Георгий Лопатин - Схватка за Русь

«Попробую…» – недовольно из-за меркантильности приблудной души ответил тот.

– Отец, позволь слово молвить, – с покорным тоном произнес Юрий, когда Всеволод Юрьевич взял небольшую паузу, чтобы отдышаться перед очередным раундом изливаний все новых порций ругани.

Братья глянули на Юрия как на самоубийцу. Как ни набожен Всеволод Юрьевич, а нравом в гневе все же крут. Впрочем, Святослав с надеждой.

– Что тебе?

– Не виноват Святослав в произошедшем…

– Что?! Как это не виноват?! Он сам признал, что…

– Боярышня та лишь предлог, отец. Уверен, что ее специально подложили брату, зная его юношескую жажду женских ласк… уверен даже, что она уже была не девой, просто по нетрезвому делу брат этого не понял… Подставили его, потому как новгородцы более не желали платить за свою охрану как раньше, а уговор просто так расторгнуть не можно, вот и подложили ее и теперь кругом правы. Не боярышня, так еще что-то удумали бы…

– Хм-м… возможно ты прав. Новгородцы те еще выжиги… могли они на такое пойти… могли, – великий князь владимирский быстро успокоился. – Но все равно, он должен был думать, кого под себя тащить!

– Молод он еще, отец. Я вот себя вспоминаю в его годы и отлично его понимаю и рад, что мне не довелось сидеть в эти года на столе, когда мысли совсем иным заняты…

– Правильно, тебя надо было на Новгород ставить…

Всеволод Юрьевич еще раз зло зыркнул на провинившегося сына, но стало ясно, что буря прошла стороной. Наказание конечно последует, все ж виноват Святослав, как ни посмотри, но оно будет не столь суровым как могло бы быть.

«А действительно, чего это малолетнего Святослава в обход тебя поставили на княжение?» – удивился Штыков.

«В походе был, на Рязань ходил да дань собирал, не до того было. Константина тем временем срочно на Ростов сажали, вот и пришлось Святослава привлечь на замену», – ответил хозяин тела.

«Понятно. Думали все отлажено, ничего уже не случится, а оно вон как все повернулось».

– Юрий… – с улыбкой обратился Всеволод Большое Гнездо к сыну, – ты меня очень порадовал… Заступился за брата не убоявшись моего гнева. Надеюсь вы и дальше будете держаться вместе. Ибо только вместе сила.

«Ну ты еще про веник вспомни, прутики поломай…» – хмыкнул Штыков.

Когда расчувствовавшийся великий князь смахивал выступившую старческую слезу застившую его взгляд, Константин бросил на Юрия быстрый полный злобы взгляд.

Впрочем в отношении его истинного отношения к Юрию у Штыкова и раньше не было никаких сомнений, а вот то, что этот злобный взгляд увидел Всеволодович было полезно, окончательно открыв ему глаза. Все-таки хозяин тела до последнего не хотел верить, что старший брат подставил его в битве с новгородцами. Ведь это брат!

«Ну вот, теперь ты однозначно самый любимый сын отца, – хохотнул Штыков. – Чего и требовалось добиться. Осталось только поддержать это реноме последующими деяниями».

«Помолчи уж…» – угрюмо отозвался хозяин тела.

Ему как и нормальному человеку не хотелось вступить в братоубийственную войну, сечься с ним в битвах, а драка не на жизнь, а насмерть если верить приблудной душе однозначно будет, что и подтверждал взгляд старшего брата.

Но ведь и отойти в сторону нельзя, особенно в свете тех знаний, что он получил от приблудной души. Теперь он наоборот должен быть настойчивым в стяжении силы.

«А может рассказать?..» – подумалось Юрию Всеволодовичу.

«И что ты ему скажешь?»

«Все о чем ты мне поведал о монголах».

«А он тебе поверит? Вот ты бы поверил, если бы тот же Святослав подошел к тебе и сказал, что дескать ты должен отдать мне свои вотчины ибо грядет страшная беда и только я знаю и могу ее предотвратить…»

«Н-нет», – вынужден был после короткой паузы княжич.

«Вот и я о чем. И потом, как ты объяснишь свои знания? Вещий сон? Пришествие ангела или святого с откровением? Так что, делай, что должно и будь, что будет».

«Пора обналичивать репутационный капитал, как в прямом, так и в переносном смысле, и при этом зарабатывать новый», – в один из дней сказал Юрий Штыков.

Константин только что отъехал обратно к себе в Ростов, а Святослава великий князь спровадил нести службу в одной из порубежных крепостиц на границу с мордвой.

«О чем ты? Неужели нельзя говорить понятными словами?» – взмолился княжич.

«Понятными так понятными. Нужно начать готовиться ко всем будущим жизненным перипетиям уже сегодня. Тут как в посевной, день год кормит. Так что затягивать не стоит».

«А если еще проще?»

«Один человек сказал: кадры решают все. Вот нам и надо готовить кадры».

«Если бы я только мог, я бы приказал всыпать тебе плетей…»

«Хм-м… Можешь приказать отходить себя, но перед экзекуцией попробовать передать управление телом мне, – предложил Штыков. – Но боюсь, тебя очень неправильно поймут».

«Да уж… – согласился княжич, невольно представив, как это выглядело бы со стороны и что бы о нем подумали. – Тут же в монастырь запрут как помешанного. Так что ты там про какие-то кадры говорил. И что это вообще такое? Да и про капитал я ничего не понял…»

«Тут все просто. Пока отец тебе благоволит, так что дальше некуда, надо испросить у него разрешение поставить небольшой острог».

«Зачем?»

«Будем там формировать экономическую базу будущего могущества».

«Не понял».

«Деньги ковать будем. В смысле зарабатывать. Железо выделывать, еще там по мелочи. Часть на свои нужды тратить, а остальное продавать, чтобы покупать то, что сами произвести в достаточном количестве не сможем».

«Воину не пристало заниматься торговлей или ремеслом! – вспылил княжич. – Воин кормится с меча!»

«Как все грустно… – вздохнул Штыков, при этом лихорадочно соображая как бы ответить, чтобы убедить реципиента в своей правоте. – Так я разве ж спорю?»

«Ты предлагаешь мне…»

«А кто ты собственно такой если подумать?»

«Как кто?! – окончательно взъярился Юрий Всеволодович. – Я сын великого князя…»

«Вот именно. Ты сын великого князя и сам будущий великий князь. Не простой воин, живущий с меча, а князь! Владетель земли поставленный богом ее оберегать от врагов внешних и внутренних, и передать ее своим детям в лучшем виде, чем получил. Чувствуешь разницу? И согласись, что это правило присуще больше грабителям, что приходят в чужие земли и берут что могут. Так поступают варяги. Так поступал твой предок Рюрик… Но теперь-то ты не пришлый варяг, ты князь этой земли, плоть от плоти ее. Так что это правило несколько устарело и неактуально… Опять же, вон половцы тоже живут с меча, то и дело захаживая в земли русские и беря полон, уважаешь ты их за это?»

Хозяин тела молчал осмысливая сказанное. Как-то сравнение его с разбойником-половцем княжича выбило из колеи. И ведь действительно, чем он в таком случае отличается от половца?