Игорь Валериев - Ермак. Телохранитель

— Об этом, Илларион Иванович, генерал Черевин мне подробно докладывал, — недовольно поморщился Александр Третий.

— Хорошо, Государь. Продолжу. После второго и третьего проникновения во дворец Аленина, нам пришлось переделывать всю внутреннюю охрану и пропускную систему. Мы считали, что введение пропусков с фотографиями для работников дворца и расставленные одиннадцать постов в Арсенальном каре достаточная мера для охраны Вас и вашей семьи внутри дворца. Аленин это опроверг. Ему понадобилось два дня и поездка в столицу, чтобы купить парики, накладные бороды, соответствующую одежду и, меняя с их помощью свой внешний вид, сделать в салоне фотографии двух разных лиц. Потом хорунжий самостоятельно изготовил очень похожие пропуска на стекольщика и работника обслуживающего телефонные линии.

— Таких подробностей Петр Александрович, мне не рассказывал, — заинтересовался государь. — Продолжайте, Илларион Иванович.

— Как телефонист, Аленин среди белого дня, не скрываясь, смог пройти до бельэтажа Кухонного каре, где были размещены для учений посты охраны, как в Арсенальном каре. На антресоли его не пустили, сказав, что здесь телефонных линий нет. При этом никаких подозрений хорунжий не вызвал и спокойно покинул дворец. А по пропуску стекольщика этот "революционер" обошёл всё каре и никто его не задержал. Настолько убедительным было поведение, внешний вид Тимофея и пропуск. При этом, в рабочем ящике стекольщика, который хорунжий носил с собой под двойным дном лежали восемь сальных свечей, имитирующих динамитные шашки, со вставленным и уложенным специальным образом огнепроводным шнуром. Укладка шнура позволила бы "революционеру" удалиться на безопасное расстояние.

— Значит после этих прогулок хорунжего, количество постов в Арсенальном каре было увеличено? — перебил графа император.

— Да, Государь. Кроме того, пришлось менять все пропуска, добавив к фотографиям описание внешности, рост, вес, цвет волос, глаз. Так же добавив в бумагу пропуска и записи некоторые незначительные и незаметные тонкости, о которых кроме охраны внутренних постов никто знать не будет.

— Таким образом, как мне довёл Пётр Александрович, за последние два месяца в моей охране, благодаря Аленину, произошло больше изменений, чем за одиннадцать лет, — грустно усмехнулся император. — А дворец всё больше начинает походить на осаждённую крепость!

— Да, Государь. Князь Барятинский был прав, когда говорил, что Аленин видит то, что не замечают другие. За первые два дня обучения Тимофей вычислил почти всех секретных агентов охраны из службы Ширинкина. Военная выправка, оказывается, выдает, и револьвер, который одежду топорщит. Его предложение со сторожевыми будками…

— Илларион Иванович, об этом ни слова, — раздражённо произнёс император. — Ладно, пост чуть ли не в спальне у меня, но эти железные короба с бойницами перед дворцом?! Это чересчур! Про меня итак уже в Европе пишут, как о гатчинском узнике-затворнике. Давайте ещё морские орудийные башни на всех подъездах к дворцу поставим!

— Ваше Императорское Величество, — упрямо продолжил граф. — Но эти железные короба, как Вы их назвали, снаружи будут обшиты деревом. Так же покрашены. Всё отличие от имеющихся сторожевых будок — по-другому развёрнуты, чуть больший размер и скрытая дверь, которая закрывается во время нападения. Потом открываются бойницы на все четыре стороны, и часовой имеет возможность вести круговой огонь, находясь в хорошо защищённом помещении. А если по совету Аленина в будке хранить опечатанный ящик с десятью заряженными револьверами, то и огневая мощь такого поста будет значительной.

— Илларион Иванович, этот вопрос больше не обсуждается! — в голосе императора начали звучать нотки гнева. — Вы что серьёзно собрались войсковые операции во дворце проводить? Бои с крупными силами противника?

— Ваше Императорское Величество, если есть хоть какой-то шанс нападения на дворецтаким образом, надо его рассмотреть и принять меры.

— Всё граф, я не желаю больше ничего слышать по этому предложению. Давайте обсудим следующий вопрос по делам в Приамурском генерал-губернаторстве. Как Андрей Николаевич отнёсся к тому, что ему теперь негласной нянькой при Ники быть?

— Господа, сегодняшнее занятие будет посвящено обучению стрельбе, — я прошелся вдоль одношереножного строя, состоящего из свободных от дежурства шести агентов секретной части дворцовой полиции. — Кстати, вижув ваших глазах ухмылку. Видимо, вы считаете, что умеете стрелять?!

Только то, что я уже почти месяц занимался со всеми агентами секретной части рукопашным боем и успел сбить с них спесь великих бойцов на кулачках, не позволило стоящим передо мной шумно выразить своё мнение. Так же сдерживающим фактором сказалось присутствие на стрельбище полковника Ширинкина, которого я пригласил для некоторой демонстрации, которая Евгению Никифоровичу должна понравиться. Полковник был единственным в форме, агенты и я в партикулярном платье.

Вообще, когда по приказу почти два месяца назад из имения прибыл на приём к графу Воронцову-Дашкову, был нокаутирован известием, что очень скоро цесаревич Николай направится на Дальний Восток наместником, а мне его охранять. С учётом этого, я направляюсь на обучение к главному охраннику ЕИВ генерал-лейтенанту Черевину, а также начальнику дворцовой полиции и её секретной части полковнику Ширинкину.

На приёме у графа я впервые услышал о секретных агентах, имеющихся в охране императора. Что-то такое мог предположить по аналогии с организацией службы охраны первых лиц в моём времени, но реально с данной службой познакомился после представления Евгению Никифоровичу.

Вохрану императора и его семьи входило множество подразделений, общей численностью около двух тысяч человек. Среди этой толпы на дворцовую полицию отводилось чуть больше полутора сотни человек, из которых пятьдесят составляла "охранная стража" из секретных агентов. Данные сотрудники, не отличающиеся внешне от прочей публики, должны были дополнить надзор наружной полиции, держа под постоянным наблюдением два-три первых ряда публики, окружавшей царя. При сопровождении императора, "наблюдатели" должны были нести службу на ключевых постах, используя метод "цепного хождения" на путях возможного следования царя. Этот метод предполагал, что агентура передвигается постепенно на всем протяжении один за другим на близком расстоянии от царя и являясь его непосредственной личной охраной. Также эти ребята вели открытое наружное наблюдение, отслеживая лиц "разыскиваемых, обвиняющихся и обвиненных по политическим целям, поднадзорных и подозреваемых". Это была одна категория агентов — "наблюдатели".