Оксана Щербатая - Светлое прошлое, или Полный Назад!

К концу первой декады августа заговорщики составили детальный анализ реальной обстановки в стране, — с точки зрения возможности и необходимости введения в ней чрезвычайного положения. Для этой цели "силовой" министр и председатель Комитета КГБ отрядили своих доверенных представителей.

Однако, когда доверенные лица тщательно изучили обстановку, то заявили неожиданную для всех, — кроме Казбекова, — вещь: нет законных оснований для введения "чрезвычайки". Более того, народ в настоящее время настолько "политизирован", что возможны нежелательные экцессы, в виде собраний и прочих проявлений возмущения, в случае введения подобной меры. Единственно, что возмущение активизируется постепенно, и пик его придется не на первый, но на второй или на третий день от начала "чрезвычайки". Следовательно, начинать выступление следует вечером, в ночь перед подписанием Союзного договора, чтобы все силы оппозиции не успели сгруппироваться и объединиться. Далее, чтобы нейтрализовать влияние обязательного взрыва возмущения оппозиционеров, необходимо придумать нечто такое, что отвлечет народ и от срыва Союзного договора, и от введения чрезвычайного положения. Только что бы это могло быть?

Тем временем, два официальных руководителя заговора приступили к подготовке пакета всей необходимой документации и обоснованию захвата власти в Советском Союзе. Через неделю эти документы были готовы и глава Комитета Госбезопасности предложил далее подготовить серию обязательных, — в случае введения "чрезвычайки", — документов различной направленности: правовых, экономических, политических. Через несколько дней были готовы: "Обращение к Советскому народу", "Заявление Советского руководства" и так называемое Постановление? 1. С этими документами ознакомились все лица, имеющие отношение к руководству будущим переворотом.

Речь об изоляции Президента СССР заходила, но предполагалось, что этого не понадобится. Все равно он имеет допуск к спутниковой связи, пароль от соединения с которой известен лишь ему одному. И некоторые сведения о готовящихся событиях ему также знакомы. Если он устранится, то лишь по доброй воле. Конечно, хорошо было бы не только заручиться его поддержкой, но и привлечь к непосредственному участию в надвигающихся переменах, но такие ожидания совершенно напрасны в отношении безынициативного лидера. Он, разумеется, не подпишет документ о временной передаче всей полноты власти заговорщикам, являющимися первыми лицами в государстве. Он сделает вид, что ничего не знал, и будет доказывать свою нейтральность.

Однако, решено было значительно усилить охрану объекта "Заря" и провести предварительные, ни к чему не приведшие переговоры с находящимся на отдыхе Генсеком. Охрана объекта была усилена, как и было намечено.

Но Казбеков, как логическое звено цепи, справедливо полагал: главную опасность представляет другой президент, стремительный и неожиданный в поступках и решениях, который, как будто, пока ни сном, ни духом не ведает о будущем заговоре, но, несомненно, постарается воспользоваться им в интересах своего личного возвышения, — под видом спасения демократии.

Способы изоляции этого президента пока не рассматривались. Решено было ожидать последних дней перед началом выступления, не предусматривая ничего заранее. Все решится перед самым захватом власти.

За три дня до начала выступления кто-то позвонил на секретный номер Казбекова и назвал условленную фразу. В тот час самого Казбекова дома не было, и, когда его известила Наташа, что звонили на "закрытый" номер, он немедля примчался домой. Однако, неизвестный абонент перезвонил не сразу: прошло не менее часа, пока он соизволил снова намекнуть о тезисах XX съезда партии. Однако, как и в первый раз, звонивший оказался мужчиной. Очевидно, та девушка передоверила ему информацию. Или просто избрала на роль ничего не подозревающего курьера. Которому хорошо заплатили. Скорее всего.

— Я слушаю вас! — Керим Рустамович был очень заинтересован в разговоре с неизвестным, и старался придать звучанию своего голоса максимум внимания и теплоты. — Вы можете сразу сказать мне все. Или приезжайте завтра по такому-то адресу, где вы сможете лично передать мне все, что должны сказать. Что вы предпочитаете?

— Простите, но с кем я имею честь говорить? — голос собеседника на другом конце провода казался несколько испуганным, заинтригованным и молодым.

Когда Казбеков назвал себя, нимало не страшась, поскольку был полностью уверен в том, что его номер не прослушивается, его невидимый телефонный партнер закашлялся, словно подавился слюной, и через пару секунд прошептал:

— Хорошо, я сам приеду. Возможно, это действительно важно. Раз так… — и отключился. У Керима Рустамовича создалось впечатление, что тот нисколько не ожидал услышать его имя по телефону. Словно неизвестный молодой человек воспринимал все происходящее как какую-то игру. И теперь получил опровержение своего мнения.

Пётр Кошкин, услышав фамилию видного человека, отнюдь не относящегося, — во всяком случае, во мнении простого люда, — к "чекистам", — очень удивился. Испугался немного. Но, будучи по натуре несколько склонен к авантюрам, решил посмотреть на "большого человека" и на следующее утро отправился по указанному адресу. Где действительно встретился с тем самым человеком, показавшимся ему очень простым и доступным в общении. Почему? Да когда Пётр сообщил Кериму Рустамовичу те несколько лишенных всякого смысла бессвязных фраз, Казбеков вдруг ударил себя по колену с неистовостью истинного горца, — и захохотал, как безумный. И Пётр как-то сразу понял: ничего страшного с ним самим не случится, и зря он боялся звонить: вовсе та странная девица его, Петра, не подставляла. Просто она его использовала в своих, непонятных ему целях. Но зато Казбеков вдруг предложил ему, Петру, сотрудничество! И стал расспрашивать о "той девушке", которая, через Петра, передала ему некую белиберду, в которой, похоже, Казбеков узрел некий огромный смысл, — не зря тот так радовался, что велел Петру немедля вступать в "его команду", да не "шестеркой", а доверенным лицом! Чудеса, да и только!

Интересно: показалось Петру или нет, но, когда он упомянул о встрече с милой барышней ровнехонько на побережье Черного моря, тот немедля спросил: одна она там была или как? Петру очень хотелось ответить: "или как", но он сказал, что "одна". Вот после этого Казбеков и предложил Кошкину стать "членом его команды". И подарил Петру на добрую память о себе одну вещь, — снял с руки перстень и отдал "с барского плеча", чтобы Петр поверил в серьезность его предложения о "соратничестве".

Вернувшись домой, Петр рассказал жене, какой человек предложил ему вступить в свою команду, но та не поверила: сказала, наверное, "Жигулевское", которое Петюша сегодня выпил, было просроченным. И больше Петр не стал ей ничего рассказывать: жене лучше меньше знать.