Игорь Пронин - Ведун. Слово воина: Слово воина. Паутина зла. Заклятие предков [litres с оптимизированной обложкой]

– Как же так, дядя Олег? – не мог понять Ратмир. – Как же так?

– А как ты думал? – Середин ногой отпихнул мешавший пройти труп хищника и вытолкнул мальчишку из капища. – Так умирают верные слуги чародея. Они продали ему свои жизни – или же не сумели отстоять.

Отрок жался к ведуну, шарахался от каждой тени. Вдвоем они таскали хворост весь остаток ночи, чтобы избавиться от мертвых тел и душ, которые еще могли восстать и творить зло. Ратмир порывался бросить в костер и книгу, но Олег его остановил.

– Зачем? Лучше прочесть и изучить. Может быть, там описано, что бывает, если ночью на капище пролить во имя добра кровь невиновного руками уверенного в своей правоте. Мне бы все-таки очень хотелось узнать, потому что я многого по-прежнему не понимаю. Отдай лучше мне.

– Ты же не умеешь такие руны читать, дядя Олег! – возразил немного оправившийся Ратмир. – Лучше я ее прочту, а тебе расскажу опосля. А сейчас – можно нам уже уходить?

– Нет, Ратмир, на сегодня ты ученик ведуна.

Костер Олега вполне устроил, трупы должны были как следует прогореть – такие не пригодятся уже ни одному колдуну, каким бы черным он ни был. Но не следовало оставлять и капище.

– Бери те камни, какие можешь поднять, и носи к ручью, кидай в воду, – приказал Олег, выворачивая из земли тот самый, плоский, веками поливаемый кровью. – Полностью уничтожить капище мы не сможем, но хотя бы разорим.

– А зачем? Чародея-то больше нет, – напомнил Ратмир, будто ведун мог об этом хоть на миг забыть.

– Место намоленное, – пояснил Олег. – Много крови, много зла. Такие запахи по тысяче лет держатся, не выветриваются. На них и приползут новые хозяева.

Камень, с трудом поднятый ведуном, оказался злым, действительно насквозь пропитанным кровью. Пока Олег его нес, он будто слышал крики тысяч убитых здесь жертв. Наконец камень кувырнулся с обрыва, булькнул, скрываясь в воде.

– Все, дядя Олег? – Ратмиру не терпелось покинуть и капище, и Еловый лес. – Идем! А то ведь вся ночь впереди.

– Вот поэтому и не пойдем, лучше у костра посидим, посмотрим, как нежить в огне корчится, – поучительно заметил Олег. – Теперь в этих лесах бесхозные оборотни бродят. Нет у них больше богини и повелительницы, а есть только голод и злость.

– Ну, они друг на друга не бросались, – робко заметил отрок. – Будут жить, как и раньше.

– Нет, не будут. Болотники быстро прознают, что на озерах водяного нет, что умрун из Елового леса исчез. Явятся, не сомневайся. А если не придут, твои оборотни станут друг другу глотки рвать, это обязательно. Зло в мире с родичами живет только под властью старшего зла.

Ночью Ратмир даже исхитрился уснуть около устроенного погребального костра, только часто вздрагивал и стонал. А Олег сидел, зябко ежась, вдыхал запах жареного мяса нежити, вновь и вновь переживая произошедшее. Он мог не просто проиграть, даже не просто убить ни в чем особом не повинного Ратмирку – он мог попасть в рабскую службу к своим злейшим врагам.

– Где же ошибка, электрическая сила? Неужели и впрямь не надо было сюда идти?

– Только в деревню не пойдем, дядя Олег! – Ратмир к ведуну уж по-другому и не обращался. – Пожалуйста! Хватит уже, надобно на тракт выбираться, и прочь отсюда.

– Да как раз теперь не так уж и страшно, – не согласился Середин. – Оборотни, конечно, быстро разойдутся, на всех кидаться станут, но с ними я уж как-нибудь слажу.

– А что тут делать-то? – заныл отрок, расковыривая очередной прыщ. – Идем к тракту!

Олег не знал, как лучше поступить. Может быть, остаться, попробовать оборонить эту землю от болотников? Имея и живую, и мертвую воду – со стражниками ведун теперь знал, как обходиться, – можно было бы заставить подчиниться себе всю окрестную нечисть.

«А может быть, именно этого они и хотели, – подумалось ему. – Убил бы я Ратмира, а остальные сгорели бы, и остался б я вдвоем со Всеславой. Если бы она не открылась, то что бы мы стали делать? Девчонка бы меня заморочила, и я стал бы вместе с ней по паутине лазить, захваченное у умруна защищать от болотников, прочих тварей, а потом и от людей. Лиха беда начало!»

Ему теперь во всем мерещился морок. Ночью отблески от костра так упали на лицо Ратмира, что ведун схватился за саблю. Ее вообще стало очень трудно убирать в ножны, Середин сразу чувствовал себя голым.

– Пойдем к тракту, дядя Олег! – опять пристал мальчишка. – Я же сирота, какой мне Яромир теперича родственник? Надобно батю искать.

– Ладно, – махнул рукой ведун. – Видать, не отпустят меня здесь мороки, слишком уж присосались, днем и ночью покоя не дают. Надо уходить, а то слишком часто думаю про оборотней. Лишили мы их повелительницы, лишили сладкой жизни… Жалко бедняг.

– А смог бы ты их заставить с людьми в мире жить? – неожиданно спросил Ратмир. – Мне вот Асфирь наплела, что мечтает о таком. Я и поверил, сдуру-то…

– Я бы смог их заставить, – уверенно кивнул ведун. – Капище починить – и можно их заставить делать что угодно. Или не делать. Но вот себя бы я не заставил в мире с ними жить, Ратмир.

– Не очень я все это понимаю… – Отрок занялся очередным прыщом, что обычно говорило о его задумчивости.

– Поймешь, какие твои годы.

На круглой поляне с капищем Олег подыскал для спутника меч полегче – один из тех, что остались от верных слуг умруна, – и научил правильно его держать. На остальные уроки не было времени, если они хотели добраться до тракта без приключений.

Через лес пошли с опаской, боясь возможных ловушек. Поставить их умрун мог не для Олега или Ратмира, а для тех, кто мог бы случайно помешать «свадьбе». Отрок, быстро отошедший от ночного кошмара, заскучал и стал приставать с расспросами.

– Ты как ведуном стал, дядя Олег? Книги читал?

– И книги тоже, но главное – учитель. А еще, Ратмир, – предназначение. Поэтому не думай, что охотником на нечисть можно стать по своему хотению. – Олег боялся, что отрок, едва оставшись без надзора, тут же бросится сражаться с упырями и оборотнями. Уж очень глаза у паренька горели.

– А как понять, что имеется оно, предназначение это?

– Вот ежели учитель появится – значит, есть и предназначение.

– Ну, тогда у меня предназначение почитай что есть, – изрек Ратмир и принялся с особым ожесточением ковырять прыщавую щеку. – Ты же мне учитель, верно?

– Нет, с чего это ты взял?! – взвился ведун. – Все эти дни только и делали, что ругались с тобой, – какой же я учитель? Да и ты – хорош ученичок! Спелся с умруном у меня за спиной! Чудом живы остались, а ты говоришь – учение.

Ратмир обиженно засопел. Он, видимо, уже успел выстроить планы на всю дальнейшую жизнь, в которой теперь видел себя не могучим чародеем, а еще более могучим охотником на чародеев.