Михаил Ланцов - Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг

— Готовитесь к аттестации на полковника?

— Да. Это сложный этап, но если я его пройду, то мне откроется дорога в генеральские чины.

— Книжные генералы у нас какие-то получаются, — усмехнулся Хрущев.

— Не без этого. — Улыбнулся шутке Лаврененко. — Так вот. Понимаете. Чем выше по рангу офицер, тем дальше он должен быть от опасности. Вот сержант или поручик — те да, на передовой прыгают, в рукопашные схватки ходят. Они ведут за собой бойцов вперед. Воодушевляют примером. Но не побежит же генерал впереди своей дивизии? Согласитесь, Андрей Иванович, что это выглядит глупо.

— Пожалуй.

— Вот и получается, что уже даже поручики должны не впереди бежать, размахивая револьвером или саблей, а управлять своими людьми. Даже поручики, — повторил Федор Дмитриевич. — Причем, команды не «Айда за мной!», а распределение задач между сержантами и капралами. Первое звено туда, делает то и то. Второе отделение занимает оборону в том секторе. И так далее. При этом самому в бой по возможности не вступать, а крутить головой и смотреть что происходит, чтобы оперативно реагировать на изменение боевой обстановки.

— Какие-то трусливые у тебя офицеры выходят.

— Так нас учат воевать в академии, ставя во главу угла управление личным составом, а не стремление лично пострелять из винтовки или добавить на свой счет еще несколько зарубленных врагов. Не поверите — уже майором работы бумажной столько, что голова кругом идет. Я ведь сейчас в штабе полка служу.

— Вот оно что, — улыбнулся Андрей Иванович. — А я думаю, что же не так в том, что вы говорите. Вроде бы командир батальона так размышлять не должен.

— Как должен размышлять командир батальона, я думаю, лучше видно аттестационной комиссии, — вернул грубость Федор Дмитриевич. — Его Императорское Величество постановил так воевать и так думать, от того и пляшут. Или вы считаете, что его новое учение о войне оказалось негодным?

— Конечно! Обычная глупость!

— Не боитесь так говорить об Императоре?

— Вы же офицер, а не базарная баба, чего мне бояться? — С вызовом спросил Хрущев.

— Продолжайте.

— Я думаю, что Александр — просто очень удачливый человек, который воспользовался ситуацией и более хитростью, чем воинским искусством добился военного успеха. Ну не может офицер сидеть в тылу и дергать за ниточки! Личная храбрость, выучка и пример — вот основа русского воинского мастерства. Коли ты кавалерист, так изволь возглавить атаку лично, а не наблюдать за ней издалека. Ты отец своих солдат, которых и ведешь за собой. Разве не так?

— Так. Но то уровень управления младшего командного состава и унтер-офицеров. Вы поймите, дорогой Андрей Иванович, что находясь на острие атаки даже во главе батальона при современном бое, вы не можете им управлять. Отдали приказ двигаться туда-то и все. А что там творится на флангах — никому не ясно. Особенно если наступать по новому, рассыпным строем, гибко управляя ротами и взводами, а не как раньше — батальонной коробкой двигаться на позиции врага. Война изменилась. Слишком изменилась.

— Да что в ней поменялось-то? — Скептически переспросил Хрущев.

— Все. — Улыбнулся Лаврененко. — Можно сказать, что война времен Наполеона Бонапарта и сейчас — две большие разницы. Вспомните — еще семьдесят лет назад лихая атака кирасир могла решить исход сражения. Сейчас же она обречена на провал из-за губительности стрелкового и артиллерийского огня. Вы даже не представляете, насколько печально мне это осознавать.

— Да бросьте! Вы же были со мной в этой богом проклятой Азиатской кампании. Я своими глазами видел решительные успехи от атак легкой кавалерии белым оружием на этих бандитов.

— И я в них участвовал. Но это не показательно. Они туземцы, практически лишенные хорошего вооружения и дисциплины. Будь на их месте ваши рейтары — нас бы просто расстреляли. А у них нечем было стрелять. Да и с оружием все очень грустно — даже сабли не у всех, а у кого есть — толком и пользоваться ими не могут. Ведь вы должны знать, что атаки белым оружием нам строго запрещали проводить по собственной инициативе на начальном этапе кампании. А потом, когда выбили практически всех опытных бойцов, так они в ход и пошла. Не раньше. Вчерашний пастух с саблей воином не становится. Особенно учитывая тот факт, что у них практически нет никакой системы подготовки этих ополченцев.

— Так-то оно так, но…

— А что но? Поставь туда же полк германского ландвера, вооруженный нормальными винтовками и все. Мы бы умылись кровью. О том много писалось по опыту военных кампаний 1871 и 1872 годов. По старинке мы можем воевать только с недисциплинированными и не обученными дикарями, лишенными нормального вооружения. И все.

— Федор Дмитриевич, я думаю, вы сгущаете краски.

— Нисколько. — Отрезал Лаврененко. — Я уже не первый год в этом всем убедился. Потому и сижу на штабной работе. Это мой задел для ухода в другой род войск. Нет, и не будет у кавалерии будущего. Прошлое не вернуть. Да, ее никто не упразднит, но ее роль на войне, чем дальше, тем сильнее будет падать. Уже сейчас в боевых расписаниях штатных армейских корпусов ей отводится роль боевого охранения и вспомогательных разъездов. А боевые формирования крупнее эскадрона имеются практически исключительно только в нашем с вами любимом кавалерийском корпусе.

— И куда вы собрались?

— В инженерно-саперные войска.

— Что?! — Искренне удивился Хрущев. — Кавалерист пойдет строить мосты и копать окопы?!

— Почему нет? Я уже год выписываю журналы «Моделист-Конструктор» и «Техника молодежи» и, признаться, нашел в них много интересного. А инженерно-саперные части сейчас очень интенсивно насыщаются современной техникой.

9 июня 1881 года, Федор Дмитриевич Лаврененко был отобран для командования 1-м кирасирским батальоном, разворачиваемым под Орлом. Это было первое механизированное воинское подразделение в мире, правда, совершенно секретное, потому и названное таким странным образом.

Андрей Иванович Хрущев же, незадолго до того погиб во время очередной стычки на российско-китайской границе. Его беспримерное мужество во время контратаки позволило сбросить закрепившуюся банду с ее оборонительных рубежей и обратить в бегство на территорию Национальной республики Китай. Дожидаться подхода вызванной артиллерийской батареи он не стал, понадеявшись на удаль молодецкую и острую саблю. Хотя запертая банда никуда не могла деться со своих позиций и под пули лезть не желала — ситуация была патовой. А от его эскадрона рейтаров после этой атаки осталось меньше трети бойцов. Если бы Андрей Иванович подождал пару часов, продержав банду запертой, то подошедшая батарея ее быстро и стремительно выкосила шрапнелью. Но он не подождал. Почему никто на этот вопрос ответить не смог. Может ума не хватило, а может просто пожелал получить новую боевую награду. В любом случае, поступок был совершен неразумный — и банду упустили, и людей потерял. Конечно, подобных вещей в газете не писали, но из-за подобной выходки ротмистра Хрущева, «взгрели» личный состав всего первого кавалерийского корпуса. Немалой кровью давались офицерам старой закалки уроки новой войны. А некоторым так и вообще — не давались никак. Их так и хоронили, не сломленных духом новой войны.