Виталий Останин - Пророк

“Как он видит, скорее…”

“Нити сотен людей уже сплетены, как ты не понимаешь! Это не точка зрения, это факт! Ватикан свою паутину создавал годами. Тронуть её можно, но это либо ускорит исход, либо приведёт к совсем уж непредсказуемым последствиям! То есть, я могу всё это просмотреть, изучить, найти возможности…”

“Но это требует времени?” – худо-бедно он понимал, как работает дар пифии. Я объяснил.

“Даже не представляю сколько…”

“И ты решил спасти мир?” – долбаный циник! В своём репертуаре. Но ответ на этот вопрос у меня был. И ничего героического или пафосного в нём не было.

“Мне в нём жить, как бы! Другого у меня нет!”

“Слушай, а ты не нагнетаешь? Всегда имеется какое-нибудь мрачное пророчество о конце света. Даже в твоём мире их полно”.

Слова были практически таким же, какими и я себя успокаивал не так давно. Но тут он был не прав. С предсказаниями о конце света от разного рода кликуш данная ситуация не имела ничего общего. Одно дело – страх перед гипотетической катастрофой, и совсем другое – понимание, что к ней ведёт чья-то холодная воля.

Я в ответ лишь покачал головой, нет, мол, не нагнетаю. Двойник проникся – дару он доверял даже больше, чем я.

“У тебя уже есть план?”

“У меня был план. Напакостить папистам, выстроить вероятности нужным образом и героически сбежать. А теперь плана у меня нет!”

Смотреть как на его – моём – лице появляется моя же улыбка, полная сомнений и, одновременно, уверенности в невеликом уме собеседника, было странно. И не очень приятно.

“Что?”

“Я, прости, не понял, что изменилось?”

“В смысле, что изменилось? Всё изменилось! Мне нужно теперь полностью всё пересмотреть. Нужно остановить католиков, чтобы того будущего, что они готовят, не случилось!”

“То есть: выстроить вероятности таким образом, чтобы максимально напакостить папистам и героически сбежать. Я всё правильно понял?”

Я открыл рот, чтобы ответить ему какой-нибудь резкостью, и миг спустя захлопнул его. Происходи всё не непонятно где, будь я в теле, а не в проекции оного, зубы бы щелкнули.

“Дошло, истеричка?”

“Угу,” – буркнул я, неохотно признавая его правоту.

“Вот! Игорь Сергеевич ещё научит тебя, сосунка, жизни! – довольно заржал он. – Только героя не врубай, ладно? Ты – пророк. Твоё оружие – не кулаки и аспекты”.

“Поучи папу курить!”

“Правильный настрой, подменыш! Всё, я ушёл, а ты думай давай. Не посрами и всё такое!..”

Исчезая из странного места, где проходили наши встречи, я успел подумать, что сам себя накрутил грандиозностью задачи. Превратил её в собственных глазах в невыполнимую и начал бояться. Классика.

А ещё, эта мысль пришла, когда я уже во плоти лежал на кровати, складывалось впечатление, что двойник нашёл на моём ноутбуке папку с сериалами. И плотно на них подсел.

Утро принесло окончательную уверенность, что всё у меня получится. Напевая под нос “Девятый скотч за одну эту ночь”, я умылся и пошёл делать себе завтрак – никто не мог жарить яйца так виртуозно. И, разумеется, был перехвачен протектором на входе в кухню. Моё показное равнодушие бросало ей вызов, и она не собиралась сдаваться.

– Вы покормите и меня, Игорь?

Провокаторша была в ночной рубашке, которую, вероятно, по её личному заказу плели пауки. Опять образ сонной няши, взгляд из под спутанных волос – вчера она чётко считала мою настоящую реакцию. А что, я же не каменный!

Я прошёл мимо неё, будто на пути стояла не полуобнаженная девушка, а чучело страуса. Взгляд сосредоточился на цели – холодильнике. Мысли были крепко связаны видением шкворчащей яичницы с овощами и двумя кусочками поджаренного хлеба. Рядом с воображаемой тарелкой уже стояла чашка каппучино – здесь была приличная кофемашина. И все бы вышло, как планировалось, но подвело обоняние. Нос попал в тонкий плен её духов с ноткой цитруса и я не выдержал. Видит Бог – я терпел достаточно!

Развернул её резко – почувствовав победу, мастер боевых искусств позволила сделать это без возражений. Взял за подбородок – и это стерпела. Сблизился с ней, нарушая все эти интимные зоны и прочую чушь, и выдохнул, глядя в глаза.

– Челиа…

Она чуть подалась навстречу, а в глазах зажегся огонёк триумфа. Она добилась, она доказала!

– Да, Игорь?…

Вторая рука легла ей на щеку, закрыв половину лица от скулы до виска. Такого я ещё не делал, но мне в подробностях объяснили последовательность действий. К тому же – сама подставилась. Веди она себя нормально, ничего бы такого не случилось. Ну, или случилось бы, но не так. Но она сама подпустила меня на дистанцию контакта. Человек – кузнец своего несчастья.

Незадолго до того момента, как её колено впечаталось в мой пах, я сделал это. Прикрыл глаза. Самым краем сознания скользнул в поле. Нашёл нужную запись – она уже был наготове. И толкнул в неё девушку.

Закричала она через две или три секунды. Стала вырываться, но не как боец, а словно маленькая девочка, которую держит мужчина. Спустя ещё несколько ударов сердца я позволил ей сползти на пол.

В глазах её уже не была триумфа – только страх. Ужас ребёнка, вынырнувшего из самого страшного своего кошмара. Воспоминания, если быть точным.

– Если не хотите снова в деталях вспоминать, как отчим лишает вас девственности, рекомендую вести себя подобно монашке. И обращаться ко мне только тогда, когда это действительно необходимо. Мы договорились?

Я не злорадствовал. Напротив, чувствовал себя паршиво. Всё-таки толкнуть девчёнку в тот кошмар – подлый поступок. Но, во-первых, надо было на ком-то отработать данный, открытый мне Экхартом, защитный аспект провидца, а во-вторых – её просили на мне срывать всю нелюбовь к мужскому полу? Да, ей досталось в детстве, но давайте всё в жизни этим оправдывать!

Была ещё третья причина. Самая важная. Не только Доминик умел пускать лавину, толкая один камешек.

Не обращая на хнычущего протектора внимания, открыл холодильник и начал готовить завтрак. Когда сдавленные рыдания за моей спиной стихли, произнёс не оборачиваясь:

– Если переоденетесь, могу и вам приготовить.

Когда через минуту я обернулся, девушки уже не было. Ну и ладно, мне больше достанется. Но спустя некоторое время она показалась. Чёрные штаны с накладными карманами, кроссовки, футболка. Волосы забраны в хвост на затылке, лицо спокойно, губы сложены в лёгкую улыбку, а в чёрных глазах холод.

– С луком и перцем, пожалуйста.

– Прожарка?

– Чтобы в желток можно было макать.

– Сейчас сделаем.

В тишине, даже дыхания её не слышал, да и не прислушивался, я приготовил вторую порцию, поставил перед Челией и уселся напротив. Девушка не отрывала от меня взгляда.

– Что это было?

Ответил я не сразу, рот был занят, а болтать и жевать – дурной тон. Мы же в Европе, чёрт возьми!