Игорь Аббакумов - Я начинаю путь...

Вот так! Вряд ли она сама до этих истин дошла. Тут мама ее постаралась наверняка. Ну а если судить трезво, то вряд ли Лизавета добьется успеха. Характер у нее не тот. Мягкий слишком. Так и будет до седых волос недотепистых дамочек играть. Хотя, если ее сейчас отдать Софье Владимировне на полное растерзание, то толк может быть и выйдет. А ведь Софочка может согласиться! Лерка Михалева, предмет ее постоянных придирок, уже исчерпала себя. Нет уже той коровы, которую Софочка превращала в серну. А если Лизавету привести? Да Максимова с радостным визгом на эти пышные не по возрасту телеса набросится!

— Лиза! А ты не хочешь со мной на танцы к Максимовой походить? И фигурку улучшишь, и ловкость появится.

— Да ну ее, эту Максимову! — фыркнула Лиза, — что она с этим уродством сделает? Да и к чему это? Роль толстухи быстрей получишь, чем роль Золушки…

— А почему ты только о сцене говоришь? У тебя что, семьи не будет? Нет, ты послушай сперва! — я начала заводиться, — вот ткни мне пальцем в живот, сильнее, не бойся! Чувствуешь какой пресс? Хрен пробьешь! А теперь попробуй меня ущипнуть за попу или за ляшки!

Напуганная моей экспрессией, Лиза беспрекословно выполняла мои внезапно возникшие требования. Естественно, что у нее ничего не вышло. А потом, я в ответ щипнула ее за задницу, от неожиданности, напарница завизжала.

— Поняла разницу? У меня тело упругое как молодое яблочко, а у тебя квашня! Как рожать будем? Я хоть сейчас, и выношу дите и даже посреди поля без повитух родить сумею. Без всяких патологий. Я двадцать раз рожу и останусь стройняшкой! А ты так сможешь? Да тебя первые же роды инвалидом сделают, тогда прощай сцена, здравствуй дом инвалидов!

Я специально хлестала ее своими словами по самому больному. Ну не должна женщина быть такой распустехой. О карьере она видите ли думает! Ты о жизни подумай, в том числе и о семейной! Я знаю о чем говорю. Нет у женщины права быть слабой, потому, что слабость эта по потомству ударит. В той моей прошлой жизни, я на себе убедилась, что значит здоровье. Сама двух детей родила без проблем и дочка моя двух внуков мне здоровых подарила. И это еще не доблесть. Это мы в нормальных условиях рожали. А если в неподходящем месте приспичит? Что далеко ходить? Вон как иной раз в военных городках бывает. Подруга моей матери, вообще попала не по детски. Представьте себе гарнизон у черта на куличках. Муж на боевом дежурстве, родители за тысячи верст. И вот в общаге барачного типа, женщине рожать приспичило, а помочь ей в тот момент было некому. Так не пропала, родила прямо на полу комнаты, сама перерезала пуповину, обиходила младенца как надо, вымыла после себя полы и понесла его в гарнизонный лазарет.

— Ты Лизочка о постельке с мужиком заговорила, вот только как правильно определить, рано тебе или в самый раз? Не знаешь? А я скажу: бабушка мне говорила, что в старину ставили дубовую лавку и высыпали на нее орехи. Ну и девка со всего маху садилась на эти орехи. Если хоть один орех треснул, значит девке уже пора…

— Правда?

— Христом-богом клянусь, что так оно и есть!

Некоторое время, Лиза переваривала услышанное, затем скорчив злую рожу сказала:

— Болтать все мастера. А ты на деле докажи, что не врешь. Раздавишь жопой при мне фундук, все сделаю как ты скажешь…

— И раздавлю! — в азарте пообещала я, хотя сама была в этом неуверенна.

— Бонифация Ипатьевна! — заорала вдруг она, — идите сюда, Машка фокус показывать будет!

Вот ведь стерва! Прибежала не только наша главная мучительница, узнав, в чем предмет спора, народу вокруг нас столпилось немерено. Бонифация, не стала откладывать дело в долгий ящик. В течении часа, вместо лавки притащили прочный ящик из под оборудования и сбегали в магазин за фундуком.

— Ну как голубушка, не передумали еще?

Вместо ответа, я подпрыгнула на месте и задницей резко опустилась на раскатанные по дереву орехи. Ёпрст! Больно как! Аж слезы из глаз брызнули. Встаю, держась за пятую точку, поворачиваюсь. Ох! Вот это фокус! Два ореха как есть треснули! Это что, мне уже замуж пора? Рановато вроде. И тут, тишину нарушил вопль оператора:

— Снято!

Вот уроды! Они еще снимали оказывается! Ну ладно, я тебе Лизонька все припомню! Ты еще попляшешь у меня!

— Не впечатляет! — вынесла свой вердикт Бонифация, — колоть задницей орехи, могут многие. Вот если бы вы Машенька их попкой своей лущили…

Издеваешься сволочь?

— Бонифация Ипатьевна, вы уж не обессудьте, не ученая я этому. Это вам не к девушкам нужно подходить за этим. За такими умельцами вам нужно в гей-клуб наведаться. Они там много чего горазды делать. Уж ягодицы они регулярно тренируют.

Девятый департамент занимался не только обработкой поступившей от спецслужб информации. Второй его задачей был контроль за их деятельностью. Третья задача состояла в координации действий разных тайных служб. Ну и естественно, он обладал собственными возможностями по добыче информации. И тем не менее, не вся тайная деятельность в Империи была под его контролем. Охрана особы самого императора и его семьи, Девятому департаменту подчинена не была. Фельдъегерская служба в Министерстве связи, не подчинялась даже своему министру и имела своего шефа из высочайшей семьи. Разведка Ледового флота — это вообще нечто особенное, как и Информационная Служба Академии географических наук. В общем, монополия на тайную деятельность державе отсутствовала. А если учесть то обстоятельство, что на территории страны легально, на законном основании действовали агенты «Всемирной Лиги Правозащитных Организаций», то станет ясно, что проводить в таких условиях свою самостоятельную политику, не выйдет ни у руководителя, ни у самого департамента в целом. Именно это обстоятельство и побуждало Алексея Константиновича Романовского время от времени запрашивать у государя дополнительные полномочия при возникновении особых обстоятельств. Сейчас, докладывая государю про обнаружение его службой масштабного заговора, князь как раз и рассчитывал на получение дополнительных полномочий для его ликвидации.

— Таким образом государь, имея верные данные о ранней стадии развития заговора, мы имеем возможность одновременно докопаться до самых корней этого заговора и одновременно разрушить его с применением тех методов, которые не вызовут возмущения в нашем обществе.

Закончив этой фразой свой обширный доклад, Алексей Константинович взглянул на присутствующих в кабинете людей, пытаясь понять, какое впечатление произвела на них его речь. Увы! Понять что либо из выражения лиц присутствующих здесь важных персон было невозможно. Уже это одно, говорило многоопытному руководителю о том, что обсуждение услышанного и принятие каких-либо решений, произойдет в отсутствии докладчика. В этом он не ошибся. Выдержав паузу, государь император разрешил ему покинуть кабинет.