Харольд Ковингтон - Очищение

Это один из многих способов, когда средства массовой информации врут, не сказав ни слова лжи, представь себе! Я отдаю должное жидам в этом отношении: они — мастера пропаганды.

Мобильный телефон Локхарта запищал. Джесс пробормотал странный неестественный код, так как Добрармия была вынуждена использовать связь через базовые станции мобильной связи, а затем выключил телефон. Затем включил рацию.

— О’кей, если я правильно понял, Оскар передал условным языком, что в колонне перед нами важная оккупантская шишка. Хаим Либерман, посол Израиля в Соединённых Штатах.

— Вот дерьмо! — вырвалось у Гарднера. — Какого чёрта он здесь делает?

— Вероятно, внезапный визит для фотосессии, как я и говорил, — ответил Локхарт. — Израильтяне действительно раскручивают свою машину обработки общественного мнения в Амуррике. Говорят, что мусульмане, наконец, перестают дурачиться около разных оккупационных американских гарнизонов в разных странах, и готовятся к какому-то большому наступлению на Израиль, никто точно не знает какому, но слухи об этом идут. Евреи беспокоятся, судя по деньгам, которые они разбрасывают в Вашингтоне как конфетти, и по тому, как проклятые телепроповедники больше, чем прежде, призывают сражаться за Израиль. Видимо, это часть их кампании давления на Соединённые Штаты с конечной целью сбросить атомную бомбу на Мекку.

— Чёрт возьми, — пробормотал Гарднер. — Я не мусульманин, но даже мне ясно, что заключить любой мир между нами и ими будет просто невозможно.

— По-моему, так и задумано, — сухо сказал Локхарт. — Всеми силами добиться, чтобы мы никогда не смогли остановить это безумие. Как и в Ираке, где наши так называемые советники из Моссада заставляли нас хоронить любого араба, которого мы убивали, в свиной шкуре, или, если это невозможно, с салом в мешке с телом, намеренно оскорбляя их веру, что не прощается. Затем они улетали в своих проклятых вертушках и оставляли нас наедине со злобой и ненавистью оставшихся арабов. Кстати о вертушках…, - и он взял рацию.

— Джо, те вертушки ещё над нами?

— Ну да, — подтвердил Мор.

— Дай мне знать, если они уйдут на разведку и в каком направлении. Это может подсказать нам, куда они направляются.

— Понял.

— Ты знаешь, Либермана называют «Мясник Иерихона»? — спросил Кот. — Когда Либерман был генералом, командовавшим еврейской оккупацией Западного берега, какие-то жиды в поселениях сильно страдали от постоянных обстрелов, и он решил дать урок целому палестинскому городу Иерихону. Помнишь, в Библии говорится, что Иосиф готовился к битве, стены рухнули, и так далее? Либерман ночью окружил весь город, а затем около четырёх утра послал вертолёты с зафлюгированными двигателями и сбросил газовые бомбы. Со старым добрым горчичным газом. Тысячи людей умерли в муках во сне, мужчины, женщины, дети, младенцы, все до единого. А те, кто выжил, все ослепли, или их лёгкие болели всю жизнь. А Хиллари, как ни удивительно, позвонила премьер-министру Израиля и поздравила со смелым ударом по терроризму.

Локхарт вздохнул.

— Мне всегда было стыдно за то, что мы сделали этим людям. Многие ребята, которые вернулись из стран Ближнего Востока, ненавидят всех мусульман, без раздумий, и, если вспомнить, что те делали с нами, резали головы и всё такое, я могу их понять. Но ведь начали это мы, ещё в 1948 году, когда напустили на арабов этих грязных жидов, которые украли их землю, а потом мы пришли снова, чтобы украсть их нефть. Я убивал их, но никогда не ненавидел. Они просто делают то, что мне хотелось уже тогда, чтобы белые американцы набрались смелости когда-нибудь сделать. Как мне хочется шлёпнуть этого жида! И так покаяться перед всеми людьми, которых я там заставил страдать.

— Когда они попадут туда, куда хотят, ты будешь стрелять? — нетерпеливо спросил Гарднер.

— Да, в любом случае, если это не будет для всех нас просто самоубийством.

— Похоже, они сворачивают, — раздался голос Мора из кабины. — Съезд на Корнелл.

— И что теперь? — удивился Кот. — Куда к чёрту они едут?

Джо Мор заговорил по рации:

— Кот, хорошая новость и плохая. Плохая, что наверху съезда с шоссе есть блок-пост «пухлых», и они едут прямо к нему. Хорошая новость, что у нас несколько заказов «Апекса» в Корнелле и дальше в Томпсоне, и они вписаны в мой путевой лист, так что у нас есть, как объяснить наш маршрут.

— Едем туда, — быстро решил Кот.

Мор свернул на съезд, и синий фургон втянулся в ряд машин наверху съезда, ожидающих пропуска через стандартный мобильный блок-пост с переносным шлагбаумом с ручным управлением, где около двадцати полицейских ФАТПО в тёмно-синей, почти чёрной форме и в бронежилетах, сновали по обеим сторонам дороги. Он открыл кузов и подтянул ряд костюмов и рубашек на закрытой задней стойке, так что любой заглянувший в фургон увидел бы только предметы одежды в пластике на плечиках и полиэтиленовые пакеты на полу.

— Ладно, Скотт, держи оружие наготове, на всякий случай, если кто-нибудь сунет нос слишком далеко, но лучше бы ему держать свой нос подальше.

Локхарт вынул свою винтовку «M-24» из зажимов и дослал патрон в патронник. Гарднер достал свою охотничью винтовку, «Стейр 30–06» с прицелом, и проделал то же самое. Это могло казаться рискованным, но фургоны «Апекс» примелькались на улицах, и в любой день проходили, по крайней мере, один контрольно-пропускной пункт ФАТПО или полиции. Фургоны больше почти никогда не обыскивали, а в тех редких случаях, когда обыски проводились, до сих пор в них находили только бельё. Все бумаги Мора были в порядке, и он часто проходил такие КПП на прошлой неделе; теперь на своём маршруте он даже знал некоторых из «пухлых» по именам.

Мор не был знаком с белым капитаном с бледным лицом, который подошёл к его кабине с винтовкой «M-16» на изготовку и заговорил обманчиво вежливым тоном полицейского, задумавшего какую-то подлость. Не знал он, и что трое «пухлых», стоявших за ним под моросящим дождём, также держали винтовки снятыми с предохранителей. В обоих боковых зеркалах Мор увидел множество вооружённых головорезов, окружавших фургон сзади.

Капитан попросил:

— Сэр, прошу выключить двигатель и выйти из фургона.

— Конечно, — пожал плечами Мор, — Позвольте мне взять путевой лист.

Мор наклонился немного вправо, чтобы достать свой автоматический «Хай-Пауэр Браунинг», но какой-то инстинкт заставил его нырнуть вниз, когда один из федералов выпустил пулю по кабине, продырявив левое плечо и левую сторону лица Мора. Мор вдавил в пол педаль газа, даже не глядя, куда едет, снёс лёгкий шлагбаум контрольно-пропускного пункта, поднял браунинг правой рукой и сумел сделать несколько выстрелов в разбежавшихся «пухлых», когда вылетел на корнелльское шоссе, уклоняясь от встречных машин и набирая скорость, а колеса фургона визжали по скользкому асфальту. Раненой левой рукой он едва мог держать рулевое колесо и должен был положить пистолет на сиденье и взять рацию, чтобы поговорить с людьми сзади.