Александр Башибузук - Страна Арманьяк: Бастард. Рутьер. Дракон Золотого Руна [сборник litres]

К обеду компания потеряла пятнадцать человек ранеными и восьмерых убитыми. Ломбардцы еще больше – человек тридцать в общей сложности. К счастью, спитцеры обошлись без потерь – до них ядра просто не долетали.

Оставшаяся пара орудий пока не стреляла. Канониры вместе с кутилье копали наклонную позицию по всем правилам и укладывали специальные стапели, по которым венглер откатывался при отдаче. Экспериментировать, как с первыми парами, мэтр Рафаэлло не решился – все-таки последние орудия. Повредит их – и все, останемся совсем беззубыми.

Прискакал герольд и сообщил приказ Карла: держаться, типа вся армия и он сам лично восхищаются нами… и много еще разной возвышенной дребедени. Он да и я тоже прекрасно понимали, что слать новые орудия и подкрепления к нам смысла нет. Их тоже перемелют орудия имперцев. Сюда сразу надо было бы ставить пару батарей посовременнее и подальнобойнее, и уже под них готовить основательные укрепления. Вот тогда ситуация автоматически становилась патовой, то есть выгодной для нас. Все-таки дерьмовый из герцога полководец…

Я убрал с позиций почти весь личный состав, оставив только наблюдателей, и сел в сторонке с Туком и ломбардским лейтенантом. Его дерьмовое винцо мы давно прикончили и спокойно дожидались, когда посланный за добавкой кутилье притащит нам еще. Ну а что еще делать под орудийным обстрелом?

Ближе к вечеру мэтр Рафаэлло наконец-то выпалил из последней пары веглеров… И попал, хренов ломбардец! Попал, виртуоз артиллерийский! Каменное ядро на рикошете снесло сразу две серпентины и прокатилось по обслуге. Их вопли донес до нас вовремя поднявшийся ветерок. Приятные же звуки, хочу я вам сказать!

Второе ядро при падении, скорее всего, разнесло на куски; сработав в осколочном варианте, оно пришибло кого-то важного. Кого именно – совершенно не ясно, опять же говорю: подзорные трубы – редкость сейчас неимоверная, и сто́ят как бомбарда, но ажиотаж на позициях имперцев начался совершенно замечательный…

И главное – серпентины наконец-то замолчали!

Правда, радость победы омрачало, что у нас осталось всего одно орудие. Второй веглер разорвало в клочья, попутно поубивав почти всех оставшихся в строю канониров. Мэтр Рафаэлло, к счастью, выжил, но ему опалило лицо и сильно контузило. Ломбардец совершенно оглох и стал трясти головой, как припадочный. Оч-ч-чень печальное, хочу вам сказать, зрелище… но буду надеяться, что оклемается – средневековый народишко покрепче будет, чем современные человеческие особи.

– Монсьор… Кажись, пора спитцеров наших возвращать… – обеспокоенно заявил мне Тук с бруствера.

– Лезут?

– Пока нет, ваша милость, но колонны уже формируют.

– Посылай за Иоахимом. Живо… – приказал я шотландцу и повернулся к лейтенанту Гримальди. – Ну что, Винченцо? Как будем строить диспозицию?

Ломбардец, хотя и успел нажраться до практически невменяемого состояния, тем не менее мыслил достаточно трезво. Он вскарабкался на бруствер, поглядел на имперцев, затем обернулся и жалобно заявил:

– Как бы это, Жан… Может, мы почетно отступим? Прицепим оставшееся орудие к упряжке и отступим… Все равно герои… Сколько продержались…

– И не думай даже! – состроил я зверскую рожу.

– Ну, тогда… – Лейтенант развел руками.

– Стрелки – в промежутках между редутами за остатками палисада, спитцеры – по фалангам. Левая сторона – твоя, правая – моя. Ты это хотел сказать?

– Ну да… – Итальянец горестно вздохнул. – Вот уговаривала меня мама жениться, а я не послушал…

– Маму надо всегда слушать, Винченцо. Командуй давай… – посоветовал я итальянцу и, прикрываясь от солнца ладонью, постарался рассмотреть готовящих атаку имперцев…

Три колонны, примерно по сотне пикинеров в каждой, несколько десятков куливринеров и как минимум два копья конных риттеров. А у меня осталось в общей сложности вместе с ломбардцами – шестьдесят арбалетчиков, полсотни кутилье и сотня спитцеров… Какой-то не очень оптимистичный расклад получается. Отпевать себя, конечно, рано, но и поводов для оптимизма становится все меньше. Да ладно, никто меня в наемники не тянул, сам себя определил в них по глупости великой, поэтому нехрен плакаться…

Напинал арбалетчиков с кутилье и заставил утыкать разным дрекольем все подступы. Есть небольшая надежда, что германцы попрут атаковать в конном строю – будет им сюрприз.

Приметил своего пажа Иоста и подозвал к себе.

– Летишь сейчас к нашему кондюкто господину Бернару де Равештайну и сообщишь ему следующее. В результате артиллерийского противостояния удалось повредить и вывести из строя все вражеские орудия – общим числом двадцать, при этом нанеся значительный урон имперским канонирам и пехоте. При сем противостоянии наши потери – пять веглеров и до пятидесяти душ убитыми и ранеными. На данный момент атакуемы значительными силами в пехоте и кавалерии. Позиции за нами и сдавать их не собираемся. Понял? Повторяй…

Мальчишка вытянулся и отбарабанил донесение слово в слово.

Хороший у меня паж… Подобрал его как-то в Генте: парнишка трудился углежогом, и я, проезжая мимо, увидел, как его лупит мастер деревянной лопатой, причем совершенно не сдерживаясь, вот-вот дух вышибет. Вмешался, конечно, Франсуа припомнив… Маленько толстому уроду физию попортил, поставил на место, а потом выкупил Иоста за два сюрвейера. Просто так забрать не смог: притащился городской бальи со стражниками, и пришлось заплатить. Фландрия все-таки, на дворян шибко не оглядываются, при конфликте мог получиться жуткий шкандаль. Карл своих подданных строго-настрого запретил притеснять при прохождении армии. Да бог с ними, с монетами-то. Парень оказался сиротой, причем уже долго бедствовал. А мне как раз пажа не хватало, так что приобретение оказалось очень полезным. Иост мигом выучился всему нужному, оказался немногословным, очень сообразительным, старательным и аккуратным, и я пока еще ни разу не пожалел о решении его подобрать. Но, как ни странно это звучит, Франсуа он мне заменить не смог…

Франсуа…

Черт! Какой, на хрен, Франсуа! Франсуаза! Обвела меня девчонка вокруг пальца, как сопливого пацана. До сих пор злюсь, впрочем, без особых на то оснований. Просто так. Тоже подобрал, обогрел, приблизил… Даже привыкнуть успел. Тук вообще его за своего братишку почитал. До сих пор не знает, что Франсуа девицей оказался.

И что? Гостили мы в кондадо Фуа, где парень Франсуа и остался, уже в качестве девицы Франсуазы де Саматан, фрейлины у Мадлен Французской, принцессы Вианской, Беарнской и Андоррской… Млять!.. Позорище!.. Не смог парня от девчонки отличить… Как так случилось? А вот сам не знаю и вспоминать не хочу…