Владимир Проценко - Успеть на войну

— Сеня присядь, у тебя не чего не болит, голова не кружится, как ты себя чувствуешь.

Начал тараторить я чтоб еще больше сбить его с толку.

— Коль а что случилось и перестань меня лапать я тебе не девка.

— А ты точно хорошо себя чувствуешь?

— Точно, я это Коль хотел тебе сказ…

— Молчать. — Я не дал ему закончить потому что знал что он скажет.

— Я лечу сюда думая что мой лучший друг лежит при смерти, ведь только это может не дать Семену Семину участвовать в концерте я сказал молчать, и ему нужна помощь. А ОНО, да именно ОНО, после того как на него было потрачено уйма времени и сил становится в позу обиженного страуса и заявляет что не пойдет на сцену.

И плевать ему на друзей, коллектив, товарищей которые ждут его выступления, на меня наконец, собственный страх ему видите ли важней. Какой ты тогда нафиг друг, товарищ, комсомолец наконец. Запомни Сеня своим отказом выступать ты меня отправляешь туда откуда сам и вытащил или тебе хочется чтобы я вспомнил изумительный вкус баланды так я его не забыл.

— Коль ну что ты в самом деле, я же не отказываюсь мне как то страшно стало когда я в зал глянул, там столько народу просто жуть.

Он сидел низко наклонив голову наверное чтобы не встречаться со мной взглядом и теребил низ рубахи, уши его были красные будто намазанные красной губной помадой.

Тут открылась дверь и показалась запыханная Зина с бутылкой в одной руке и тремя стаканами во второй, А БАЛ ДЕТЬ. Спроси ее сейчас зачем три стакана сама не найдет что ответить.

— Заходи Зин давай что принесла, спасибо, дальше я сам. — Подождав пока она вышла крепко закрыв за собой дверь я повернулся к этому испуганному медведю.

— Сеня ты смотри на свое выступление проще представь что выступаешь перед своей ротой, кстати там и твоя рота сидит, ты ведь свою роту не боишься, нет? — Дождавшись когда он кивнет головой я продолжил.

— И вот представь в твою роту пришли знакомые твоих красноармейцев, и чтобы всем было слышно ты залез на возвышение и оттуда их смешишь. А теперь давай по сто пятьдесят для храбрости и я побежал объявлять следующий номер а потом твой, ну как не подведешь меня?

— Нет Колька теперь не подведу, беги, можешь на меня расщитывать а коньяк мы после выступления выпьем.

Выбежав из гримерной комнаты я понесся на сцену, потому что аплодисменты еще звучали но мои, танцюристы, уже начали появляться за кулисами. Подождав пока последний выйдет со сцены и сам немного успокоившись я снова включил радушную улыбку вышел на сцену.

— А сейчас выступает сводный ансамбль песни и пляски с плясовой композицией, Кадриль, Прошу поприветствовать наших артистов.

И хлопая в ладоши удалился за кулисы. А на сцену вышли наши девушки в красивых, ярких и немного укороченных сарафанах что даже за кулисами был слышен вздох восхищения, а также парни переодетые в косоворотки различных цветов которые где-то толи выменял по бартеру, толи выпросил, мой зам политрука, зам начклуба Шишко Тарас, большое ему за это спасибо. А со сцены уже полилась музыка.

О как задорно поют и танцуют, не ну а что, заводная песня, заводной танец, вон и в зале кого вижу ногами потихонечку притоптывают а начальство от них не отстает, отсюда хорошо видно как они улыбаются а раз улыбаются значит нравится. Так где мой Сеня сейчас его будет выход, ага вот он.

— Ну ты как Сень готов, сейчас твой выход будет и помни главное не бойся, тебя там не съедят.

Мы подождали пока начали стихать овации и я вновь пошел на сцену.

— А сейчас дорогие товарищи перед вами выступит артист разговорного жанра всем вам хорошо известный Степан Семин с миниатюрой, После бани, прошу на сцену.

И подмигнув Сене удалился за кулисы готовить следующий номер. Пока я разговаривал с одними, давал указания другим, покрикивал на третьих из зала раздавался рев, смех, какие-то непонятные звуки похожие на хрипы и стоны больных людей собранных вместе.

Надо пойти посмотреть интересно все-таки, подойдя к кулисам и выглянув я увидел как говорил один киношный персонаж картину маслом. Сеня стоял, молчал, видно ждал пока успокоятся в зале же была вакханалия одни сползли со стульев на пол и бились в конвульсиях от хохота, другие держались за животы низко наклоняясь, третьи зажимали лицо руками и т. д. и т. п., начальство на полу не валялось но за животы держалось и у всех морды красные. На сцене хор почти весь лежал на лавках, а кое кто и на полу, они ведь тоже не слышали этого рассказа Блин, а я хотел сейчас песню объявлять, они же ее сейчас не услышат даже, что делать что делать, о придумал, махнув Сене чтоб закруглялся сам побежал к моим, танцюристам.

— Парни выручайте.

— Что случилось товарищ младший политрук? — они с тревогой смотрели на меня и прислушиваясь к шуму доносившемуся из зала, они находились в дальней гримерной комнате поэтому не знали что происходит.

— Нужно выступить еще раз, но хор и музыканты вам помочь не смогут.

— Это как, без музыки и хора?

— Да и идти надо сейчас, сможете? Надо ребята очень надо. Выручайте комсомольцы.

— Мы постараемся товарищ младший политрук.

— Тогда пошли.

Выйдя на сцену и сказав удивленному Сене который так и не закончил свою миниатюру чтобы поклонился и уходил.

Начал объявлять в зал который меня даже не слышал.

— По просьбе зрителей выступит танцевальный коллектив нашей дивизии с танцевальной композицией, Топотуха.

И махнув ошарашенным от увиденного парням, смылся за кулисы.

Пока ребята отдувались танцуя без хора и музыки я навестил музыкантов где почти всем начал раздавать отнюдь не пряники, двое для успокоения даже получили совсем не легкое похлопывание по щекам.

— А ну приходим в себя работнички смычка и барабана, сейчас парни закончат танцевать без вашей музыки, а потом если кто-то не сможет нормально сыграть то отправится на север учить белых медведей игре на балалайке.