Эдуард Нэллин - Эдатрон. Лесной край. Том 1

Истрил во всю размахнулась в своем маленьком хозяйстве, готовясь со всем возможным комфортом провести долгую, как выяснилось по прошедшему периоду, зимовку. Ольт только успевал таскать ей дичь, как она тут же делала солонину или коптила в специально сделанной для этого коптильне. Им даже пришлось выделить из своего плотного графика время для похода за солью и теперь мать радовалась, имея в запасах огромные для деревенского жителя запасы столь ценного продукта.

Он же, когда было свободное время, подверг ревизии их жилище. Заткнул мхом и заложил дерном все щели, проверил и обмазал глиной печку и дымоход, сколотил еще одну узенькую лежанку и заново оббил дверь изнутри двойным слоем меха. Снаружи он тоже прикрепил шкуры, только мехом вовнутрь и измазав ее с изнанки грязью и травой. Тепло теплом, а маскировку еще никто не отменял. Теперь вход в землянку можно было обнаружить, только уткнувшись в него носом.

Подготовка к зиме шла полным ходом, когда к ним наведались гости, нежданные, но желанные, во всяком случае для Ольта. Он как раз переделывал нары, разделив их на две узких ложа, так чтобы на них могло поместиться два не очень толстых человека. У него кончились еловые корни, которыми он связывал деревянные части будущих нар, и пришлось выйти наружу из землянки, чтобы взять еще одну охапку корней, которых он заготовил небольшой стожок. Вышел и сразу понял, что творится что-то неладное. Истрил застыла возле костра, на котором готовила обед, в напряженной позе. Вся ее фигура выражала готовность к бою, а побелевший от усилия кулачок крепко сжимал топор, которым они кололи дрова. Ольт испугался, что вот их и нашли разбойники и быстро оббежал глазами окрестности. Но нет, вокруг все было спокойно.

- Что случилось? – спросил он в полголоса.

- Сиди в землянке. Не выходи. – в голосе Истрия стояла настороженность. – Лесной Демон. Только что был вон в тех кустах, а сейчас исчез.

Ольт помнил, что бог тут один и имя его – Единый. Но вот плохих демонов – вагон и маленькая тележка и все они враги рода человеческого. Мелочь, конечно и даже все вместе против Единого настолько ничтожны, что он даже не обращает на них внимания, но доставлять людям пакости – это они могут и любят. И кто же тут выдает себя за одного из этих пакостников, что Истрил готовится к бою? Ольт еще раз внимательно огляделся. Мать сказала – вон в тех кустах, но там все было спокойно… Или нет? Вроде мелькнул кто-то в богатой шубе…

- Машка! Блин! Ты где шлялась столько времени? – мальчишеский голос разнесся по притихшему лесу, причем орал он на родном языке берез и осин. Но затем опомнившись перешел на эданский язык. – Мама, не бойся! И пока не двигайся! Машка, морда ты нахальная! Ну иди сюда, иди ко мне…

Из кустов выглянула любопытная морда, посмотрела на замершую женщину, принюхалась и затем крупная росомаха невозмутимо, огибая Истрил по кругу, вроде бы косолапя и неуклюже, а на самом деле по-змеиному ловко, проскользнула к мальчишке. Не доходя до него шагов пять остановилась и подняв подвижную голову вверх, тыкаясь черной пуговкой носа в пространство, стала нюхать воздух.

- Машка, ну где ты пропадала столько времени? – опять перешел Ольт на русский язык. – Я уже думал – все, скушали нашу Машу. А ты – вот она, живая и даже довольно упитанная.

С этими словами он двумя руками обнял наконец подошедшего зверя за мощную шею. На какой-то миг скульптурная композиция «Мальчик и росомаха» замерла, но зверь, не могущий долго оставаться без движения тут же высвободился и стал обнюхивать руки Ольта.

