядно нужно, может он дозволит старикам по оптовым ценам закупаться?

Оказалось, что Петр Григорьевич Синицын уже полгода как учредил в городке Колония-дель-Сакраменто предприятие под названием "Fábrica de productos farmacéuticos Sinitsyn". В сорока километрах (через Ла-Плату) от Буэнос-Айреса. Понятно, что старику двести километров по прерии — путь неблизкий… Но восемьдесят миль от Монтевидео для "Тортиллы" — полуторачасовая прогулка.

Пётр Григорьевич встретил нас в своей конторе, совмещенной с аптекой — небольшом доме на окраине города. И он меня даже слушать не стал — когда я предложил счета за лекарства инвалидам отправлять в мою контору:

— Александр Владимирыч, да что Вы меня за басурмана держите! Русским инвалидам я всё в дар вышлю, да еще спасибо скажу, что примут! Правда, запас мой пока невелик, но пусть напишут что надо — отец все пришлет.

— А тут что хоть производишь? Аспирин, стрептоцид, что еще?

— Нет, медикамент я тут не делаю, продаю, что отец присылает. Спрос есть, неплохо торговлишка идет — да я-то сам не за этим сюда приехал. Фабрика поставлена бинты стерильные да вату делать, ну и пергамент, конечно, заворачивать. Пергаментная фабрика уж месяц как заработала, а до того и его из дому возил… Тут же хлопку бери — не хочу, и нитку для бинтов недорого взять можно — а папаша заказ изрядный от армии получил, так что надо до конца года втрое выпуск увеличить. Только вот кислоты не хватает. Камилла, а можно вместо серной соляную кислоту применить?..

Фабрика меня поразила размахом: На довольно небольшой площадке в километре от города, на берегу Ла Платы стояла электростанция ("Ваша турбина, мне Гаврилов сверх заказа заводского поспособствовал!"), американская бумагоделательная машина, ткацкий цех и довольно большая упаковочная фабрика, укомплектованная десятком автоклавов.

— Заказ большой?

— Только бинтов и ваты на миллион. Мы-то поначалу думали тут только хлопок брать, а в прошлом году брат приехал, посмотрел — и решили, что тут фабрику ставить выгоды больше: оклады совсем уж копеечные.

— А чего за хлопком сюда направились? Всё же больше в Америке покупают.

— Так отец сказал, что раз зять в Уругвай деньгу вкладывает, значит тут и выгоды больше всего. Да мы же не одни приехали, я вон уголь-то для электростанции у Лосева покупаю. Он уж третий год тут угольную фабрику поставил: на том берегу мусор лесной берет, а уголек здесь жжёт. Вон, смотрите, как раз одна его шаланда плывет!

Ну да, шаланда… баржа дощатая, тонн на триста-четыреста, заваленная сучьями и прочим хворостом кучей метров на десять вышиной. У этого Лосева четыре таких было — с ним, как и с несколькими другими представителями русского бизнеса в Колонии, я познакомился на торжественном ужине. "Бизнесменов" только в этом небольшом городке из России приехало почти с десяток, и на проблемы люди не жаловались: местные идальго большую часть работ, которыми занялись приезжие, считали недостойной для себя, и оккупировали разве что текстильную промышленность. А топливо, рыбная ловля, даже судостроение — этим до прихода русских тут никто и не занимался. То есть дрова из Аргентины возили понемногу, и рыбу местные рыбаки на рынке успешно продавали. А сейчас Лосев с выгодой обеспечивал угольными брикетами местный каботажный флот, Симаков строил очень неплохие рыболовецкие кораблики и грузовые баржи, братья Савостьяновы наладили выпуск рыбных консервов "в стекле" — причем и стекло сами делали, купив — у Чаева — баночную линию… Рабочих, правда, отечественным коммерсантам пришлось тоже из России заводить, ну да это проблемой не было. И единственное, что сдерживало тут русскую экспансию, было отсутствие у коммерсантов-соотечественников собственного океанского флота.