Александр Башибузук - Страна Арманьяк: Бастард. Рутьер. Дракон Золотого Руна [сборник litres]

Дежурный офицер вошел для рапорта, а мы, наведя на себя жутко героический вид, остались в коридоре. Я, к примеру, даже не стал смывать с вечера кровь на лице и доспехах. Смотрюсь, наверное, жутко убойно. Прям на секунду оторвался от истребления врага, доложусь – и опять резать супостата. И не надо смеяться, внешние эффекты являются неотъемлемыми составляющими успеха. Время такое… фанфаронское…

Тонкая перегородка позволяла отчетливо слышать происходившее в зале совещаний…

– Кто?.. – изумленный голос Карла. – Срочно сюда!

– Сир… – Де Розюмбо, формально старший среди нас по чину, начал доклад. – Согласно вашему приказанию, проход де Люп был удержан до необходимого времени, неприятель понес урон и значительную конфузию. Наши потери минимальны. Помимо этого, приведена в подчинение определенная часть отступающих войск и организована для выполнения боевой задачи…

Я не слушал Жоржа, для меня он ничего нового не скажет. Реакция Карла тоже в некоторой степени предсказуема. Я смотрел в глаза…

Карл прервал капитана и бросил холодный взгляд на графа Кампобассо:

– Граф, как нам понимать ваше заявление о том, что вами получены сведения о сдаче в плен этих господ? Потрудитесь объяснить.

– Сир… – Ломбардец склонился в низком поклоне. – Я был уверен в невозможности подобного – рыцарственность и доблесть сиих господ известна, но все же обязан доводить до вас все сведения без исключения…

– Извольте в дальнейшем проверять подобного рода сведения, ибо вы можете ввести в заблуждение… – сухо посоветовал графу герцог. – Приказываю вам предоставить господину Морье этих лазутчиков. Немедля!

Ломбардец опять поклонился и, одарив меня взглядом, полным тщательно скрываемой ненависти, вышел.

Вот так… сомнений у меня уже нет. Все сложилось в крепкую цепочку. Порву суку…

– Господа! Я никогда не сомневался в вашей доблести! Но продолжайте, продолжайте! Нет! Я хочу услышать каждого. До вечера все прибывшие свободны, а вас, господа, прошу ко мне в кабинет… Распорядитесь о завтраке, – бросил камергеру…

Что сказать?.. Триумф, однако… Карл заставил несколько раз повторить рассказ о нашем героическом сидении в обороне. Поединок с швейцарским гауптманом вообще привел его в буйный восторг. Он, как ни странно, мою байку о военной хитрости воспринял очень благожелательно. На вечер, а верней – на ночь пригласил на ужин и назначил раздачу плюшек. А еще он выразил намерение посвятить Логана и английского лейтенантика в рыцари. Но это такое дело… как говорится, обещанного три года ждут. В свое время меня он тоже обещал женить на датской гревинде, то бишь графине. Но забыл. Только вот в этом случае его забывчивость как нельзя кстати.

Ладно, Карл, отпускай меня в шатер… Спать хочу, да и компресс надо приложить к ноге. Сколько можно разглагольствовать?..

Оказавшись в расположении, я сразу залез в бочку и отмокал пару часов, а только затем рухнул в походную койку. Но поспать как следует не получилось. Ужин у герцога и раздача слонов. И Логан приперся, весь такой воодушевленный. Но лохматый, как пудель…

– Расчешись, я сказал… – Я осторожно прошелся и с радостью убедился, что боль в ноге немного поутихла. – Возьми мой гребень, если своего нет, и расчешись. Чай, к государю приглашен…

– Монсьор… – Тук осторожно оттер меня от зеркала и пригладил свои космы пятерней. – Вот прямо так и сказал государь?

– Да, прямо так и сказал. Грит, посвящу шалопая, грязнулю, скупца и развратника юнкера ван Брескенса в рыцарственное звание, согласно перечисленным бароном ван Гуттеном соответствующим заслугам.

– Да какие там заслуги… – На лице Логана застыл благоговейный восторг.

– Вот и я так думал, но потом все-таки решил сделать тебе протекцию. Иост, давай перевязи…

– Монсьор! – торжественно заявил скотт. – Моя жизнь – ваша по праву. А когда?

– Что «когда»? – Я взял в руки перевязь для эспады из красной, тисненной серебром кожи, но потом отложил и выбрал черную. – Что значит «когда», спрашиваю?

– Когда посвятят, значица?..

– Вопрос сложный. Как будет угодно государю. Думаю, при приличествующем случае. Праздник какой церковный будет али перед битвой. Может, после очередной виктории. Или перед. Если, конечно, сия виктория осуществится…

– Кх-х… – Скотт немного приуныл. – А он, эта…

– Нет.

– Точно?

– Не знаю, хватит ныть.

– Да я не ною, монсьор. Но…

– Все, выметаемся, опаздывать – нехорошо…

– Вот бы нам тоже очень хотелось, чтобы дамуазо Уильяма посвятили поскорей… – высказался Клаус, набрасывая на меня плащ.

– Чего это?

– Ну… достоин он… – пояснил Иост с легкой заминкой.

– Ага, понятно. В эскудеро мылитесь? А вот это будет, когда я решу. Государь над сим моментом не властен. – И, видя уныние пацанов, прикрикнул для пущего ужаса: – Если увижу хоть одно пятнышко на доспехе – вечно у меня в пажах останетесь. Раздолбаи!

А потом улыбнулся, подмигнул мальчишкам и вышел из шатра. Хорошие все-таки пацаны, но сана эскудеро им в ближайшее время не видать. Жирно будет. Как по мне – то и Туку рановато в рыцари. Вон у Карла командиры рот еще в эскудеро или, как здесь говорят, эскюэ ходят. Что? Да, я такой. Суровый, но справедливый.

Как охарактеризовать ужин у Карла? Еда и вино как всегда великолепны, но по сути он превратился в очередной военный совет. Карл даже снизошел до нашего мнения о сложившейся ситуации и причинах конфузии. Был бодр, энергичен и полон решимости восстановить статус-кво. Что означает – война будет вестись до победного конца. Ну что же, мне – как тем татарам из поговорки…

При раздаче плюшек я получил очередной – уже третий по счету – томик уставов. А еще герцог своей милостью даровал мне на личный герб изображение каменной глыбы с девизом: «Уподоблен твердостью». Только куда ее там притулить? И так места нет. Надеюсь, специалисты по геральдике найдут куда. Черт, опять расходы – новые коттдарме, штандарт и прочее… Зараза, лучше бы денег дал или какой доспех авантажный. Мой боевой опять придется в ремонт отдавать: словил-таки болт в нагрудник. Да и клятый гауптман его своей дурой поцарапал.

И еще, я теперь баннерет [242] Баннерет – в феодальную эпоху: рыцарь, имеющий право вести в бой группу людей (часто также рыцарей) под собственным знаменем с изображением его собственных геральдических символов. . Если судить по букве статута, я не подхожу под этот сан, но отказываться не принято. Баннерет так баннерет. Пока только формально, но завтра поутру Карл собственноручно срежет с моего знамени зубцы, после чего оно превратится в баннеру, что и будет ознаменовать полное вступление в сан. А вот денег не дал. Зато озаботил поручением, которое в некоторой степени само по себе можно считать наградой и величайшим доверием к моей персоне.