Роман Злотников - Лучший мир [litres]

– Эх, Коля, четвёртая и пятая пятилетки – это критически важное время для создания базы для будущего экономического рывка, – вздохнул Межлаук. – Знаешь, какой геморрой здесь творится в железнодорожном транспорте из-за того, что в стране действует аж два типа железнодорожной электротяги – на постоянном и переменном токе? Да и ещё и базовое напряжение внутри каждого стандарта добавляет чехарды! Из-за этого тут, например, даже приходится часть электровозов делать двухсистемными. Тот есть оснащать их аж двумя комплектами электрооборудования. А ведь именно четвёртая и пятая пятилетки как раз и будут временем массового перевода железных дорог на электротягу.

– И в чём проблема? – Николай Иванович недоумённо вскинул брови. – Сделай как нужно.

– Да дело в том, что если сразу делать по уму, – усмехнулся Валерий Иванович, – то есть изначально ставить оборудование под наиболее выгодные в масштабах последующих десятилетий частоту и тяговое напряжение, то стоимость электрификации железных дорог сразу же скакнёт процентов на двадцать пять – тридцать. И это минимум! А электроника? Ты представляешь, какие технологии надо будет освоить? И освоение – это ещё полбеды. Ты прикинь, во сколько раз придётся увеличить валовое производство электронных компонентов! А космос? Его как, побоку? – Тут он хитро покосился на Вавилова. – Слушай, а может, я у тебя в четвёртую пятилетку отщипну пару процентиков? Ну, чтобы хотя бы быстренько закончить электрификацию железных дорог. А уже в пятой всё верну. Даже с лихвой. Обещаю!

– Ну ты и… – Николай Иванович аж задохнулся. – А-ай, что с тобой говорить!

Межлаук рассмеялся. После чего снова вздохнул.

– Вот то-то и оно. Как ни бьюсь – всё время тришкин кафтан получается, – пожаловался он. – Ни на что толком не хватает. К семидесятому году ВВП СССР на триллион золотых рублей выходит [125] В реальной истории ВВП СССР на 1970 год составил 433,4 млрд рублей, что составляло 40,3 % ВВП США. , а всё равно с деньгами так туго, что хоть волком вой…

Алекс слушал ругань этих двоих с лёгкой усмешкой. Но молча. Потому что опасался переключить на себя внимание Вавилова. Был у него уже подобный опыт… Николай Иванович тогда круто насел на него, расспрашивая о портале. Что, как, почему, какие есть предположения, что чувствует при переходе – и так далее. Причём такие вопросы вылезали, что хоть стой, хоть падай. Вот, например, зачем ему знать, какие ощущения Алекс испытывал после того, как перед переходом поел овощей? При чём здесь вообще овощи? И чем ощущения при этом должны отличаться от таковых, но после сосисок? Ну бред же! И подобные «приступы» возникали почти каждый раз, как он появлялся в доме. Как будто за время отсутствия Вавилов специально придумывал всё новые и новые дурацкие вопросы. Так что пусть лучше мучает Межлаука.

Всё началось с месяц назад, когда все «путешественники в будущее» наконец-то собрались в доме с порталом, который Алексу и в этот раз удалось арендовать на довольно длительный срок. Всё прошло по накатанной – крупная сумма на счёт приюта, оплата путешествия детей и работы учителей, а также весьма незначительные на этом фоне подарки директору и персоналу, и всё – вопрос решён!

Вавилов добрался до их нового места дислокации последним. Алекс со Сталиным приехали практически сразу после того, как в доме, после отъезда его обитателей, был произведён небольшой ремонт и заменена часть мебели. Ведь те же двухъярусные кровати детских размеров никому из них были не нужны… Межлаук прибыл из Стокгольма где-то через неделю. А Николай Иванович прибыл на следующий день после него. Из своей любимой Исландии, где, как выяснилось, в этой реальности располагался самый мощный в этой реальности центр исследования генома. Так что, когда принявший душ после перелёта и благоухающий свежим одеколоном Вавилов объявился в библиотеке, где собрались остальные трое «путешественников в будущее» в ожидании ужина, Валерий Иванович как раз жаловался Иосифу Виссарионовичу на то, что планы у него всё никак не сходятся…

– Так что не знаю, что и делать, – вздохнув, констатировал Межлаук, закончив свой весьма горячий спич. – Я уже начал просчитывать варианты, как добиться того, чтобы цена на золото в Бреттон-Вудской системе фиксировалась не только в долларах, но и в рублях. Но как убедить в этом остальные страны? В этой реальности США на момент заключения соглашения контролировали около семидесяти процентов всего мирового монетарного золота [126] В распоряжении правительства и ФРС золота, конечно, было меньше, но очень многие европейские и азиатские правительства, а также банки в преддверии и после начала мировой войны перевезли свои собственные золотые запасы и резервы в США. Подальше от войны, так сказать… , а СССР после всех выплат по ленд-лизу [127] Несмотря на то, что техника, оборудование и материалы по ленд-лизу в СССР шли вроде как в кредит, выплаты по нему начались сразу же. К тому же часть оборудования американцы поставлять нам в кредит отказались. Пришлось покупать за золото. и прямых закупок оборудования за золото – только четыре. Нет, у меня есть прикидки, как немного изменить это соотношение, но даже при самой большой удаче нам не добиться соотношения лучше, чем шестьдесят один на семь. А ведь есть ещё англичане и французы, которые точно поддержат США, а не нас. Да и Китай на тот момент тоже абсолютный американский сателлит. Чанкайши у них просто с руки ест…

– Хм, а Бреттон-Вуд-то тут при чём? – с ходу включился в разговор Николай Иванович. – Ведь это соглашение позволило американским нуворишам десятками лет просто паразитировать на всём остальном мире, всего лишь печатая резаную бумагу и выдавая её за золото. Но нам-то ведь требуется создавать реальную экономику. Нам оно ни к чему! Нам нужно, чтобы его вообще не было, а не что-то там в него вносить.

Валерий Иванович окинул Вавилова задумчивым взглядом, почесал подбородок, хмыкнул, потом сокрушённо покачал головой.

– Вот зачем люди лезут туда, где ничего не понимают! Николай Иванович, вот что бы вы сказали, если бы я полез давать вам советы и высказывать своё компетентное мнение по какому-нибудь вопросу в области генетики? Например, начал бы вас убеждать, что вам надо вот буквально всё отбросить и немедленно заняться исследованиями в области восстановления теломеров. Очень важная и нужная же область…

Вавилов побагровел, набычился, но сказать ничего не успел. Потому что Сталин поднял руку и, сделав успокаивающий жест в сторону Николая Ивановича, негромко произнёс:

– Продолжайте, товарищ Межлаук.

– Ну так вот я и говорю. Практически в каждой пятилетке мы сталкиваемся с жуткой нехваткой ресурсов. Сначала финансовых, потому что если мы вбросим в экономику больше денег, чем она может переварить, то тут же запускаем спираль инфляции, либо, если действовать жёстко, директивно удерживая цены, что при планируемом почти полном отказе от государственной торговли будет весьма нетривиальной задачей, быстро скатываемся к тотальному дефициту. Причём первоначальный скачок цен или недостача товаров могут быть весьма ограниченными и произойти во вполне локальной области, допустим, на колхозных рынках парочки-тройки областей, но очень быстро сработают слухи, и народ, у которого ещё свежо будет воспоминание о войне, тут же бросится закупаться сначала солью, спичками и консервами, а затем вообще всем, чем только можно – от трусов и стирального порошка до автомобилей… Из двухсот семидесяти шести сценариев, которые нам удалось просчитать, подобные перманентные инфляционные либо дефицитные всплески возникали в двухсот сорока семи. Причём в более чем ста девяноста сценариев практически в каждую пятилетку, а в сорока чуть ли не ежегодно.