- Ну ты и сволочь, Машка. Небось, если не жратва, то и не пришла бы. Ну признайся, признайся… Ведь плюнула бы и не пришла… - мальчишка говорил и говорил, а сам прошел к коптильне, которая находилась в шагах двадцати. Она представляла собой небольшой колодец, сложенный из речных булыжников, скрепленных глиной и накрытый крышкой, сплетенной из лозы. Сейчас коптильня была в работе и из всех щелей курился легкий дымок. Там как раз коптилась вчерашняя добыча, три рябчика, фазан и заяц, разделанные на куски. – На, жри, проглотка! Вот честное слово, убить тебя мало… Пропала и ни привета, ни ответа… Я уж думал, тебя не увижу…

Ольт кинул росомахе половину заячьей тушки. Обычно раньше она, приняв от него добычу, тут же впивалась в нее клыками, но сегодня, обнюхав мясо и даже куснув его один раз и признав его вполне съедобным, подняла голову и фыркнула. Тут же из ближайших зарослей выкатились две копии росомахи, только поменьше и вцепились в тушку зайца уже довольно внушительными клыками. Старшая же росомаха оставалась на месте, все время вертя головой.

- Это что? Это твои что ли? – озадачено и в то же время восхищенно почесал затылок Ольт. – Ну ты, мать, даешь. Так вот почему ты пропала.

Ольт отошел подальше от пирующих хищников подальше. Дружба с мамой-росомахой не была гарантией того, что ее дети безразлично отнесутся к тому, что рядом находится какое-то двуногое существо. Как бы они не решили, что он является добавкой к обеду.

- Ольти, иди сюда. – позвала его испуганная Истрия. Но как бы он не была испугана, ее рука по-прежнему сжимала топор. – Ты знаком с Лесным Демоном?

Ольт подошел к матери и успокаивающе положил ей руку на предплечье.

- Да, я тебе еще не рассказывал. Не бойся, они не сделают нам плохо. – сказал он с уверенностью, которой сам не ощущал. Если за Машку он еще мог ручаться, то эти совершенно дикие росомашки были непредсказуемы. Он надеялся только на то, что мать-росомаха обладает достаточным авторитетом, чтобы, если что, приструнить малышню.

- А я и не боюсь. – храбро сказала Истрил, хотя топор из руки так и не выпустила. Невооруженным глазом было видно, как на самом деле она сильно боится росомах. Если бы она была одна, то наверно на полянке давно уже остался бы один визг, а сама бы уже заперлась в землянке. Но она не могла бросить сына наедине с этими страшными лесными хищниками, и судя по тому, как и в какой позе она стояла, готова была защищать родное дитя до последнего. – Только удивительно мне, как ты умудрился подружиться с Лесными Демонами. Их даже опытные охотники обходят стороной. Эти же звери не боятся ничего и жрут всех и все.

Ольт не знал, что у росомах тут такая страшная слава. Но может и хорошо, что не знал, а то неизвестно, чем бы кончилась их первая встреча. А так, необремененный слухами и поверьями, он даже сумел подружиться с одной из них. И ведь пришла Машка после стольких месяцев разлуки, не забыла. Он тут же решил проверить, насколько она сохранила хорошую память о нем и их жизни в зимней тайге.

- Машка! Гулена ты этакая, ну иди сюда, иди ко мне. Не делай вид, что не знаешь меня… - Ольт присел и протянул руки к росомахе. Та еще повертела головой вправо-влево и видно удостоверившись, что вокруг все спокойно, прокосолапила к нему. Понюхала протянутые ладони, лизнула пальцы и, как будто не было этих месяцев разлуки, опрокинулась на спину, игриво прихватывая зубами кисти рук. И Ольт с удовольствием, как когда-то в долгие зимние дни, стал почесывать брюхо росомахе. Сколько их было, этих дней, наполненных тоской и молчанием, когда единственным его собеседником был дикий лесной зверь. Росомаха же совсем разомлела под лаской, раскинулась и развалилась словно вульгарная женщина и даже прикрыла глазки от удовольствия, что для этого подвижного, даже суетливого зверя казалось было невозможно. Она полностью доверилась его рукам, как делала когда-то зимой после утомительной борьбы-игры в глубоком снегу. Уставшие и довольные, запорошенные свежевыпавшим снегом, они тогда валялись, отдыхая, и он так же почесывал ей брюхо. Славное было время.