Александр Афанасьев - Врата скорби. Дикий Восток

— На тридцать сорок метров только так бьет — отрекомендовал оружие Бер — дальше никак. Пуля очень тяжелая…

Британец — зарядил магазин двумя патронами из содержащейся тут же коробки (патроны были немецкие, DWM), передернул затвор, стараясь шуметь как можно меньше. В отличие от принятой по всему миру системы Маузера — здесь рукоятка затвора не прикреплена к нему намертво, и это плохо — при резком передергивании возникает хлябающий, металлический звук, который слышен лучше, чем от винтовки Маузера. Прицелившись в стену, верзила нажал спуск. Звук от удара пули об стену был сухим, как будто камнем. Выстрел почти не слышен, если не передергивать затвор сразу — то и ничего не будет. Тем более, у них есть Порке.

— Берем эти два и винтовку. И патроны к ним.

Бер перевел взгляд на капитана, тот кивнул

— Если вы думаете, уважаемые, что здесь вы отоваритесь в долг, то сильно ошибаетесь…

Британец — достал из кармана несколько русских золотых червонцев с портретом ЕИВ Николая Александровича Романова. Протянул их Беру. Тот удивленно поднял мохнатые брови, попробовал одну монету на зуб. Все сходилось.

— Достаточно?

— Еще парочку и сойдемся — сказал Бер.

* * *

Боевиков САС было четверо, потому что именно такой состав ударных групп, по мнению полковника Лейкока и состоявшего когда-то у него в подчинении полковника Дэвида Стерлинга был оптимален в современной войне. Обычно — это командир, радист, медик и снайпер. Конечно, находясь за линией фронта или на нелегальном положении в чужой стране — этот расклад мог меняться. Как сейчас, когда снайперов нужно было целых два, радиста было не нужно, зато кто-то должен был нести взрывчатку. Которая была ничуть не легче, чем новейшая рация WS38 Mk I, которая появилась в полку САС одной из первых.

Вторым снайпером в группе был Порке. Ему было тридцать два года, он родился в португальских владениях от белого мужчины и «ассимиладо», то есть адаптированной и имеющей гражданские права свободной чернокожей женщины. Сам он был похож на араба, кожа у него была темная, но как будто бы от загара, а не от расовой принадлежности, а черты лица — тонкие, типично римской лепки — а не мясистые как у негра. Уже с десяти лет он браконьерствовал во владениях богатых господ, затем начал воровать. Преследуемый полицией, он сбежал в Лоренцо Маркеш, где и сел на корабль, оказавшийся британским. Два года — он плавал на коммерческом британском корабле, благодаря природной сноровке и сообразительности — остался в живых и выучил английский язык. Чтобы получить британское подданство — завербовался в Королевскую морскую пехоту, отлично прошел все курсы, закончил курсы снайперов в Бизли, на знаменитом стрельбище Сентри Рейндж. Потом — на гражданке попался на краже и сидеть бы ему в тюрьме, если бы не полк Дэвида Стерлинга. Сам полковник — позаботился о том, чтобы дело замяли, а его полковой сержант, здоровяк по имени Патрик (Пэдди) МакНил, наполовину шотландец, наполовину ирландец — сразу и очень доходчиво объяснил новичку, что с ним будет, если он еще раз возьмет что-то чужое.

Удивительно, но Порке знал один из диалектов арабского. В свое время — Мадагаскар, ныне германская колония находился под властью арабских пиратов с территории современного Омана, и они — привезли туда арабский. А Порке — воспитывала приходящая сиделка, у которой мать была рабыней, знавшей арабский. В сочетании с арабской одеждой — он запросто мог сойти за араба, тем более что в Омане — арабский перемешался с языками местных племен столь сильно, что уже в благословенной Мекке выходца из Омана вряд ли кто-то поймет. Но здесь, на территории захваченной русскими османской империи — Порке не надо было притворяться, он играл сам себя. Обычного для любого порта моряка — наемника, немного знающего половину языков мира, нанимающегося незадорого, а то и вовсе за кормежку, без нормальных документов и непонятной национальности. Таких если и нужно в чем-то подозревать — так это в готовности стянуть все что плохо лежит и устроить буйную разборку в портовом борделе.

Переквалифицировавшимся в радиста подрывником (впрочем, у него была и подрывная квалификация) — был парень по имени Марк. Имя, характерное как для греков, так и для англичан. Плод любви кипрской гречанки и британского офицера, ныне генерала, не желающего ничего знать о своем сыне. Курчавый, черты лиц скорее славянские, крепкий как бычок. В армию — он пришел через базу в Акротири, потом выдержал отбор во Второй собственный королевский полк саперов и минеров, расквартированный в Индии. В Индии его принимали за своего — он никак не походил на англичанина. Благодаря этому — ему удалось пережить Второе восстание, если бы у него были рыжие волосы — его разорвала бы разъяренная толпа. Он уже прошел обучение в Индийской школе подводного минирования — как в Индию прилетела отборочная комиссия из вновь формируемого двадцать второго полка. Марк пришел ради любопытства — и прошел. Сложнее всего — ему было выдерживать зимнюю стужу у подножья горы Пенн-и-ванн, он привык к теплу. Но он выдерживал — как и все они. Другого пути в полк не было.

Командиром у них — был парень по имени Джон Нолс. Единственный из всех, который может похвастаться относительно приличным происхождением. Отец — бригадир Джеффри Ноллс, полковник Пешаварского стрелкового полка, после увольнения с действительной военной службы перешел в MI6. Мать — ни много ни мало, младшая герцогиня Коннаут, которую родители легкомысленно отпустили в турне по Востоку в сопровождении лишь няни, которая и сама была не слишком тяжелого нрава. Скандальную историю удалось замять, сына оставил у себя отец — и мать увидела его уже взрослым, на выпуске в Королевской Академии в Сандхерст. Он сильно отличался от многих британских сверстников, по сути, еще больших детей — серьезный, настороженный, знающий пушту, урду некоторые диалекты Бенгалии. Он тоже видел второе восстание, видел растерзанных толпой людей — и относился к жизни очень серьезно. Потому — карьере в Гвардии он предпочел полк Стерлинга, где можно было ожидать либо медаль, либо гроб, либо и то и другое разом. Единственный офицер и командир группы, он был самым молодым из всех — но остальные относились к нему с уважением. Он научился быть лидером и завоевывать уважение людей — в Индии без этого было не выжить.

Пока их оружейник ездил за оружием — они раздобыли машину. Старую, но ходкую Ганзу-Ллойд. На нее — они перегрузили несколько мешков, в каждом из которых было по одному коку риса [46] коку риса — примерно 150 килограммов, старая японская мера веса. Считалось, что одного коку риса должно было хватить одному взрослому человеку на год. и еще пару мешков, в которых был отнюдь не рис. Один сел за руль, двое в кабину. Тронулись…