Борис Рогов - Тернии и звёзды [СИ]

Продавщица действительно вспомнила какого-то чёрного невзрачного мужчину, который тёрся у витрины среди других покупателей.

- Нос у него, товарищ капитан госбезопасности, был очень большой. Он этим носом туда-сюда водил, как будто собирался через стекло товар обнюхать. И глазки маленькие, черные и посажены очень глубоко. Он только раз в мою сторону глазами стрельнул, знаете, мне аж поплохело! – тётка прижала руку к груди и жалостно вздохнула.

- Усы, борода, бакенбарды? – начал задавать наводящие вопросы капитан. Рост, телосложение, родинки, шрамы не заметили?

- Нет, не заметила, наверное, не было на нём ни усов, ни бакенбард. А морда смуглая и щетиной вся заросла, дня три, наверное, не брился. Рост… наверное, невысокий.

Результаты дознания не радовали найти в Москве невысокого брюнета легко, вот только будет таких брюнетов многие тысячи, даже с большим носом, даже кавказцев…

Павел зашёл в хлебный. Маленькое помещение со стеллажами было почти пустым. Он рефлекторно сглотнул и нажал вилкой на полбуханки Бородинского – свежайший. Взял еще теплый, чуть маслянистый кубик, понюхал – и сладковатый ржаной запах вытеснил все мысли. Рот наполнился слюной. Еще бы, ведь с утра во рту не было маковой росинки. Павел откусил прямо он горбушки и захрустел чуть кисловатой корочкой. Хорошо, что успел до девяти. Вечерний завоз был всего час назад, сейчас пойдёт народ с Чкаловского, всё разберёт подчистую. Это единственная в округе булочная, работающая до десяти. Хорошо, что рядом с домом. В авоську последовала ещё и плетенка с маком. У кассы расплатился и торопливо пошел к выходу.

Самарович последние два дня провёл в общаге. Он, Меньшиков, Павлов и Рогов лабали двухметровое панно к пятидесятилетию Советской Армии. Заказчик – замполит Октябрьского военкомата, сказал, что если завтра успеют, то денег будет 100 рублей, а не успеют, то может и вообще не будет. Всё из-за того, что завтра к ним приезжает комиссия из округа. Проверять оформление и наглядную агитацию. Эти лопухи спохватились слишком поздно. Борька бы их отправил в Худфонд, там бы им всё рассчитали и отправили к нам. Мы бы сделали не одно панно, за которое их взгреют по первое число, как бы мы высокохудожественно его не выполнили, а расписали бы в цветах и красках весь военкомат. Но военные работают только в режиме аврала, одна извилина, да и та от фуражки. А у Паши сейчас только два желания – есть и спать.

Сессия, слава богу, прошла успешно. В этом семестре будет стипешка. Молодец Рогов правильно рассчитал. Трояк по вышке он у всех, кроме заядлых отличников, зато остальные экзамены удалось сдать на пятёрки. Даже по начерталке Остроухов пятак не пожалел. Павлов вон не послушался умного совета, так третьего января благополучно завалил и потом за счёт каникул пересдавал. Впрочем, вместе со всей группой.

Панно у нас получилось очень даже ничего. Рогов где-то надыбал схему раскладки по цветам известного плаката Михаила Германа мы его перевели в шпон трех тонов, наклеили на ПВА, и получилось отличное панно в технике «маркетри» [84] маркетри – техника инкрустации шпоном по дереву. . Как обычно, затянули, поэтому пришлось ночь возиться и сегодня до упора последние пластинки шпона приклеивать.

Плохо только то, что мне придётся завтра одному волочь это долбанное панно в этот долбанный военкомат, ещё и деньги с них выколачивать. Павлов – староста, ему надо как штык быть на занятиях. Меньшиков простыл, хочет отлежаться денёк. Рогов опять какими-то делами занят, опять с Худфондом что-то там мудрит. Это хорошо, пусть мудрит, нам денежки его любомудрие приносит.

Самарович устало вздохнул и вдруг понял, что погружённый в сладкие грёзы, он уже оказался у своего подъезда. Скрипнула тугая пружина. Вечерний подъезд встретил Пашу привычными запахами кошек, жареного лука и дешёвых папирос.

Дверь ему открыла соседка-пэтэушница в стареньком цветастом халатике и большущих войлочных тапках. Не здороваясь, она впустила соседа в коридор, проводила его взглядом угрюмым, как тюремный срок, и скрылась за дверями своей комнатушки.

Паша разогрел оставленный матерью ужин и отправился к себе. Включил телевизор, на фоне бессмертной мелодии Франка Пурселя диктор центрального телевидения зачитывала прогноз погоды. По всем регионам было заметно движение к весне. Это радовало.

- День начинает прибывать – подумал Павел вслух – весна идёт и надо бабу. Гы-ы-ы, - стих получился.

Дальше рифмованные строки полились, будто сами собой:

Солнце яркой летней птицей билось в высокие окна буфета музыкального училища. Барабанила капель по наружным сливам, а через открытую форточку ветер вносил какофонию автомобильных моторов с Каменской. Жаль, что окна выходят на проезжую часть, так было бы здорово смотреть сейчас на заснеженные деревья в Центральном парке. Хотя, конечно, лучше шум в столовой, чем в музыкальных классах.

Сегодня Миловзориха назначила репетицию аж на четыре часа, вот же сука! С этим днём Советской Армии, будь он не ладен, никакой личной жизни у девушки. Покушать нормально и то времени не остаётся. Припрягла эта грымза… Рапсодия композитора Мурова [85] Арнольд Муров – новосибирский композитор, директор музыкального училища, основатель сибирской школы композиции. ! Подхалимка старая. Знает, что директор падок на лесть и старается, а что бедной девочке ещё к завтрашнему утреннику готовиться надо, так это её не колышет.

На раздаче беру пакет кефира, капустный салат и сдобную булочку. Показалось, что мало будет, червяка заморить не удастся, а, черт с ней с фигурой:

– Добрый день, мне супчик, пожалуйста, и бефстроганов с картошкой. Только без подливы, пожалуйста.

– Лена! Привет! – раздался из-за плеча голос Маринки Петровой. – Ты чего после занятий тут? Дополнительные назначили?

Я оглянулась на голос подружки и чуть не потеряла дар речи. Рядом с ней стоял просто сногсшибательный мальчик. Высокий (!), блондин (!!), с васильковыми глазками (!!!), которые сразу скользнули по мне оценивающим взглядом. Судя по лёгкому кивку, оценка высокая. А то! Крепкий боксерский подбородок, чувственные губы, прямой нос и густые пшеничные брови довершали картину образца мужской красоты.