Оксана Щербатая - Светлое прошлое, или Полный Назад!

В СССР же в последние годы создалась абсурдная ситуация бездумного переноса на советскую почву полностью чуждой нам формы президентского правления. Зачем стране институт президентства, исторически чуждый и лишний? Зачем одному человеку, избираемому на краткий срок и не имеющему пожизненных властных полномочий, предоставлять всю полноту власти? Чтобы поневоле у него возникло стремление сделать свои полномочия таковыми? Или скорее стремиться взять все, что не так лежит, за время своего срока президентства? Зачем депутаты, как бездумные овцы, голосовали в свое время за введение этой новой должности?

Да, Горбачев был не тот человек, чтобы стремиться стать абсолютным властителем, но Ельцин, ставший президентом РСФСР, — человек действия, но не размышления о последствиях своих поступков. Он вполне может попытаться, со временем, возвыситься над Верховным Советом. Он полон амбиций и умеет навязывать другим свои мысли и стремления, словно умелый гипнотизер. Он вполне может сбросить ярмо ограничений, налагаемых Конституцией, и переписать ее под себя. И все будут молчать. Потому что, если такое произойдет, люди уже научатся бояться.

Создавалось впечатление, что теперь Генсек уже жалел о недавнем назначении консерваторов на важные государственные посты, совершенно в русле своего характера: инициировать новое начинание, делать его популярным, — и бросить на середине пути нереализованным. И избранные им персоналии так же далеко уступали тем, кто был раньше. Разве мог, к примеру, Крючков сравниться с тем же Семичастным или даже Андроповым?

Складывалось впечатление, что у лидера Союза нет призвания к служению народу на таком посту, который он в настоящее время занимал. Да, он любил вести многочасовые конференции, был прекрасно эрудирован и способен создавать интересные политические инициативы, но в нем не было готовности или способности к принятию жизненно необходимых в конкретный момент решений. Он был создан для Слова, но не для Дела. Он все-таки был более теоретик, нежели практик. В этом противоречии таилась трагическая ошибка тех, кто в свое время доверил ему вести за собою страну. Он часто был нерешителен и делал паузы тогда, когда они влекли за собою трагические последствия.

В какой-то момент Казбеков представил себе Президента СССР духовным лидером христиан и восхитился: вот в чем добился бы Горбачёв полной реализации, обретения максимального количества сторонников, — в вопросах веры! Живи он в каком-нибудь далеком XIV веке, — по его слову князья прониклись бы терпимостью другу к другу. Возможно, ему удалось бы сгладить их конфликты и привести к "консенсусу". Просто он родился не в своём времени.

На днях соратник сообщил Казбекову, что ему удалось переговорить и убедить кое в чем генерала Верникова, одного из наиболее консервативно настроенных "мечей" эпохи. Бывший предсовмина якобы уговорил генерала провести пропаганду среди будущих участников некоторых возможных действий, с тем, чтобы не допустить участия в этих события генерала Птицына. Как одного из самых нестабильных и впечатлительных. Человека нелогичного, готового в любой момент изменить товарищам, мотивировав переход на другую сторону изменением политических убеждений и большей целесообразностью для страны.

Генерал Верников был озадачен полнотой информации, оказавшейся известной его старому знакомому. Источника информации он себе не мог и представить, как не мог и поверить в половинчатость убеждений Птицына. Однако, согласился с приведенными доводами, всецело доверяя человеку, от которого они исходили. Было решено заменить Птицына другим человеком. Которого, впрочем, еще нужно было найти и проверить.

В конце июля ситуация с центробежными тенденциями среди союзных республик несколько разрядилась, однако, после "умиротворения" глав республик Генсек стал еще более склонен к некоему проявлению исихазма: он начал поговаривать о необходимости отдохнуть от всего этого, так как устал. Сильно устал. Чисто по-человечески Казбеков понимал мотивы Президента, но боялся того, что может последовать после якобы временного добровольного удаления лидера СССР от своих обязанностей. Путч и развал Союза.

Волгоградский речной вокзал — один из красивейших не только в СССР, но и в целом в Европе. Теплоходы, — которые Катька по детской привычке назвала вчера пароходами, судами вчерашнего дня, — отправляются отсюда по разным направлениям: в Астрахань и Самару, Ярославль и даже Москву.

Вот Мышка со своим другом и соблазнились на последнее предложение: купили два билета в каюту класса "люкс" на шлюпочной палубе прекрасного теплохода "Иван Кулибин". Судно это было не новое, и даже очень: сошло с верфи в дружественной Чехословакии в далеком 1961 году, но все еще очень успешно возило пассажиров по водным артериям, доставляя радость и запоминающиеся впечатления отдыхающим советским гражданам.

Пассажировместимость судна включала 296 человек, впрочем, "под завязку" оно было редко забито туристами: цены на билеты, достигавшие в хороших каютах более сотни рублей, считались советскими людьми немалыми; причем, путевки на туристические поездки по реке профсоюзами оплачивались редко, даже из расчета 30 процентов. Только самым видным чиновникам и "своим людям". Поэтому дефицита на приобретение билетов не ощущалось.

Путешественники должны были плыть по маршруту: Волгоград — Саратов — Самара (которой исконное название возвратили буквально вчера, в январе 1991 года) — Казань — Нижний Новгород — Плес- Углич — Москва. Во всяком случае, Мышка именно эти города на протяжении маршрута запомнила, когда покупали билеты. Из Москвы решили в Кемеровскую область отправиться по воздуху, напитавшись впечатлениями по пути в столицу.

Мышка и прежде ездила на теплоходе, вдвоем с матерью, в Ростов-на-Дону и в Астрахань. То есть для нее длительное водное плавание не представлялось чем-то невиданным или удивительным. Не впервой! Однако, реакция Максима ее поразила: как только взошли на борт, он принялся бегать по всему судну, все изучать, восторгаться, то есть вел себя как настоящий мальчишка-школьник. Искренний и непосредственный. Еще в больший восторг он пришел, обозрев пространство их каюты на шлюпочной палубе: две большие красивые кровати, огромное зеркало, два кресла роскошных, маленький холодильник, и отдельная ванная комната, сияющая чистотой, явно чешского производства. Ничем не хуже гостиничного люкса, зато воздух гораздо свежее. Особенную радость в Максе вызвало созерцание окрестной природы, — в виде сменяющихся проплывающих пейзажей, — через небольшие круглые иллюминаторы. Похоже, он возомнил себя новым покорителем морем. Мышка улыбалась, довольная: мужчины взрослеют позднее женщин, — подобная живость нрава в спутнике очень веселила и невольно передавалась и ей самой.