Игорь Аббакумов - Слово из трех букв

— Маша, его императорское величество не обижен на вашу строптивость. Более того, он считает правильной вашу идею о чествовании настоящих героев тех славных времен. Так что ни о чем не беспокойтесь и поступайте как решили. Но у меня к вам есть еще одна просьба.

Просьба была весьма интересной. Оказывается, среди прочих мероприятий, готовится костюмированное представление — торжественное шествие подразделений гвардии, переодетых в одежду воинов того времени. Решили значит изобразить ополченцев Минина и Пожарского. И все уже готово: кони, одежда, копии оружия и амуниции тех времен. И даже реплики боевых знамен того времени. Не хватает одного — подходящей для такого случая музыки. И вот учитывая, что моя голова богата идеями, меня просят что-нибудь придумать.

Что-нибудь придумать? Да тут и думать нечего! Все придумано задолго до меня! Вот только исполнять этот марш нельзя поручать чужим. Как бы ни был талантлив Штакельберг, но он этого не осилит. Мне нужен свой, доморощенный. Только он поймет и прочувствует душу этого марша. И оркестр нужен из тех, кто рожден и вырос под нашим небом. Вот тогда костюмированное представление перестанет таким быть. Не может этот марш не пробудить в гвардейцах памяти предков, их души хоть ненадолго но окажутся на той далекой войне. Войне, на которой решалось: быть нам царством бессмертным или страной холопской? Ведь должны они все это прочувствовать! Обрести тот настрой, который свойственен настоящему бойцу. И если у нас все получится, как я думаю, то все будет настоящим. Зрители увидят не ряженный цирк, а воинов. И оружие в их руках не будет выглядеть бутафорией. Все это я и изложила, не стесняясь высоких выражений.

— Маша, вы обещаете нам настоящее чудо, — похоже, что моя восторженная речь смягчила Ксению Александровну, — я никак не могу к этому привыкнуть, но вы постоянно преподносите нам ценные дары. А сейчас вы даже обещаете намного большее. Неужели это возможно?

— Вы сами все это прочувствуете в нужный момент.

— Я понимаю, что ты не сама придумала то, что нам обещаешь. Я могу узнать, как зовут того кудесника?

— Василий Иванович Агапкин. Не стоит искать этого человека. Он давно уже не с нами.

Кроме научных и конструкторских разработок, мы поневоле занялись разработкой тактики ведения космического боя. И этим заняться было кому. «Гиперборейцы», забравшие у нас первый состав конструкторской группы, не стали забирать у нас тех, кто консультировал нас по чисто военным вопросам. Как ни странно, консультантов это нисколько не расстроило. Сперва я думала, что им просто не хочется отрывать свои задницы от вполне устраивавших их кафедр. Я это вполне могла понять. Покинуть столицу ради того, чтобы морозить сопли на полигонах в Заполярье? И это после того, как ты уже отмучился в морях или диких местах! Оказалось, что я была неправа. Просто не учла их информированность о моих делах. С того самого момента, когда начались наши посиделки, мы никакую секретность как вначале, так и позже не разводили. Кто мог тогда знать, что все будет так серьезно? Потом Бонифация дернулась было насчет собственной спецслужбы, но нас мягко осадили власть имущие. А потом такие дела закрутились!

Глядя на все это со стороны, не мудрено было сделать ложные выводы. И их делали очень даже неглупые люди. Как в песне:

Вот и в нашем случае все факты странно сходились. Но если бы дело было только в логических аномалиях! Люди ведь не слепые и не глухие. То, что наши занятия начали приносить прибыль, это еще ничего. Большинство участников наших посиделок на нее рассчитывать не могло. Гораздо больше впечатляло то внимание, которое власть имущие стали уделять нам. Благодаря этому вниманию в жизни многих завсегдатаев салона произошли изменения к лучшему. Оставшиеся теперь ничуть не сомневались: именно здесь находится их карьерный трамплин! Смешно, но к ним уже потянулись разного рода просители, умоляющие «похлопотать в Ордене» за него самого или его дитятко. И даже по принятому здесь обычаю намекали на конкретный размер благодарности. Смешно и грустно. Но для людей все это было очень даже серьезно. Наши преподаватели тактики на основании всего того, о чем я помянула, давно сделали вывод о том, что при должной старательности у них есть шанс пролезть в орденскую элиту. Справедливости нужно сказать, что не одни карьерные побуждения ими двигали. Челябинское и Мельбурнские происшествия сумели их убедить в том, что Земле и в самом деле угрожает нешуточная опасность. А раз опасность, значит нужно готовиться ее встречать. Ключевым было слово «готовиться». Но что они увидели? Увиденное им совершенно не понравилось. Правительства всех без исключения стран ничего не делали для того, чтобы подготовить свои страны к грядущей войне. А реакция населения? В большинстве случаев никакой реакции! Только непонятно: на чем основанная надежда, что их минует сия беда? Но и те, кто оторвал задницу от дивана, тоже не радовали наших киношных стратегов. Ведь большинство тех кто зашевелился, оказались паникерами!

— Это Маша возмутительно! Хуже не бывает! — кипятился вернувшийся из Челябинска капитан второго ранга Изыльметьев, — нужно что-то менять, да не только в державе, но и в обществе!

Интересно, Василий Федорович является потомком того самого Изыльметьева, который в моем мире, вместе с жителями Петропавловска довел до самоубийства командующего англо-французской эскадрой? И ведь не спросишь.

— Единственное, что меня порадовало в этой гнусной истории, что не все в нашей стране забыли слово «честь». Я тогда приехал в Челябинск раньше вас. Я видел, как местные и приехавшие со всей страны добровольцы наводили порядок в этом бедламе. И даже городничий местный, хоть и сволочь порядочная, но и он отлично проявил себя в этих условиях. Только это и вселяет в меня оптимизм.

— И что по вашему нам всем нужно делать?

— Готовиться Маша, готовиться. То, что мы не готовы сейчас, не означает что мы должны бездействовать. Я подал рапОрт по команде с просьбой прикомандировать меня к Мобилизационному штабу Гражданской обороны.

Вот такие настроения господствовали среди наших «стратегов». Но упрекать власти в полном бездействии право не стоило. После того, как указом императора было узаконено существование Гражданской обороны, наши добровольные консультанты получили все необходимые распоряжения от своего командования. Кто-то действительно был направлен работать в Мобилизационный штаб. Остальные остались у меня. Но и они больше не были «вольными стрелками». Получивший соответствующие распоряжения «сверху», Моргенштаб прикомандировал их к нам на постоянной основе, придав им статус исследовательской группы. Более того, военно-морское начальство настолько оказалось щедрым, что даже предложило нам расширить группу до отдела, добавив еще людей.