Ефим Сергеев - Крымское танго

— Вот! — радостно воскликнул Сергей, как будто давно ждал этого вопроса, — у Вас же за плечами юрфак МГИМО, Вам и карты в руки, — повернулся к Долинину, — вот Вам и готовый глава юридической службы.

— А остальные? — улыбнулся Герман Степанович.

— Вы — генеральный директор, Наталья — исполнительный или финансовый, Родион — технический, ну а на мне — отдел развития и стратегического планирования.

— Что, надпись на визитке "Дирекция стратегического планирования", вместо "Отдел…", не прельщает?

— Да мне как-то без разницы, — усмехнулся Ефимов, почему-то вспомнив, что Цукерберг, уже будучи миллиардером, лично водил банальный Фольксваген Гольф, — и потом… если у меня будет хотя бы процента два-три акций, на жизнь мне хватит.

Через два месяца, в середине апреля позвонил Антон Эдуардович и настойчиво попросил найти время для встречи. У них только-только начало вырисовываться кое-что с соцсетью и интернет-магазином и Сергей с некоторой тревогой подумал, что речь пойдет о добровольно-принудительном сотрудничестве с какими-нибудь госструктурами. "Хотя, пока всё слишком сыро, и показывать то особо нечего, а уж делиться — тем более", — попытался он успокоить сам себя.

Но оказалось, что дело было совсем в другом.

— После нашего с Вами разговора я попросил подобрать мне все Ваши публикации и аналитические записки, — начал он после приветствий и протокольного обмена любезностями.

— Хм-м, а за какой период? Просто три года назад ваши э-э… коллеги уже запрашивали то же самое у моего руководства.

— Да, я в курсе. Однако с тех пор Вы вовсе не отмалчивались и писали не только о цифрах.

— Ну-у, да, — стушевался Ефимов, — но, боюсь, я не вполне понимаю связь между моими обзорами и записками и Управлением Протокола.

— Все дело в Вашей прошлогодней записке. Она попалась на глаза… определенному кругу лиц, будем их так называть, и не осталась незамеченной. Реакция была бы более быстрой, но выборы… ну, Вы сами должны понимать.

— Ах, вот оно что, — Сергей постарался произнести это как можно равнодушнее, хотя мысленно пустился в пляс. — У меня был разговор с… Андреем Петровичем, — он с трудом вспомнил имя того неприятного клерка, возомнившего себя вершителем судеб.

— С ним я тоже побеседовал. У него сложилось о Вас… двойственное впечатление.

— У меня тоже…

Слишком короткая пауза не дала возможности просчитать дальнейшее развитие разговора.

— Давайте оставим персоналии. Я бы хотел поговорить немного о другом… Если читать Ваши обзоры и записки по мере их появления на свет, то вроде бы ничего необычного увидеть невозможно. Но если прочитать их сразу несколько и за разные периоды, то… возникает ощущение, что в некоторых случаях имеет место быть некая избыточная информированность. Слишком разный стиль написания, слишком мрачные и слишком малообоснованные прогнозы. Вернее, не "мало", а "странно". Я имею ввиду на момент написания и по сравнению с остальными обзорами. Речь о Ваших статьях перед трагедией в Штатах в 2002-м и записку с упоминанием Украины и Крыма в феврале 2004-го. И если между статьями второго года и реальными событиями прошло всего несколько дней, то во втором случае — уже год прошел, а сопоставимые события — пока нет. И мне бы хотелось услышать либо конкретные цифры, либо источник такой необычной информации. Именно по Украине и Крыму. С восточноевропейскими странами Вы попали в точку.

Ефимов почувствовал, как медленно, но верно, встают дыбом волосы и по спине текут ручьи холодного пота. Мысли заметались пойманной в клетку птицей.

— Вы знаете, наш Александр Николаевич называет меня любителем апокалиптических прогнозов, а жена иногда зовет колдуном, — он попробовал шуткой выиграть несколько лишних секунд на размышления.

— Я бы согласился с Вашим шефом и с Вашей супругой, но в ближайшее время предстоят их визиты к нам, наши — к ним, и мы должны готовиться весьма тщательно. А с Вашей "легкой руки" может возникнуть весьма щекотливая ситуация. Так что хотелось бы услышать более обоснованное мнение. Кстати, насчет упомянутой головной боли, — Вы абсолютно правы.

"А, собственно, что я потеряю, если и сейчас буду сгущать краски?" — подумал Сергей, — "Надо идти ва-банк".

— Видите ли, я считаю, что планы по возвращению Крыма в состав России разной степени проработанности существуют давно. И при определенных условиях вполне реализуемы. Когда эти условия сложатся в благоприятную конфигурацию, я сказать определенно, конечно, не возьмусь. Но не завтра. И не в следующем году. Этот котел будет кипеть лет восемь-десять… О негативных последствиях я уже писал, повторяться не буду. Но… есть еще один момент. Очень важный, а, может быть и самый важный… Если такие планы будут реализованы, Запад испугается настолько сильно, что готов будет идти буквально на любые меры, чтобы скрыть этот свой страх. Потому что свои страхи не прощают. За них мстят.

— Вы имеете ввиду полномасштабный военный конфликт?

— Нет, до таких ужасов не дойдет, но то, что я уже описывал, вполне подходит под определение войны холодной… Их страх будет в том, что реализация плана по присоединению Крыма будет означать, что теперь и Россия владеет политическим оружием, монополию на которое они надеялись сохранять вечно.

— Что за "политическое оружие"?

— Это такой набор внутренних и внешних факторов, с помощью которых разрушаются государства. Полностью. Или захватываются.

Теперь пауза была много длиннее. Было видно, что будущий член Совета Безопасности подбирает корректную формулировку следующего вопроса.

— Считаете ли Вы, что есть, или могут быть созданы условия для предотвращения тех последствий, о которых Вы писали?

— Конечно. Превентивный удар.

Сергей получил огромное удовольствие, наблюдая за выражением безмерного удивления на лице опытного дипломата.

— Мне казалось, что Вы менее кровожадны, — наконец смог выдавить тот.

— А я вовсе не танки и ракеты имел ввиду, — Ефимов вовсю улыбался, — Надо создать в Крыму независимое государство. Второе Монако. Или Гонконг.

Как оказалось, многоопытные и высокопрофессиональные дипломаты тоже умеют быть эмоциональными и экспрессивными. Такого радостного и одновременно гомерического хохота Сергею слышать ещё не приходилось. Немного успокоившись, хозяин кабинета достал белоснежный платок, вытер слезы и, продолжая улыбаться, сказал:

— Вы не устаёте меня удивлять. Неужели Вы такой большой поклонник Аксенова?

Теперь пришел черед удивляться уже Ефимову:

— Так ведь его "Остров Крым" описывает попытки ровно противоположного процесса — объединения. И заканчивается все весьма трагически для главного героя. И далеко не только для него, — хмуро возразил Сергей. — И вообще, в свете нашего разговора — пророческая книга, не находите, — совсем уж мрачно добавил он.