Ефим Сергеев - Крымское танго

На следующий день после объявления даты генерального прогона, Сергею позвонила Катерина и спросила, не будет ли кто-нибудь против, если третьего числа у них будет некоторое количество зрителей.

— Лично я не против, — ответил он, — это ведь не ваши потенциальные конкуренты будут, насколько я понимаю.

— Нет, конечно, — рассмеялась девушка, — но на всякий случать остальным я тоже позвоню.

Когда третьего числа все собрались в Лужниках перед входом в зал (где и должен будет состояться турнир), у них неожиданно попросили предъявить документы необычайно стройные и подтянутые охранники. Сергей, который и сам захватил паспорт, и напомнил об этом Санечке, полез было за ним в карман, но, увидев, что некоторые удивлённо переглядываются, а Катерина схватилась за голову, повернулся к Татьяне и прошептал той на ухо:

— Я так понимаю, что предупредить о документах просто забыли?

— У-хум, — прошипела она сквозь зубы.

— Что-то быстро сделать можно?

— Я попробую, — ответила девушка и отошла на несколько шагов, доставая из кармана телефон.

Когда она буквально через минуту вернулась, у одного из "секьюрити" пискнула рация, он, коротко буркнув: "Всё понял", объявил, что достаточно будет просто продиктовать им свои полные имена. К счастью, практически никто ничего не понял, задержка вышла совсем незначительная, и они отправились в зал готовиться. Когда наконец обе пары переоделись и размялись, настроили звук, установили свет и реквизит, Катерина, немного смущаясь, попросила несколько минут подождать. Однако ждать не пришлось. Как только она закончила говорить, двери распахнулись и в сопровождении довольно значительной группы сопровождающих в зал вошел человек, не узнать которого могли бы только люди, последние несколько лет не прочитавшие ни одной газеты и ни разу не включившие телевизор. Пока почти все в немного обалдевшем состоянии пялились на вошедших, Сергей подошел к Маргарите Симоньян, которая тоже оказалась в составе этой довольно многочисленной делегации и сейчас стояла рядом со своим оператором, устанавливающим камеру с огромным логотипом "Russia Today".

— Здравствуйте, меня зовут Ефимов Сергей Михайлович, — представился он, — я… автор сценария и, так сказать, продюсер тех шоу, которые вы сейчас увидите. Снимать вы, конечно, можете что угодно, но вот само шоу сможете показать только секунд пятнадцать-двадцать.

— Ну-у… тогда это будет не репортаж, а реклама, — лукаво улыбнулась эта очаровательная молодая женщина.

— Просто ребятам еще предстоит с ними выступать на официальных соревнованиях, да и на их коммерческое использование у нас тоже обширные планы, — Сергей постарался ответить как можно более строгим тоном.

— Ой, я прям даже не знаю, что делать, — сокрушалась Симоньян, — ну тогда… тогда с Вас интервью, хотя бы!

"Вот ведь… хитрюга! — усмехнулся про себя Михалыч, — наверняка ведь это уже было согласовано". А вслух ответил:

— Хорошо. Коротенькое. После премьеры. И я подозреваю, что Вы знаете её дату.

— Да, знаю, мы бы приехали как раз туда, но именно в это время я буду уже в Мюнхене.

— Значит, созвонимся после Вашего возвращения, — он наконец убрал с лица с трудом удерживаемую ледяную маску и тепло улыбнулся журналистке.

— Договорились!

Как ни странно, присутствие неожиданных зрителей никак не повлияло на исполнение. Денис с Марко вели себя абсолютно спокойно, их, скорее всего, предупредили партнерши, а волнение и нервозность остальных на паркете никак не отражались. И Ефимовы, и Плетнев, и Никовский на паркет практически не смотрели, в открытую наблюдая за реакцией первых зрителей. И, судя по всплескам смеха, не сходящим с лиц улыбкам и явно искренним аплодисментам в конце — ребята справились даже больше, чем на отлично. А уж когда в конце к Сергею с горящими глазами подскочила Маргарита и выдала: "Даже не надейтесь, что интервью будет коротким!", он с облегчением расхохотался и согласился.

Через два дня RT показал сюжет о подготовке к Мюнхенской конференции по безопасности. И прямо в нем было упомянуто о шоу и проанонсирована премьера на турнире. Практически мгновенно этот сюжет перекочевал в "Мы", а уже оттуда разлетелся по другим сайтам. Ефимова это не столько порадовало, сколько напрягло. "Ну зачем же так откровенно?!" — сокрушался он про себя. "Прогиб со стороны RT, конечно, зачетный, но нас ведь теперь одни залижут, а другие здороваться перестанут". Такие или похожие мысли терзали его вплоть до десятого числа, поэтому в Лужники они с Санечкой приехали специально только к вечернему отделению, в котором как раз и были запланированы шоу в перерывах между полуфиналами и финалами. Да и то с небольшим опозданием, чтобы как можно меньше времени осталось на возможные вопросы со стороны знакомых и "заинтересованных лиц". То, что они увидели, зайдя в зал, никак нельзя было назвать обычным явлением для танцевальных турниров. Нечто похожее они видели только перед финалами профессионалов в Блэкпуле — не было не только ни одного свободного места даже на самых верхних рядах трибун, народ стоял и сидел в проходах, многие дети сидели на коленях родителей, охранники постоянно, но не всегда успешно пытались согнать особо шебутных пацанов постарше — с разных стоек, ограждений и перегородок, куда те пытались залезать с риском свалиться на головы нижестоящим. "Вот что кре… реклама животворящая делает!" — удивленно, но с удовольствием подумал он, разглядывая переполненный зал.

— Надо к ребятам подойти, — Шура дернула мужа за рукав, — как бы нервничать не начали, глядя на такое столпотворение.

— Да, пошли, — согласился Сергей.

Опасения оказались напрасными. И Катерина с Денисом, и Татьяна с Марко были возбуждены, но признаков беспокойства не проявляли. Тусующиеся здесь же Плетнев и Дружинин давали последние наставления, ребята согласно кивали и сдержанно улыбались. Никовского не было, — наверняка решал какие-нибудь неотложные текущие вопросы, возникающие во время любого турнира.

Наконец объявили небольшой перерыв, необходимый для подготовки реквизита и Катерина с Денисом, которые должны были выступать первыми, отправились к местам своего выхода на паркет.

С первых же секунд их выступления взрывы смеха и одобрительный гул стали настолько громкими, что звукооператорам пришлось на несколько секунд вывести мощности колонок на максимум. Это помогло чуть-чуть успокоить зал, но ненадолго, так что самую концовку ребята танцевали, скорее всего, уже почти не слыша музыку. Когда отзвучала последняя нота, зал продолжал гудеть и похохатывать, а… никаких оваций не было и в помине. Ефимовы недоуменно переглянулись, пожали плечами и развели ладони, готовясь стать инициаторами хоть каких-нибудь аплодисментов. Но в момент первого хлопка аж присели и втянули головы в плечи от испуга, потому что именно в этот миг зал в буквальном смысле взорвался. Просто, как они потом поняли, зрители не могли поверить в то, что уже всё закончилось и несколько секунд надеялись на продолжение.