Александр Михайловский - Коренной перелом [litres]

Этой кочующей по немецким тылам бронированной монгольской ордой, которая везет с собой все необходимое и почти не нуждается в дорогах, несомненно, командует генерал Бережной, с которым офицеры штаба группы армий «Юг» уже имели дело полгода назад. Тогда все закончилось сперва гибелью 11-й, а затем окружением и разгромом 1-й танковой и большей части 17-й армии. Потом был крах группы армий «Север». Но это было давно и далеко отсюда. А вот Брянско-Орловская операция проходила совсем рядом, и штабисты группы армий «Юг» имели честь наблюдать за этой операцией, итогом которой были окружение и разгром того, что осталось от 2-й танковой армии. Именно там Сталин опробовал в деле свои новейшие танки, самоходные орудия и боевые машины, чтобы потом, в значительно большем количестве бросить их в бой в решающей битве этой войны.

Сделав этот вывод, немецкие штабисты вздрогнули от ужаса, словно дама в белом саване и с косой уже появилась рядом с ними. О «Крымском мяснике» и Вестнике Смерти, обожающем дальние рейды по глубоким тылам с неизбежно фатальными последствиями для частей вермахта, знали все. И мало кто из немецких офицеров и генералов жаждал личного знакомства с одетыми в камуфляж русскими панцергренадерами, по упорным слухам, охотящимися за штабами. Охвативший всех мандраж передался даже фельдмаршалу Листу, от природы спокойному и выдержанному генералу, почти флегматику. Положение из тяжелого быстро становилось катастрофическим, но фельдмаршал не имел права без разрешения фюрера задействовать свой единственный подвижный резерв – вновь сформированную 1-ю танковую армию генерал-полковника Роммеля.

Тем временем события на северном участке фронта группы армий «Юг» шли своим чередом. Собственно, фронта там уже и не было. В немецких позициях зияла огромная дыра, через которую в немецкие тылы беспрепятственно текли русские войска. Коллаборационистов РОНА головорезы сталинского ОСНАЗА вырезали еще в шесть утра, даже ни на минуту не замедлив движение. В девять часов утра перестала откликаться комендатура Севска, а час назад передовые подразделения русских вышли к селению Хомутовка на перекрестке дорог, где они могли либо продолжить с той же скоростью двигаться на юг, или же повернуть по дороге на запад, в направлении Чернигова или Киева.

Но во второй вариант не верил никто из немецких генералов и штабных офицеров. Они уже поняли беспощадную простоту замысла большевистского вождя, бросившего свое лучшее и мощное соединение с севера на юг, чтобы оно, как тяжелое лезвие гильотины, отсекло от тылов ударные группировки Вейхса и Паулюса и стиснуло их петлей окружения. Потому что, как это было под Брянском, за прорвавшимися русскими танками сплошной волной идет подвижная и отлично вооруженная русская кавалерия, которая до белых костей зачистит недоделки танкистов и мотострелков. А за кавалерией идет мобильная, то есть более подвижная, чем обычная, пехота, закрепляющая успех.

Если прорвавшейся группировкой командует Бережной, то он пойдет на юг и только на юг. Там находятся самые главные цели его корпуса – железные дороги, соединяющие пока сражающиеся немецкие части с глубоким тылом, битком набитые эшелонами с военным имуществом, узловые железнодорожные станции и расположенный в Полтаве штаб группы армий «Юг».

Нет, сопровождающие его корпус кавалерийские соединения вполне могут свернуть в сторону Чернигова и Киева. Шуму они там наделают более чем достаточно, потому что все силы вермахта задействованы в наступательной операции и отражать большевистский потоп просто нечем. Местных же полицаев можно не брать в расчет – вояки из них, как из дерьма пуля.

В то же время русская механизированная группировка, наступающая на Курск с севера, форсировав небольшую речушку Свапа, что в двадцати километрах к северу от Фатежа, после ожесточенного боя сбила немецкий заслон и продолжила свое продвижение на юг, куда более медленное, чем у «гонщика» Бережного, но от того не менее неотвратимое. Ночью, в крайнем случае – завтра утром, русские передовые части выйдут на северные окраины Курска, и никаких сил, способных им в этом помешать, у генерала Вейхса нет.

Обстановка на бывших направлениях главных ударов вермахта тоже складывалась для него весьма печально. На рассвете большевики, подтянув свежие штурмовые части, обрушили их на измотанные непрерывными атаками немецкие, итальянские и венгерские войска, тесня их с недавно захваченных позиций. Первыми заколебались итальянцы, за ними дрогнули венгры, и фельдмаршалу Листу пришлось ломать голову – где взять еще хотя бы немного немецких солдат, чтобы эти трусы не побежали без оглядки, открывая фланги еще сражающихся соединений вермахта. Снять с этих направлений хотя бы одну часть для отражения внезапно возникшей угрозы с тыла не представлялось возможным. У фельдмаршала Листа было ощущение, что если русские еще немного усилят нажим, то фронт просто развалится. Безуспешная попытка наступления, предшествовавшая этим событиям, сожрала все резервы и обескровила вверенные ему войска. А вот у противостоящего ему Жукова с резервами, как оказалось, все обстояло нормально, раз он смог поддержать наступающего Бережного отвлекающими действиями.

Фельдмаршал Лист уже понял, что спасти всё и всех явно не получится. В лучшем случае, если начать действовать немедленно, можно еще отвести остатки войск группы «Вейхс» и армии Паулюса к Харькову, позволив им избежать окружения в Курско-Белгородском «котле». Но для этого необходимо как можно быстрее задействовать танковую армию Роммеля, бросив ее навстречу Бережному, одновременно дав приказ на отход Вейхсу и Паулюсу. Но фюрер пока не решился отдать такой приказ. Немецкая разведка получила информацию, что от станции Лозовая к фронту перебрасывается большое количество советских танков, и не исключала возможность встречного удара с юга на север. Конечно, южный фас обороны от Днепропетровска до Харькова еще с зимы был укреплен гораздо лучше, чем северный. Но и большевики уже один раз доказали, что в случае необходимости своей артиллерией и реактивными минометами они могут проломить самую мощную эшелонированную оборону.

Фельдмаршалу Листу оставалось только посылать в «Вольфшанце» радиограммы с настоятельными просьбами как можно быстрее ввести в бой находящуюся в резерве танковую армию Роммеля и бросить ее против наступающей группировки Бережного, одновременно разрешив отвод сил, оказавшихся под угрозой окружения. Еще день-два, докладывал Лист, и будет поздно.

Кстати, эти радиограммы читали не только адресаты, которым они были предназначены, но и советская служба радиоразведки. Зашифрованные с помощью механической шифровальной машины «Энигма», радиограммы легко «раскалывались» с помощью компьютеров XXI века.