Александр Башибузук - Страна Арманьяк: Бастард. Рутьер. Дракон Золотого Руна [сборник litres]

Увидел ван дер Вельде и проорал ему:

– На вагенбург не идем, защищаем палисад до тех пор, пока не подойдут клятые жандармы! Мои аркебузиры сейчас развернут серпентины.

– Хорошо! – кивнул лейтенант и умчался отдавать приказания.

Я обязал Тука строить арбалетчиков и, прикрывая мосарабов, стрелять по подтягивающимся с основного имперского лагеря германцам.

Аркебузиры, развернув орудия, принялись прочищать их и заряжать. Пороха и ядер оказалось в избытке, а мосарабам все равно, из чего палить. Способный к огневому бою народ.

Мы первыми захватили палисад. Справа наемная итальянская пехота графа Кампобассо только карабкалась на склоны. Слева у английских лучников кондюкто Джона Миддлетона дела шли получше. Они уже рубились на самих укреплениях.

Когда отбили приступ, вернувшаяся конница во главе с самим Карлом Смелым и его гвардией опрокинула имперских риттеров, собравшихся нас атаковать, и погнала их к вагенбургу.

Прикинул я оставшееся число рутьеров – и чуть не заплакал. Из сотни спитцеров осталось в живых меньше половины, арбалетчиков погибло совсем ничего, но каждый из них для меня был как родной сын. Мосарабы, к счастью, как всегда вышли сухими из воды.

Отправил в тыл всех раненых и организовал кутильеров на сбор трофеев и поиск оставшихся в живых немецких дворян, валявшихся на поле боя, для последующего получения за них выкупа. Весьма немаловажная часть нашего дохода. Денег на пополнение отряда уйдет уйма, все до последнего грошика пригодится. Дай бог, чтобы Гуутен остался в живых…

– Ну так что с барками? – спросил подошедший шотландец.

Морда его раскраснелась, котта вся в дырьях, но живой и невредимый.

– Подожди… – глянул я на реку.

Бургундская артиллерия вовсю лупила по кораблям и даже попадала. По крайней мере, две имперские барки медленно тонули. Остальные спешно отчаливали, выходя из-под удара, но никак не могли справиться с течением. И их сносило в нашу сторону.

И уже темнеет. Значит, вполне надеюсь, наш маневр никто и не заметит…

– Бери два десятка арбалетчиков с десятком мосарабов и перехватите барку около отмели, – наконец решился я. – Но только одну барку. На остальные наплюйте, все равно сил не хватит. Команду заставите сплавиться к тому месту, куда отогнали перед сражением подводы. Быстро грузите все – и в лагерь. К этому времени уже будет совсем темно и, думаю, мы тоже отступим назад. Вперед, братец. И это… смотри там. На рожон не лезь…

– Не беспокойтесь, монсьор. – Тук мгновенно умчался собирать отряд.

Все, что касается прибыли и трофеев, он делает очень охотно и быстро. Настоящий шотландец, ёптыть…

За телеги вагенбурга нашим войскам так и не удалось прорваться. Я бы очень удивился, если бы это случилось, все-таки атаковать с десятитысячным войском пятидесятитысячную армию – чистое самоубийство и верх идиотизма. Но, как это ни удивительно, потрепать германцев удалось довольно сильно. Можно даже сказать – победить. Если бы не стемнело, возможно, и удалось бы взять лагерь Фридриха. Во всяком случае, почти треть его армии вы́резали, а еще десятая часть дезертировала в сторону Кельна. Герцог Бургундский и Брабантский Карл Смелый опять напинал в зад свою удачу и заставил ее повернуться к себе лицом. В чем-то он достоин уважения…

Проревели трубы, командуя отступление.

Я, беспокоясь за шотландца – как у него вышло с кораблем, можно было только догадываться, – поспешил в лагерь, предварительно организовав эвакуацию захваченных орудий и всего орудийного припаса. Мое! Будет в моей компании еще и артиллерийская эскадра [159] Эскадра ( фр. escadres) – эскадрон. Эскадронный командир – шеф дэскадр ( фр. chief d’escadre). . А за пушчонки наемникам – оплата особая.

Проезжая горы трупов и спугивая начинавшее слетаться воронье, крепко задумался…

Мог ли я представить себя в ипостаси наемника? Да никогда!.. Хотя в старом своем теле я тоже нередко был склонен к авантюрам. Чего стоит одна только попытка свалить во Французский легион сразу после армии… Благо она не состоялась. Дембельнулся, сразу выиграл чемпионат страны и забыл про легионеров раз и навсегда.

Но что меня заставило стать на путь войны с руа франков Луи XI? То, что он приказал убить моего отца – то есть отца бастарда Жана д’Арманьяка, моего предшественника в этом теле, – конечно, имело большое значение. Все-таки остаточные эмоциональные связи с бастардом явно прослеживаются до сих пор. Но окончательно заставила меня возненавидеть Паука смерть Жанны де Фуа, моей мачехи. После взятия Лектура контессу увезли в замок Бюзе-Сен-Такр, куда я и направился, имея совершенно авантюрные намерения ее освободить. Дело в том, что она носила под сердцем единственного законного наследника семьи Арманьяк, и этот еще не родившийся мальчик был способен спутать все планы Луи по присоединению наших родовых земель к своей короне.

Я все-таки проник в замок, но было уже поздно. Луи прислал аптекаря в сопровождении своих дворян, и они отравили Жанну вместе с ребенком. Но! Но черт возьми! Из последних предсмертных слов Жанны я понял, что ребенок был от бастарда, в теле которого я оказался. Прекрасно понимая, что фактически не имею к нему никакого отношения, я тем не менее воспринял смерть мальчика как смерть своего собственного ребенка. Не знаю, как это получилось, но это так. И воспринимаю, и оплакиваю до сих пор.

Я отомстил. Отомстил барону Гийому де Монфокону и аптекарю, принудивших Жанну выпить смертельное зелье. Зарезал их, как баранов, прямо у ее смертного ложа и поклялся, что отомщу и самому Пауку…

В темноте забелели палатки нашего расположения. Пришпорил Родена и, влетев в лагерь, соскочил с коня возле палатки лекаря. Бросил поводья кутилье и откинул полог.

– Что с ним?

Лекарь, ничего не говоря, отошел от стола, на котором лежал Иоганн Гуутен.

Капитан был в сознании, но доживал последние минуты. Ядро оторвало ему левую ногу и полностью раздробило правую.

– Подойдите… – прошептал фламандец мне и лейтенанту спитцеров Иоахиму ван дер Вельде.

– Ты… ты все примешь… – Иоганн поднял руку, ткнул в меня пальцем и бессильно уронил ее на стол.

Затем посмотрел на ван дер Вельде и прошептал:

– Клянись, Иоахим, что поможешь ему…

– Клянусь крестом крови… – Лейтенант взял руку капитана и почтительно поцеловал ее.

– Ты… – Гуутен посмотрел на меня и прохрипел: – Делай, что должно…

Не глядя, я протянул руку к доктору и почувствовал вложенный в нее стилет. Я знал, что рано или поздно это случится, и уже давно был готов. То же при необходимости сделает и мой преемник. Капитаны уходят, чтобы возродиться…

– Ты уходишь в мрак к нашим братьям. Прах – к праху, кости – к костям, кровь – к крови. Твоя кровь всегда останется на нашем кресте и в наших сердцах… – громко произнес я ритуальную фразу и коротко ударил капитана в шейную артерию, быстро подставив под алую струйку отрядное распятие.