Юрий Семецкий - Poor men's judge [СИ]

И по стране полыхнуло. За последние два года ушастый карлик на накладных каблуках остановил 35 тысяч предприятий к 85 уже остановленных и собирался остановить еще. Так что, был и повод, и осознание перспектив.

Практику автономии, в которой любой достигший совершеннолетия человек имеет право на владение оружием без какой бы то ни было регистрации, СНК распространил на всю страну.

Некоторые даже не сразу поверили:

— Как, купить любой может? Просто прийти и купить, будто булку хлеба?

— Да, так, — отвечали им.

— А как же преступники, судимые, психи?

— Глупости изволите говорить. Психов со стволами быстро отстреляют. Судимы люди опять же бывают по-разному. Вышел — значит рассчитался. Да и не будет скоро никаких зон. А преступники — да что преступники? Они всегда каким-то образом находили возможность вооружиться. Какие бы запреты ни действовали, какие бы суровые ни были времена. Вот и выходит, что в убытке всегда оказывался честный и законопослушный.

— Оно вроде и так, а боязно как-то.

— Что боязно? Иметь возможность защититься или шанс ответить за свои поступки прямо на месте их совершения? Боись не боись, а так оно и будет. Люди поддержали. К тому же, Команданте сказал так: «Если кто-то попробует под самыми благими предлогами изъять у народа оружие, то он народу — враг. И знайте: таких следует уничтожать на месте».

Я лично с такой постановкой вопроса согласен.

— Что дальше? — задавали себе вопрос многие. Будущее манило и страшило одновременно. Хотя бы, потому, что достоверно предсказать действия новой власти не брался никто.

Особенно, после того, как Председатель Совета Народных Комиссаров публично признал правоту британского журналиста Роджерса, заявившего:

— Вам же, фактически, не на кого опереться! Нынешняя российская элита по сути своей, деструктивна. А на штыках ополчения можно было завоевать власть, но, как говорят, усидеть на них…

— Вы правы, — хладнокровно ответил Вояр. — Однако, существуют проверенные временем рецепты, о которых писал еще Ключевской. И Совету Народных Комиссаров они известны.

— Следует ли это понимать, как отказ от традиционной российской идеологии, рассматривающей Запад как безусловное зло, причем, Зло с большой буквы?

— Мы никогда не считали себя связанными какой-либо идеологией. Захват власти не был самоцелью. Фактически, нас вынудили сделать то, что было сделано. Потому мы совершенно свободны в выборе манеры действий, лишь бы они пошли на пользу людям. Не всем, разумеется, а лишь тем, кого мы таковыми считаем, то есть полезным обществу. Пожалуйста, постарайтесь довести эту мысль до сведения ваших читателей.

Благо большинства — единственная оправданная цель существования власти. Не идеи коммунизма, не демократия и либерализм, одно лишь благо большинства.

— И как далеко вы способны зайти по этому пути?

— Об этом лучше всего сказал наш великий поэт:

— Хотелось бы больше узнать о технических деталях реализации столь блестящей идеи, — слегка скептически высказался журналист.

— Берни, вы, насколько я помню начинали писать цикли статей, непредвзято анализирующих нынешнюю ситуацию. Насколько я знаю, их готовы опубликовать несколько ведущих изданий.

— Это так.

— Тогда позвольте помочь Вам с выбором тем.

— С удовольствием приму Вашу помощь, Виктор. Но зачем это надо вам?

— Затем, что беспристрастно проанализировав ситуацию, Вы и сами придете к выводу, который я уже сделал. И, что более важно, поможете сделать правильные выводы своим многочисленным читателям.

— Ну, меня больше знают как тележурналиста, специализирующегося на освещении событий в горячих точках…, — неуверенно отозвался Роджерс.

— А теперь узнают как аналитика, — парировал Вояр. — Итак, первая тема, которую многим следует обдумать, называется «вырождение элит».

Как-никак, первый же вопрос интервью был именно на эту тему. — Согласен, — ответил Берни. — Начнем с вырождения элит.

— Тогда послушайте:

в любом упорядоченном обществе элита — лучшее, что у него есть. От направления действий элит, их отношения к своему народу зависит многое. Чаще всего действия элиты определяют судьбу государств. Эти утверждения можно найти во множестве книг. Справедливость их проверена временем. А коли так, будущее наше выглядит незавидно.

Рассмотрение вопроса о происхождении постсоветских элит, следует начать с того, по какому принципу производился их отбор в лихие перестроечные и предперестроечные времена.

Бывший замминистра экономики СССР Сабуров как-то давал интервью немецким журналистам. Запись их разговора можно легко отыскать.

Предельной четкостью и точностью формулировок Сабурова можно только восхищаться. Все же, он не только экономист, но и поэт. А поэты частенько выражаются точнее, чем математики, юристы и богословы вместе взятые. И сказал он следующее:

1. На момент демонтажа СССР в стране ни у кого не было достаточно денег для выкупа за справедливую и реальную цену отраслей и предприятий, подлежавших приватизации.

2. В случае проведения открытых торгов, все потенциально прибыльные предприятия, подлежавшие приватизации, были бы выкуплены иностранными инвесторами.

3. КПСС, складывая с себя номинальную власть, собиралась и в дальнейшем контролировать экономику, управляя ей во благо своих бывших функционеров и их наследников.

4. Иностранные инвесторы, которые могли выкупать собственность по ее реальной стоимости, никакого теневого контроля над собой бы не допустили.

5. Потому было принято решение создать собственных «буржуев» из числа актива и близких к власти людей, которых контролировать было бы возможно.

6. Как результат, был создан класс полностью подконтрольных власти людей, названных в дальнейшем олигархами. Приватизируемые предприятия передавались им в собственность за чисто символическую цену.

К сказанному Сабуровым следует добавить, что элементарная логика предполагает, что назначенцев на столь ответственную работу связывали дополнительными, нигде не публикуемыми обязательствами.

И конечно же, любого из назначенцев хозяева могли в любой момент нейтрализовать, обладая на них серьезнейшим компроматом. Такое делается всегда. Просто ради удобства контроля. В дальнейшем, у многих новоназначенных олигархов периодически случались отклонения от диктуемой ими линии поведения. Расплата всегда была скорой и строгой. Изгнание с лишением собственности, смерть или долгое тюремное заключение. Яркий пример тому — судьба всем известного Михаила Борисовича Ходорковского.