Игорь Аббакумов - Слово из трех букв

Но излить душу — это еще не все. Хороший, вовремя данный совет тоже снимает с души тяжесть. В этом плане мой духовник был сущим кладезем. Мытый во всех щелоках, он как в той детской песенке, знал жизнь не по учебникам. И правду сказать, иногда мне казалось, что волшебником он тоже работает. Ну может и не на постоянной основе, но иногда точно подрабатывает. Волшебство творимое им, на первый взгляд было несложным. Просто берет и говорит пару коротких фраз человеку заблудшему или сомневающимуся. И тот вдруг прозревает и начинает видеть у самого себя под носом то, чего раньше никак не замечал. Эту его особенность заметила не только я. Обычные прихожане и раньше о ней знали. Вслед за мной, после того как я направила к отцу Кириллу на исповедь Нахалкова, стали к нему приходить и непростые люди. Как правило он никому во внимании не отказывал. Но были и иные случаи. Весь столичный бомонд передавал из уст в уста историю про то, как явилась однажды ему на исповедь первейшая столичная скандалистка Александра Демидова- Штерн. Эта дамочка, считавшая себя центром Вселенной, на вопрос отца Кирилла о цели визита, ничего лучшего не придумала, как заявить:

— Просто поболтать пришла.

Услышав такое, отец Кирилл усадил гостью за стол, поставил перед ней наполненную водой миску, дал ложку и сказал:

— Теперь можете болтать. Вы ведь за этим пришли!

Когда до Александры дошел весь смысл того, что над ней просто смеются, как над последней дурой, она поменялась в лице. Вместо красивой надменной аристократки, бывшие рядом люди увидели глупую курицу, чье лицо страшно обезобразила злоба. Именно крайняя злоба и лишила ее дара речи. Впервые в своей жизни ей не нашлось, что сказать в ответ. Вместо сканлала произошло бегство. Дело это происходило не в исповедальне, а в общей трапезной, где хватало народу. Кто то из «доброжелательно» настроенных к Демидовой-Штерн посетителей, сумел заснять это на камеру. На следующий день, случившееся было растиражировано «желтой прессой». А уж демотиватор с изображением сцены надменности и сцены злобы, стал весьма популярен не только в столице. Кроме того, высказывания «поболтать пришла» и «на, болтай!» неоднократно обыгрывали в своих репризах популярные юмористы. С той поры столичные знаменитости относились к отцу Кириллу с опаской. После того, как он проучил надменную, никто больше не рисковал с ним разговаривать через нижнюю губу.

Как правило, будучи сильно занятым, священник не тратил на людей слишком много времени. Выслушав исповедь, он отпускал грехи и наставлял колеблющихся по-военному кратко и доходчиво. И ни единого раза не промахнулся. А в отношении меня он делал исключение. Со мной он мог вести продолжительные беседы, на любые, интересующие меня темы. К слову сказать, такое происходило не очень часто. Я конечно старалась поменьше надоедать этому человеку своими сомнениями и откровенным нытьем. И все-равно я ему благодарно и за проявленное им терпение и за те советы, что приходилось от него получать. Сейчас, выслушав мои вопросы, он ненадолго задумался, а потом попросил бумагу и карандаш и начал пояснять свои мысли набросками некой схемы.

— Итак, ГУЛаг этот ваш не что иное, как аналог закрытых городков из вашего мира. А раз так, то сохранение тайны, на чем ты настаиваешь, обеспечивается прежде всего частичной изоляцией от большого мира. Посторонним людям лень будет туда добираться. Поэтому все как в деревне: кругом свои, все друг-друга знают и скрыть что-либо от своих практически невозможно. Поэтому вербовать осведомителей не стоит. Так или иначе, но семьи там либо изначально есть, либо они со временем создаются. Женщины, многие из которых к основной работе не имеют никакого отношения, чтобы одолеть скуку иногда сплетничают друг с другом. В результате даже если отдельная женщина знает не все, что вокруг происходит, то все вместе знают буквально все и про всех. Вот тебе и естественным образом возникшая осведомительная сеть, которая вовремя засечет любую подрывную деятельность. Что нам не хватает? Того центра, куда эта информация стекает, накапливается и хранится.

— Что-то вроде нашего особого отдела? Но ведь как раз этого и боятся власти. На наш Орден не все благожелательно смотрят. Даже благодетели наши опасаются, что мы вдруг выйдем из под контроля. Поэтому те же особые отделы нам запретят и возражений с нашей стороны не примут.

— Ничего страшного. Ведь чем занимается особист? Собирает информацию, анализирует ее и либо принимает свои меры, либо знакомит с ситуацией свое начальство. В нашем случае, чтобы перемыть косточки знакомым, женщинам нужно просто где то собраться вместе. Причем не только ради сплетен. Кто-то любит вышивать, кому то нравится музицирование и пение, а кому то интересен фитнес. Только не в одиночку, а в компании с подругами. Так создайте им место, где они смогут собраться и между делом заняться чисто женской аналитикой.

— А они не растрезвонят всему миру то, о чем узнали?

— До этого мы еще дойдем и ты увидишь, что не все тайцны станут достоянием посторонних.

Дальше отец Кирилл начал говорить мне о такой части работы, как принятие своевременных профилактических мер. По его соображениям, именно супруга больше всех заинтересована в том, чтобы ее муж не водился с подозрительными людьми, не болтал чего такого, что может осложнить карьеру, а следовательно и семейную жизнь. Слушая его, я примеривала все это на себя. А ведь и правда, кем я была в своей прошлой жизни? Именно таким вот домашним Цербером, который следил, чтобы муж и дети не шлялись где попало и с кем попало. Чтобы не влипали в истории, которые дурно пахнут. Но это я и в своей семье. Но тут ведь целая «деревня»! Ну перетрут женщины всем кому могут кости, что то там выявят. А дальше что? Чего-то в его схеме не хватает. Какого-то одного звена, которое все это объединит и заставит работать. А отец Кирилл продолжал и вещать и схему дополнять:

— Вот тебя беспокоит то, что в руки дурных людей может попасть информация, обладая которой они принесут нашему миру много горя.

— Конечно беспокоит! Творческие люди они такие! Им только бы что-нибудь ляпнуть о своем открытии. Да не в узком кругу, а на весь мир. Симпозиумы там всякие, конференции, публикации в умных журналах… Как их остановить? Запретить? Так он плюнет на все и сбежит от нас. Не убивать же его за это?

— Значит нужно сделать так, чтобы ему вообще не хотелось этого делать. Как? А ты представь себе, что будет, если жена ему проедает плешь о том, что этот самый академик Маркенсон, на самом деле большой гад и редкая сволочь, который без стыда и совести грабит молодых и талантливых ученых. Что верить ему на слово — себя не уважать. И дружки у него такие же, при случае и карманы ближнему своему вывернут, и в темном месте до исподнего разденут, и вообще, больше чести непотребный дом посещать, чем этот их симпозиум.