Виталий Останин - Пророк

“Бегите, – говорил я в мягкий полумрак, зеркала у меня тогда под рукой не оказалось. – Я рассказал о вас и вашей деятельности магистру Ордена Доминиканцев. Очень скоро, счёт скорее всего идёт на часы, правду о вас узнает и ваше руководство. Я понимаю вас, вы злитесь, но поверьте – так было нужно мне и, как ни парадоксально, вам. Потом, будет время, посмотрите меня внимательно и поймёте, что я прав. Вы уже выработали свой ресурс, ваше раскрытие было только вопросом времени, так как методы воздействия стали привлекать внимание. Если вы действительно хотите разрушить планы Ватикана, делайте, как я говорю. Покиньте Европу и отправляйтесь к русским. Не выходите на связь, постарайтесь защититься от наблюдения других провидцев. В Благовещенске найдите Самойлова или Юсупова, скажите, что от меня. Они помогут вам скрыться так, что никакая ищейка не найдёт”.

Через минут двадцать, зайдя в его нить, я нашёл там короткий “ролик”, в котором немец секунд тридцать молча и без выражения смотрит в зеркало, после чего говорит: “Согласен”, – и гасит свечу. А утром я узнал, что провидец не просто сбежал, но и вырезал весь монастырь. Всё-таки надо что-то делать с этой его привычкой к радикальным действиям.

С тех пор мы не общались. Заходя в поле, я старался даже в сторону его нити голову не поворачивать. Просто на всякий случай. Сегодня пришла пора наладить связь с домом.

Примерно раз в пять-семь минут я заходил в поле и проверял его нить – пуш-уведомлений, как и строки поисковика, у поля не было. Наконец, на четвёртый раз, я нашёл записанное для меня послание.

Экхарт изменился. Щетина на подбородке, взгляд менее уставший, и выражение лица, как у человека, который спрыгнул со скалы и всё ещё не верит что сделал это. Вместо сутаны он был одет клетчатую рубаху. Свеча перед зеркалом ничего не освещала, поскольку в комнате и без неё было полно света. Амальгама отражала ещё и Пояркова, стоящего за спиной пророка.

“До сих пор не знаю, чего я хочу больше: убить вас или пожать вам руку,” – заговорил немец. Князь за его спиной позволил себе лёгкую понимающую улыбку.

“Переписывались” мы с Экхартом несколько часов. В промежутках я бродил по инфополю, просматривая различную информацию, в том числе вероятности ближайшего будущего литовского священника, назначенного на роль жертвы. Его нить обрывалась именно таким образом, как и рассказывал Доминик – выстрелом почти в упор. В лицо. Симпатичное улыбчивое лицо человека, который, сам того не зная, стал частью глобального замысла Ватикана. Камешком, которому предстоит стать началом лавины.

Мне даже жаль его было немного, тем более, что я с ним как бы даже познакомился. Хороший, светлый человек, священник-ординар, верящий искренне, но без присущей знакомым мне католикам одержимости.

Я мог бы даже его спасти. Это было совсем не сложно – короткое послание Пояркову, и вся интрига доминиканцев рассыпалась бы, как домик из детских кубиков. Эта интрига. Но я не для того потратил столько времени и усилий, чтобы пустить всё прахом из-за приступа глупой жалости. К тому же, если верить немецкому провидцу, чьи слова я тоже проверял в инфополе, умереть предстояло миллионам людей. Ричардас был даже не первым.

– Основная цель Ватикана – спровоцировать применение царского дара, – объяснял Экхарт в своём сообщении. – Им даже не важно, кто сделает это первым: русские или литовцы. Главное, чтобы удар произошёл, и возникла Пустошь. Это их цель.

Естественно, никто не собирался использовать разрушительную магию королевской крови из-за убийства какого-то там священника. Но у Литвы с Москвой давно назревали проблемы, успешно пока купируемые дипломатией и неохотными уступками. Имелись территориальные претензии, торговые войны, таможенные пошлины, обиды элит и религиозные споры – всё то, без чего невозможна жизнь двух граничащих друг с другом государств.

Будь Ричардас родным сыном правящего князя Литовского, его смерть, возможно, и стала бы поводом к началу войны. А обычный человек, из тех, которых аристо приносят в жертву с той же лёгкостью, что передвигают фигуры на доске, не является причиной для начала войны. Погромы костелов, стоящих как на русских землях, так и на территории прибалтов, которые начнутся сразу после убийства священника, тоже веским поводом не станут. Как и торговое эмбарго, последующее за погромами, пропажа рыболовецкого судна Астраханского княжества, капитан которого приходился дальним родичем правящему дому, даже спровоцированная папистами перестрелка смоленских пограничников и литовских контрабандистов. Ничто по отдельности. Но вот совокупно…

– Орден Святого Доминика действует в Европе, сторонники кардинала Франка – на Востоке. И те, и другие к акции готовились давно – не меньше шести лет. Я не мог вмешиваться на таком уровне – обязательно бы обнаружил себя.

Если душить всех, кто связан с планами папистов, то да, обязательно бы обнаружил. Странно, что при всём своём опыте Экхарт даже не пытался рассуждать за пределами понятий жизни и смерти. Кажется, в его теле инкской крови больше, чем в моём – истинный наследник Кровавой империи!

– Первым сорвётся литовский князь, – продолжал Экхарт. – Он будет планировать удар по малонаселенной территории, тщательно контролируя выпущенную силу. Демонстрация возможностей с десятком-другим погибших – больше урон территории, чем людям. Но именно в этот момент аналитики Бестужева получат информацию о том, что удар будет нанесён по столице княжества. Силы Литовского князя не хватит чтобы разрушить город до основания, но число жертв от такой атаки стало бы исчисляться сотнями тысяч. И Москва первой ударит по Вильнюсу.

А аспект рода Бестужевых – Серафимы. Если безо всей этой библейской шелухи, так местные почему-то называли бомбардировку поверхности плотным метеоритным потоком. Чёрт его знает откуда он брался, может быть послушный воле мага какой-нибудь метеорит менял траекторию и, раскалываясь в атмосфере на сотни и тысячи летящих на огромной скорости кусочков, накрывал указанную территорию? Важно было другое: после Серафимов земля превращалась в лунный пейзаж. Столица Литвы будет уничтожена полностью, как и предместья. Погибнет чуть меньше миллиона человек.

– Пророки рассчитывают, что этого будет достаточно для устрашения мира. Для того, чтобы Ватикан перешёл в наступление на дипломатическом фронте. Но это не так.

Если что-то может пойти не так, оно, скорее всего, и пойдёт не так. Планы папистов, как ни странно, заключались не в том, чтобы развязать войну, а в том, чтобы используя её, навязать условия мира. Опираясь на угрозу царского дара для населения Земли, а ведь случаи его применения планировались ещё и в Китае с Японией, Ватикан намеревался выставить себя международным жандармом. Этаким аналогом нашего НАТО, даже со своими вооружёнными силами в виде военно-монашеских орденов. Уже, кстати сказать, расквартированных в католических анклавах по всему миру, боевые отряды которых почти на сто процентов состоят из одарённых.