Виталий Останин - Два мира по цене одного

— Юлик, его проверяли на блокировку?

— У него же не было импланта, госпожа Цекова. Удалён десять дней назад.

— Химия?

— Чисто. Ничего, что было бы нам известно, в его организме не обнаружено. Поверхностное ментальное сканирование не выявило также и блокировки нейро-лингвистического характера.

— Штейн бы не отпустил человека в свободную охоту без страховки. Вы водите меня за нос, Игорь? — взгляд женщины похолодел. Некоторое время она молча рассматривала пленника, а затем уточнила у своего второго помощника. — Что он там говорил, Крис?

— Утверждал, что Призрак, известный как Капучино, взламывает наши базы данных, госпожа Цекова. С целью получения информации по ИскИнам…

— Да-да, помню. Нет, Игорь, не сходится. Уникоду прекрасно известна эта “тайна”. Желаете ещё что-то сказать?

Мысли боярина заметались от одного варианта ответа на другой, но ни один из них не подходил для продолжения разговора. Слишком мало он знает.

— Я так и думала, — подвела итог женщина, поднимаясь. — Признаться, я рассчитывала на ваш здравый смысл. Опытный агент, вроде вас, мне бы пригодился. Но вы, вижу, решили проявить упрямство. Ваш выбор.

Замолчав, она задумчиво постучала пальчиком по подбородку.

— Или вы действительно джишка, которому просто не повезло? И Призрак просто использовал вас, чтобы получить доступ к нашим базам? Хм-м… Это тоже возможно. Но держались вы на удивление хорошо… Ладно, скоро мы узнаем, что вы скрываете.

И она двинулась к выходу, бросив через плечо:

— Мальчики, выпотрошить его до байта.

— А потом, госпожа Цекова?

— Посвятите его в “тайну”, — и столько в её голосе было злой иронии, что у Игоря мороз пошёл по коже.

Едва она вышла, учёные повернулись к пленнику. На лице у Зимина царило выражение неописуемого облегчения, а вот Янушевский был, скорее, расстроен.

— Что меня ждёт? — спокойно спросил у него Игорь. Когда правая рука главы корпорации “Эксархидис” резко оборвала разговор, он понял, что всё кончено. И как-то сразу же с этим смирился. Не упал в пучину отчаяния, а просто ослабил щит воли и стал ждать. Он чертовски устал бороться за жизнь, да и все потуги спастись всё равно вели к единственно возможному финалу. Хотя, маячь перед его глазами лишь призрак шанса — он бы ещё потрепыхался.

— Вы же слышали госпожу Цекову, — отстранённо произнёс Зимин. Он торопливо стучал пальцами по воздуху, явно запуская ту процедуру, которая ждала пленника. Спешил с ней покончить и вернуться, наконец, к своей жизни.

— Глубинное ментальное сканирование, — счёл возможным пояснить Янушевский. Ему, вероятно, было жаль расставаться с таким перспективным объектом для изучения.

— А потом? — название ничего не сказало боярину.

— Если переживёте процедуру — подключение.

Игорь невесело хмыкнул.

— Значит мне суждено закончить дни в теле пылесоса?

— Что? — молодой учёный вскинул голову.

— Ну, подключение…

— Юлик, ты забываешь, что наш гость из “джишек”, — вмешался его старший товарищ. — А они верят во все те слухи про батарейки, которые распускают корпорации.

— А! — сообразил Янушевский.

— А это не так?

Логика и раньше говорила Игорю, что казнь посредством помещения разума человека в машину слишком уж экстравагантна. Хотя, не отнять, имеет очень сильный эффект устрашения — для черни. И тут, стоило ему смириться со своим будущим, как учёные прямым текстом говорят, что всё это полная чушь. Что слухи о батарейках распространяет сама Агора. Такое могло значить только одно — враньё прикрывало правду, куда более неприглядную.

— Если выживете после сканирования — узнаете, — “обнадёжил” его Зимин, нажимая на какую-то невидимую кнопку.

Боярин собрался было возмутиться, сказать, что существует такое понятие, как последняя просьба приговорённого к смерти, но не успел. В голове вспыхнуло солнце, и его жгучее сияние выжгло все мысли, оставив вместо них лишь боль.

Сознание вернулось рывком, словно им выстрелили из пневмопистолета, загоняя обратно в тело. Сразу же пришло понимание кто он и где находится. И сомнительного качества облегчение от того, что он пережил процедуру сканирования. О которой, кстати, у него не было никаких воспоминаний. И, как бы не пугали учёные, последствий.

Игорь всё так же находился в капсуле, сковывающей все его движения ниже шеи. В той же комнате и той же компании. Не обращая на него внимания, ученые разглядывали через интерфейс полученные результаты и негромко переговаривались.

— Значит, всё-таки “джишка”? — Янушевский.

— Обыкновенный неудачник, да, — Зимин. — Не повезло попасть на глаза Призраку.

— И что теперь?

— Я уже переслал информацию Цековой, она подтвердила своё последнее распоряжение.

— Стираем?

— Ага. И по домам.

— Не понимаю, Крис, как можно так безразлично к этому относится?

— А как ещё, Юлик? Ты молодой, вот и ершишься. Но признай — лучше он и ему подобные, чем твои близкие.

— Но почему обязательно ставить именно такой выбор?

— Потому что! Так он стоит вне зависимости от твоего или моего желания. И от желания Цековой, если уж на то пошло. Всё, давай заканчивать. И так уже почти весь день провозились.

И Зимин повернулся к пленнику. Увидел, что тот пришёл в себя и внимательно за ними наблюдает. Досадливо чертыхнулся по нос.

— Так всё же. Подключение? Я выжил. Не пора ли мне узнать способ своей смерти? Это вам ничего не стоит, а я имею право знать!

Янушевский кинул взгляд на напарника, как бы спрашивая его разрешения, но тот был повёрнут к нему спиной. Тогда он просто опустил глаза, чтобы не встречаться взглядом с боярином.

— Юлик, ну не будьте таким трусом!

Тело Игоря тут же завибрировало, а потом взорвалось болью. Казалось каждая мышца в нём получила самостоятельность и теперь исполняла собственный танец. Лишь когда боль ушла и тряска прекратилась, пленник понял, что через тело пропустили электрический разряд.

— Намек понял, — каркнул он сделавшимся сухим, как земля в июле, горлом. — Ну и хрен с вами!

Время разговоров прошло. Его капсула дернулась и стала опускаться в горизонтальное положение. Одновременно с этим верхний её колпак двинулся вниз, превращая высокотехнологичный прибор в подобие артиллерийского снаряда. И отсекая свет со звуками. Неестественно полные тишина с темнотой обрушились на мужчину.

И тут Игорь, наконец, запаниковал. Смерть, ещё не получившая обличья, уже подступила к нему вплотную и лизнула лоб холодным своим языком. Боярин задёргался в тисках капсулы, но добился лишь полной потери контроля над разумом. Невесть сколько времени он провёл, проклиная тюремщиков и умоляя их выпустить его. Вряд ли до них долетел хотя бы отголосок этих воплей.