Валерий Мелик - Корнет из нашего времени. Часть вторая

Да, закрутились дела! Я так понял, что моим арестом шеф жандармов мало того, что сам попал в неприятную ситуацию, но и породил немало слухов о мнимом заговоре в верхах. А зная методы работы «компетентных органов» по «искоренению, предотвращению и профилактике…», а надо заметить, что эти методы не зависят ни от общественного строя, ни от принадлежности к какому либо конкретному государству, в принципе, одинаковы. «Компетентные органы» просто обязаны отреагировать на эти слухи, какими бы они не были мнимыми. А вот при этом «реагировании» и возможны различные варианты. Начиная от пресловутого»… нет дыма без огня…» до простого желания какого либо чиновника, начиная от рядового следователя до крупного руководителя «проявить рвение и найти крамолу». И ведь не обязательно это будет его злой умысел и желание сделать карьеру, чего так же нельзя исключить. Как тут не вспомнить пресловутый 37 год! Нет, не обязательно это! Любое общество — это можно сказать, живой организм со своими больными и здоровыми зонами, члены этого общества имеют различные точки зрения на политические процессы, происходящие в этом обществе, методы решения тех или иных вопросов, неизбежно возникающих в любом обществе. А как определить степень радикализации того или иного представителя этого общества? Для этого нужна кропотливая работа различных служб и подразделений, для этого, наконец, нужно время. А здесь срочно нужен результат. Исходя из высшей целесообразности, политической, практической, оперативной, причину найти — не проблема. Надо немедленно выдать результат, а тут вроде все и на поверхности, все ясно! Покушение было? Было! В ходе расследования что выяснили? Злоумышленник вел подозрительные разговоры с сослуживцами. Поди, разберись, подозрительные эти разговоры, или нет. Это с какой стороны их послушать и кто будет определять эту подозрительность. Вывод — не исключено, что имеет место быть целая организация. Идем дальше. Спаситель — герой арестован. Неважно, что по ошибке и арест — всего лишь предписание сидеть дома. Факт есть факт, ключевое слово — арестован. Вывод — в организацию вовлечены высшие чиновники, а кто еще имеет право подвергать офицера гвардии аресту? Дальше. В связи с арестом в полку определенные разговоры и недовольство. Вывод — брожение в армии. В ее элитных частях. Да, все притянуто за уши, да, все эти умозаключения не выдерживает никакой критики. Но с другой стороны, выводы эти на поверхности, и попробуй, не сделай их, тогда и тебе зададут определенные вопросы в определенных кабинетах, а может быть даже и в камерах. С этими мыслями я и прибыл в полк.

Обстановка здесь напоминала растревоженный улей. Все аж гудит от напряжения, количество лампасов, эполет и зигзагов на погонах [148] На генеральских погонах имеется золотое шитье в виде зигзага. на ограниченной площади, занимаемой полком — можно сказать, запредельное. Адъютанты высоких гостей, сопровождающие вышестоящих начальников многозначительно суют свой нос везде, где только можно, выискивая возможные нарушения, несоответствия и боже упаси, какую крамолу. Вестовые снуют, сбиваясь с ног, разнося пакеты с приказами, письма и записки, вызывая «на ковер» для беседы очередную жертву пристального внимания многознающего, нацеленного на поиск всего, чего надо, а что надо, судя по выражению лиц проверяющих, известно только им самим, начальства. Начальство же это с задумчивым, всевидящим и многозначительным взглядом, к слову сказать, присущему, такое впечатление, всем начальствующим проверяющим, степенно шествует в ходе очередного, не знаю какого по счету посещения первого попавшего закутка на территории полка или с деловым видом браво дефилирует по коридорам штаба. На меня никто из проверяющих пока не обращает никакого внимания, молодой корнет, то есть я, им пока неинтересен. Редко встречающиеся сослуживцы же, напротив, тепло приветствуют, восхищаются моим, на их взгляд, подвигом (это их мнение, я не столь пафосно оцениваю свои действия).

В коридоре штаба сталкиваюсь с незнакомым поручиком в форме лейб-гвардии Преображенского полка с адъютантским аксельбантом, довольно таки щуплым на вид, но преисполненным таким достоинством, что Боже упаси! Такое впечатление, что аксельбант этот, как минимум, флигель-адъютантский!

— Господин корнет, — хмуря брови, строго обращается он, — разве Вы не слышали, было указание офицерским чинам к 12 часам прибыть в Собрание, Александр Николаевич [150] Генерал-лейтенант Дубенский Александр Николаевич, начальник 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. желает выступить перед вами. Извольте немедленно проследовать туда, генерал не любит, — тут он замечает орден на моей груди, и несколько смутившись, добавляет, — э-э, когда подчиненные задерживаются.

— Извините, поручик, я только прибыл в расположение полка, вестовой доложил, что меня срочно вызывает полковник Вольф, — довольно таки приветливо ответил я, — как только доложу ему о прибытии и если не будет других указаний, конечно же, незамедлительно прибуду в Собрание.

— Господин корнет, я вижу, Вы не первый день в армии, — очевидно имея в виду, что орден навряд ли дадут «зеленому» корнету, — и очень прискорбно, что когда в Вашем подразделении произошло такое… , надеюсь, Вы в курсе происшедшего, — многозначительно и почти закатав глаза, менторским тоном продолжил он, — мне приходится объяснять Вам, что указания старшего по званию исполняются в первую очередь. Потрудитесь немедленно пройти в соседнее здание, где находится Собрание.

Ну вот почему некоторые считают, что если они приближены к какому то начальству, даже если сами они ничего из себя не представляют, имеют право «вещать» таким тоном и «строить» не удостоящихся высокой чести быть облеченным доверием власть предержащих.

— Поручик, а по какому праву Вы позволяете себе давать мне указания и читать мораль? — смерив его взглядом, сухо и ледяным тоном буквально процедил я, — позвольте пройти…

В это время открылась одна из четырех дверей, и в коридор вышли полковник Вольф и генерал-майор Дедюлин Владимир Александрович, пару месяцев назад, после январских событий, назначенный на должность Петербургского градоначальника. Я как-то уже был представлен ему, где то с год назад.

— А, вот и наш герой, на ловца и зверь бежит! А то мы уже и заждались Вас, корнет! — воскликнул Константин Маврикиевич, и обращаясь к генералу, представил меня:

— Корнет Белогорьев Александр Николаевич, субалтерн-офицер [151] Subalternoffizier (нем.), в некоторых армиях, в том числе и в Российской, общее название военнослужащих, состоящих на должностях младших офицеров роты, эскадрона. второго эскадрона. Можно сказать, краса и гордость лейб-гвардии Его Императорского Величества Кирасирского полка!