Владимир Ли - Против князя Владимира

А бойцы Варяжко спокойно продолжали свое дело - после драккаров перешли на другие неприятельские суда, почти не встречая отпора. Только на последних команды пытались дать бой - их пожгли уже издали, огнем с онагров. Покончив с кораблями, перенесли огненную атаку на неприятельский лагерь, сея среди растерявшихся воинов панику. И тогда пошли в атаку полки, их уже не могло остановить мечущееся в ужасе воинство, прошли его как нож в масло, убивая налево и направо - мало кто выжил в этой резне и то из тех, кто догадался сбежать. Эта битва стала переломной, происходили еще сражения на Луге и Ловати, освобождали Псков и другие захваченные врагом города и селения, но после нее всем стал ясен исход этой войны. Последние отряды неприятеля покинули Новгородскую землю глубокой осенью, когда реки уже начали покрываться льдом. Полки встали на прежние заставы и гарнизоны, все вернулось к исходному, как будто и не было войны, только разоренные земли напоминали о ней.

После победы под Порховом на волне всенародной благодарности победителям и признания их заслуги Велимудр и вернувшийся в Новгород Варяжко провели задуманную компанию против своих недругов, не уступавшей по накалу войсковой операции. Внезапно скончался от кондрашки кривичский старейшина, еще с некоторыми случились какие-то беды, кто-то сам отказался от места в совете после вселюдного обличения в тяжких грехах. Но когда на вече голосовали за Варяжко на только что учрежденное место Верховного правителя, серьезных конкурентов ему не нашлось, лишь тенью прошлого неприятия выступили против главы двух родов, и то не из самых влиятельных. Всеобщий клич его сторонников явно перевесил редкие крики оставшихся недругов, так осенью 989 года Варяжко стал всенародно избранным повелителем Новгорода и всей Новгородской земли.

Вновь избранный Верховный правитель не обольщался достигнутым успехом, трезво оценивал свои возможности - это сейчас народ за него, а пройдет время и забудутся его заслуги и победы, тогда снова будут править родовая знать и купцы-олигархи, как было и будет еще не один век. Долго ли он продержится, не имея их поддержки - гадать не надо, так что придется ему держать нос по ветру и лавировать между ними, следуя древнему, но от того не менее верному принципу - разделяй и властвуй! Тем и занялся с первого дня - убрал из власти скомпрометировавших себя бездействием или волокитой мужей из враждебных кланов, выдвинув взамен других из числа своих сторонников. Притом на самые важные места поставил выходцев из соперничающих за влияние родов - сговор между ними вряд ли был возможен.

К тому же завел тайную службу, которая следила бы за влиятельными в городе силами, вовремя предупреждала о враждебных шагах или даже намерениях в том, а при нужде могла вмешаться по его указке. В нее вошли самые преданные люди, возглавил же Мечислав, уже не один год верой и правдой служащий ему. Продвинул также тех, кто показал себя лучшим образом - от войсковых командиров до чинов в управе, строя тем самым себе опору из нужных для дела служивых людей, которые потянут на себе его далеко идущие планы. После важных кадровых перестановок принялся за те проекты, что должны были дать Новгороду большее величие и богатство если не сейчас, то в недалеком будущем, а также принести мир и достаток в пострадавшие от войны земли. И здесь немалым подспорьем стало добытое на прииске золото - с наступлением зимы привезли еще три пуда, следующая партия ожидалась весной - после возобновления добычи.

Закупили за счет казны хлеб, скот, инвентарь для хозяйства - от топора до сохи с железным лемехом, и выдали каждой семье, пострадавшей от ворогов. Помогли и деньгами, но в долг, на обзаведение теплой одеждой, посудой и другой домашней утварью. Людям мастеровым дали ссуды на их ремесло, так что они сами могли прокормить свои семьи. С этой помощью народ в разоренных землях пережил трудную пору - хотя и бедно, но не умирая от голода и холода. В самом Новгороде жизнь налаживалась гораздо скорее - со снятием вражеского заслона на Ловати и Двине пришли караваны судов с хлебом из Поволжья и Приднепровья, а за ними и с другими товарами, так что о недавних лишениях люди скоро забыли, как и угрозе от поморских племен. Прежние тревоги и уныние сменились весельем и радостью первых побед, а затем все пошло обычным чередом, с будничными хлопотами и заботами.

Тем временем Варяжко готовил новую экспансию - теперь на север. Только не к Балтике - минувшая война с Поморьем послужила хорошим уроком не лезть туда прежде срока, а к Белому морю, где в будущем поставят Архангельск - главный торговый центр на севере Руси. Отсюда открывался морской путь из северной Европы в новые земли - от Поволжья до Урала, которые Варяжко, ничтоже сумнящеся, намеревался также присоединить к Новгороду в самом скором времени. Кроме природных богатств, сулящих немалые выгоды, этот малонаселенный край привлекал и кажущейся доступностью - не видел серьезных помех в продвижении Новгорода в этом направлении, в отличие от той же Балтики. Но все же перестраховался - отправил в разведку несколько групп из особого отряда, который он сам сформировал и держал при себе для подобных целей.

Этой зимой породнился со старейшиной словен Доброславом - взял в жены его внучку Преславу. Обратил внимание на девушку по наущению Велимудра, тот без обиняков высказал:

- Ты хотя и крепко стоишь на ногах, но все же не лишним будет, если за тебя заручится сильный род. Присмотрись к младшей внучке Доброслава - девка кровь с молоком, будет справная жена. А род ее почитаемый, идет от самого Гостомысла - того, кто призвал Рюрика, - породниться с ним немалая честь!

Увидел девицу на празднике коляды - та вместе с подружками пришла колядовать в дом почтенного мужа, у которого гостевал Варяжко. Тот и подсказал:

- Вот эта девка та самая, о которой я тебе толковал. Хороша? Вот то-то, бери ее в жены, пока не увели! А с Доброславом я сговорюсь, да он и не будет против - о тебе между нами была уже речь.

На взгляд Варяжко, ее было чересчур - слишком крупная и полная! Ему больше нравились стройные девушки, но при том признавал - по нынешним меркам она в самую пору, всем на загляденье, да и лицом не страшна, хотя до утонченной красоты, как у Румяны, ей ой как далеко. Но даже и была бы безобразна и крива, то ее родство перевешивало подобный изъян - ради дела и не такое стерпишь! Варяжко про себя уже согласился со старым мужем, желавшим ему добра, о том и сказал: - Девка хороша! Беру ее в жены, если сговоримся.

Сговор прошел без сучка и задоринки, правда, Варяжко не увидел на лице отца невесты, Креслава, внешне ничем приметного мужа лет за сорок, особой радости при виде жениха - наверное, выбрал уже кого-то другого в мужья младшей дочери, да пришлось уступить воле своего отца. Заломил вено чрезмерное - целых пять гривен, как бы пытаясь отпугнуть не совсем желанного зятя, но тот, не моргнув, затеял с ним торг, как с барышником, сбывающим пусть и ладную, но обычную кобылу, а не златогривую лошадку из небесных чертогов: