Александр Башибузук - Страна Арманьяк: Бастард. Рутьер. Дракон Золотого Руна [сборник litres]

– Мэтр Пелегрини – вы сразу забирайте канониров и проверьте хорошенько, как они справляются. Если требуется, выйдем в море на стрельбы.

Прошелся вдоль строя и остановился возле здоровенного бородатого детины:

– Кто такой есть? Ответствуй.

– Шеф абордажной команды Юпп Зельвегер! – браво рявкнул бородач и преданно вперился мне в глаза.

Преданно – это хорошо. Придирчиво осмотрел детину… Опрятен, вид здоровый, примерно бодрый. Зубы хоть и чернющие, но все на месте. А что? Здоровые зубы в первую очередь – признак здоровья общефизического. Обмундирован в справную кирасу, под которой длинная кольчуга двойного плетения. На башке начищенный шапель с наушниками. Длинный фальшион [246] Фальшион, также фальчион (falchion) – европейское клинковое оружие с расширяющимся к концу коротким клинком с односторонней заточкой. на поясе и круглый щит. На плече висит арбалет-кракинен. Прямо скажу: смотрится браво и угрожающе.

– Сколько под твоим началом людей, Юпп Зельвегер?

– Тридцать душ, из них чистых абордажников – половина, остальные – матросы, по боевому расписанию приданные моей команде!

– Рассказывай, как действуешь при абордаже…

Детина рассказал, а по требованию и показал, организовав абордаж гукера, пришвартованного рядом с шебекой.

Ну что же… по сути – учить их и учить, но пока сойдет. Дойдут руки – вымуштрую, тем более что я Тилю строго-настрого запретил разбойничать. Пока поостережемся, а дальше посмотрим.

В замок вернулся, уже когда смеркалось, и сразу отправился в главный зал чинить суд. Такими вещами пренебрегать нельзя: народишко всегда должен чувствовать над собой справедливо карающую длань сеньора. Да и накопилось делишек, требующих личного вмешательства: феодальный строй, однако – без разрешения сеньора даже пукнуть боятся. Но сразу начать судилище не получилось, был перехвачен на полпути Матильдой.

Женушка категорично заявила:

– Ничего не хочу слышать, ваша милость. Куда это годится: весь в пылюке, сапоги грязью замазаны… Герда, Кэтрин, Моника! Воду, полотенца сюда…

Радует такая забота. Пришлось подчиниться, и народу я предстал умытым и образцово расфуфыренным.

– Ваша милость, вашего решения нижайше просят следующие людишки… – Обер-дорпсхофт Янсен отвесил глубокий поклон.

– Являй их по своему разумению…

С первыми тремя парами справился играючи. Дело несложное: молодые просили разрешение на свадьбу. Не жалко. А вот потом…

– Томас Беккер я, господин барон… – Грузный толстяк, сорвав полосатый колпак с лысой как бильярдный шар головы, бухнулся на колени. – Милости вашей прошу, господин барон…

– Ответствуй.

– Давеча дал я соседу, Йохану Майеру, значица, хряка своего для покрытия его свиньи. По договору он должен был мне отдать с приплода двух поросят. Значица, свинья его понесла…

– Короче.

– Ваша милость, обманул меня Йохан, негодных поросят отдал.

– И что?

– Справедливости прошу, пусть он мне отдаст справных и еще одного в компенсацию за обман. – Заявитель настороженно стрельнул в мою сторону глазками. Типа: а не переборщил с запросами?

Очень интересно. А не приказать ли мне этой компании, включая и старосту, по полсотни плетей всыпать, дабы неповадно было господину голову морочить? Млять… кавалер ордена Дракона и кондюкто лейб-гвардии самого сиятельного государя Европы еще поросятами не занимался… хотя… почему бы и нет? Ради собственного развлечения и укрепления веры сервов в своего справедливого сеньора. Ладно… так уж и быть…

– Пусть ответит вторая сторона.

Выступил вперед длинный и худой бородатый мужичок и, упав на колени, взмолился:

– Йохан Майер я, господин. Совершеннейшую напраслину возводит на меня Томас. Все согласно договору состоялось. Он, лжесвидетель клятый, сам из приплода выбирал лучших поросят.

– Так ли это, Томас?

– Так ваша милость, но оный Йохан мне мешал, расхваливая явно негодных поросят, вот и ввел меня в обман.

Ага, толстяк явно лукавит. Я изобразил на своем челе легкую задумчивость и отказал в иске. А дабы неповадно было хитрить, наложил штраф – вроде как за ложный вызов… ха…

И пошло-поехало. Оскорбление действием путем выдирания бороды, прелюбодейство с соседом, потрава землицы, межевые споры… Но рассудил всех, и вроде бы справедливо. Попутно обогатился тремя баранами, пятью гусями и неисчислимым количеством масла, сыров и прочего. Типа за судебные издержки. А браконьеров все-таки приговорил к урезанию… мля… клятые реалии… Дам слабину – себе же хуже сделаю. Но по-божески – лишатся только указательных пальцев.

После ужина завалился в спальню и сразу узрел на столике письменный прибор с бумагой.

– Зачем это, Мати?

– Ой, милый… я это… писать учусь… – притворно смутилась женушка.

– Ну-ну… учись, но, чтобы ты знала, – акт признания по всей форме уже составлен…

– Жан!

– Смотри мне! Писать она учится… Я всегда свои обещания выполняю… Ты куда?.. А ну ко мне!.. Пора пацанов делать…

Стольный град Антверпен. Раскинулся по обоим берегам величественной реки Шельды. И ничуть не напоминает себя же в двадцать первом веке. Обычный грязный и вонючий средневековый городок, правда, уже достаточно большой. Гавани в Брюгге – его прямом конкуренте, недавно начали мелеть, поэтому Антверпен потихоньку стал перенимать торговое лидерство во Фландрии, соответственно – богатеть и расширяться. Честно говоря, посмотреть в Антверпене нечего; величественный собор Антверпенской Богоматери еще только строится, фресок великого Рубенса в нем, естественно, тоже нет – вроде как он еще даже не родился. Хотя могу и ошибаться. Разве что замок Стен может впечатлить, так я в нем был. Прошел уже тот период, когда я смотрел на окружающее меня средневековье глазами современного человека. А сейчас… сейчас я с большим удовольствием глянул бы на Эмпайр-стейтс-билдинг. Ан хрен, лет так через четыреста он появится… Словом, надоело все, вторые сутки в гребаном Антверпене торчу. Даже на гулящих девок не тянет…

За спиной скрипнула дверь. Я обернулся:

– Ну что?

– Прибыл, ваша милость, – горячо зашептал Луиджи.

– Да не один, монсьор, – поддержал его Пьетро, – еще какие-то с ним людишки. Рожи скрывают под капюшонами, числом их шесть и одна девка, но она вроде как не при памяти была, когда ее из паланкина вытаскивали. Под руки оную поддерживали. А перед этим еще шестеро пожаловали, но они вроде все женского полу были.

– Молодцы. Идите мойтесь и переодевайтесь.

Это мои пажи вернулись с рекогносцировки [247] Рекогносцировка – разведка, изучение расположения противника и местности перед предстоящими боевыми действиями. : почитай сутки торчали возле дома Рафы. Обрядились в тряпье, мордочки измазали в саже и вполне сошли за местных пацанов, коих в любом городе в избытке. Умницы, выполнили поручение без лишних понтов и разговоров. Хотя и понятно: братишки уже успели хлебнуть лиха, ходить в лохмотьях им совсем не в новинку.