Владислав Савин - Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт

Если завтра война, если завтра в поход… Да когда же начнется наконец, когда приказ из Москвы придет? С одной стороны, хорошо, конечно, что мелкие доработки успеваем провести. А с другой, все на нервах уже, кто знает.

Ней Сабуро, вице-консул Японии во Владивостоке.

30 мая 1945 года

Я привык уже к грубости гайдзинов, совсем не знающих этикета. Но русский командующий отнесся ко мне как к пустому месту и взглянул мимоходом, как на муху, жужжащую у лица в неподходящее время.

Он никогда не посмел бы так поступить, не получив на то одобрение от своего императора, сидящего в Москве.

Значит, там решение уже принято. Это – война!

Первый Курильский пролив, 30 мая 1945 года.

Крейсер Императорского флота «Миоко»

Русские не сворачивали с курса. И не сбавляли ход. Лишь их эсминцы выдвинулись между транспортами и японской эскадрой. И развернули свои орудия и торпедные аппараты, нацелив на японцев.

Два эсминца, довоенной постройки, по четыре пятидюймовых орудия на каждом. Против тяжелого крейсера и четырех больших эсминцев «специального типа». Японское превосходство в огневой мощи даже не в разы – на порядок. Что Советы везут на Камчатку в таком количестве – шесть больших транспортов, низко сидят, значит, груженные до предела – явно не мирный товар! Пусть нет пока войны, и это нейтральные воды – и прежде русские суда обычно отпускались после досмотра, – но тем самым Япония демонстрировала, что свобода мореплавания здесь зависит исключительно от ее воли! И вдруг русские перестали признавать это право – что не могло остаться без ответа. И крейсер с дивизионом эсминцев был послан, чтобы восстановить порядок!

Нет пока войны? Полвека назад, легендарный адмирал Того, будущий победитель при Цусиме, тогда еще командуя крейсером «Нанива», также в мирное время взял на себя ответственность за потопление английского парохода «Коушинг», везущего в Корею китайских солдат! Зная, что война вот-вот начнется – и тогда эти китайцы будут стрелять в японцев. При том, что Британия тогда считалась Первой великой державой и союзником Японии! Так что Того не знал, что получит он по возвращении домой – благодарность или приказ сделать сеппуку? Но для истинного самурая польза для страны Ямато должна быть выше собственной судьбы!

Отдать приказ – и эти русские исчезнут с поверхности моря. Ну а после – война. Хотя инциденты с самолетами происходят каждую неделю, а месяц назад было настоящее побоище возле Сахалина, – но тронуть чужой военный корабль это игра совсем другого уровня, какого ни одна уважающая себя держава не прощает! Даже державой быть не обязательно – в сорок третьем потопление «неизвестной» подводной лодкой крейсера «Канариас» послужило поводом для вступления Испании в войну! А русские стали очень агрессивными в последнее время, как у них здесь новый командующий флотом. Потому – будет война!

Чего ждут офицеры армии? Моряки мало общались со своими сухопутными коллегами, но кое-какие сведения о разговорах среди них проникали и на флот. Русские явно готовились к войне, собирая у границы свежие части, закаленные победой в Европе. Так не лучше ли ударить первыми, напасть, пока враг не ждет – ведь наступление всегда лучше обороны? Это было преобладающим мнением средних чинов, от капитана до полковника, особенно у квантунцев – генералитет же проявлял гораздо большее благоразумие. С которым флот был согласен – поскольку морские офицеры всегда превосходили армейцев образованием и интеллектом. Когда дела империи очень тяжело идут в Южных морях, глупо еще и дразнить спящего русского медведя! Упрямого медведя. Русские, не сбавляя хода, входили в пролив. А предполагалось, что они все же остановятся к досмотру, увидев, что силы не равны. Но они шли вперед, остановить их можно было лишь огнем. И начать войну.

А что будет после? Камчатский берег на горизонте – и пусть батарея на мысе не противник восьмидюймовкам крейсера. Но ведь очень скоро появится и русская авиация – да вон, два самолета уже крутятся высоко в небе, сами по себе не опасны, но ударную группу наведут. А по оценке разведки, на камчатских аэродромах может быть полторы-две сотни одних лишь бомбардировщиков. Еще где-то в этих водах в глубине ходит русская «моржиха» – может, потому эти эсминцы и ведут себя так нагло? Тогда мы не успеем даже расправиться с этим конвоем – жить нам останется несколько минут, время хода русских торпед.

А Япония не так богата, чтобы менять тяжелый крейсер и четыре новых эсминца – на какие-то транспорты. И доблесть самурая вовсе не в том, чтобы бездумно махать мечом, – но и в том, чтобы уклониться от боя, когда он не нужен.

Командир крейсера опустил бинокль. И, приняв решение, приказал повернуть влево, расходясь с русскими на контркурсе. Японии не нужна война еще и с северным медведем – мы ничего не забудем и все припомним, но только не сейчас. А когда на юге станет легче – ведь янки уже высадились на Филиппинах, и флот не сумел этому помешать!

Так пусть Япония насладится еще каким-то числом дней мира на севере. А дальше – все в руках богов!

Майор Инукаи Иэясу.

Поселок Катаока, о. Шумшу, 2 июня 1945 года

Этот день прошел так же, как все дни в течение последнего полугода – одни заботы сменялись другими, и этому не было конца, как приливам и отливам вод Великого океана, омывающего берега страны Ниппон. Настал вечер, текущие дела на сегодня были завершены, и можно было в тишине поразмышлять о сущем. Да и какие развлечения можно найти здесь, на дальних задворках мперии, куда после службы стоило спешить?

Майор привычно проклял русского пограничника, прострелившего ему ногу в стычке годичной давности – дело было не в ранении, полученном на службе Божественного Тэнно, а в том, что пуля, метко выпущенная этим сыном черепахи (очень нехорошее японское выражение), сломала всю налаженную жизнь Инукаи Иеясу, от которой он получал истинное наслаждение. Потомственный самурай, пусть и из молодого рода – его предок первым заслужил право на два меча, сражаясь под знаменами Токугава Иеясу, в честь которого его и назвали, когда основатель сегуната Токугава еще не был сегуном – он с детства готовил себя к военной карьере, с полного одобрения отца и других родственников, служивших в армии, хоть и не достигших высоких чинов. Старый однокашник отца, служивший в кадровом управлении Военного министерства, охотно поспособствовал сыну давнего товарища – и юный лейтенант Инукаи сразу после окончания училища в 1929 году попал в очень перспективное с точки зрения карьеры место. Это место называлось пышно, несмотря на скромную величину в те годы, всего одна дивизия с частями усиления – Квантунская армия. Тем не менее честолюбивые офицеры, желавшие прославить свое имя под знаменами Тэнно и сделать карьеру, рвались туда, как тигр к тигрице. Ни для кого в Империи восходящего солнца – ну, читающего газеты или хотя бы интересующегося новостями – не было секретом, что империя собирается добиться соблюдения своих прав на материке, заставив береговых обезьян и северных варваров убраться из Маньчжурии.