Борис Рогов - Тернии и звёзды [СИ]

По всей диспетчерской зазвонили телефоны прямой связи.

Огромный механизм пожарной охраны пришёл в действие.

21.27 минут московского времени. Информация была скупая, младший лейтенант пожарной охраны Алексей Буканов ещё не знал подробностей, но кожей чувствовал, что на сей раз дело трудное — и ему быть первым РТП [97] РТП – руководитель тушения пожара . Пусть несколько минут, пока не приедет начальство, но все равно — первым.

Алексей вспомнил гостиницу, этот огромный бетонный блок, построенный с огромным количеством пожарных нарушений. Вспомнил и то, что акт сдачи в эксплуатацию так и не был подписан пожарными. Сейчас это не имело никакого значения. Людей всё равно спасать надо, тут деваться некуда. Только бы горели не нижние этажи! Ветер, как назло, северный, прямо в фасад гостиницы. Пламя с нижних этажей пойдёт наверх, да ещё подвалы там — не подвалы, а катакомбы, врагу их тушить не пожелаешь. Гаражи, правительственные бункеры, масса разных помещений… Говорят, что все подземные этажи уходят вглубь метров на 35, а то и больше.

— К центральному входу! — Буканов выпрыгнул из кабины на заснеженный асфальт, отбросил от себя какого-то гражданина, который с криком: «Людей спасайте!» пытался вцепиться в него, и начал оценивать обстановку.

Из окон пятого и этажа вырывалось пламя, и валил дым. Сначала Буканову показалось, что всё здание объято пламенем, но он стразу сообразил, что высотная часть, пока ещё не горит — не дошёл туда огонь. Полыхают с пятого по двенадцатый этажи, выше — только дым… При этом горит как-то странно, языки пламени вырываются из отдельных окон, на каждом этаже. Так на пятом этаже клубы дыма валят из четырёх окон, на шестом пылает только одно, зато на двенадцатом горит больше половины.

Несколько мгновений лейтенант стоял и впитывал в себя впечатление: эмоции - побоку, профессионалу эмоции - помеха. Передал в радиоцентр: «Прибыл к месту вызова, из окон пятого и вышележащих этажей до верхних пламя и дым, большое количество людей просит о помощи, приступаю к спасению, пожару номер пять! Пожару номер пять!»

21.40. К ночи в столице подморозило. Последние, наверное, холода этой зимы, через три дня календарная весна. На улицах людно. Вечер пятницы – традиционное время отдыха после трудовой недели. На Васильевском спуске собралась масса народу. Воздух раздирают оглушительные сирены пожарных автомобилей. Красные машины уже заполнили все прилегающие улицы.

По высокому стилобату снуют люди в пожарных робах и касках. На козырек над главным входом уже подняли трехколенную [98] трёхколенная лестница – выдвижная ручная трёхчастная пожарная лестница для доступа пожарных расчетов до уровня окон третьего этажа десятиметровую лестницу и штурмовки [99] штурмовка – штурмовая пожарная лестница для крутых склонах крыш, оборудована зазубренным крюком . Лестниц хватает только до седьмого этажа. Других средств, чтобы спасать с этажей пока нет, но вот-вот должны подойти. По пятому номеру должно прийти всё, что есть в городе и области. Вот только таких лестниц на всю Москву только три – две по пятьдесят и одна длиной шестьдесят два метра. Значит придётся пробиваться по задымленным коридорам, а это огромный риск и большие затраты времени и сил.

Алексей Буканов, не дожидаясь прибытия старших чинов, раздавал указания:

- Автонасос на гидрант и проложить магистральную — уже прокладывают? без команды? Здорово! И от автоцистерны тянут?— живём! Вот что значит опытные тушилы! Пятерых газодымщиков со стволами Никулько поведёт на трёхколенку, остальных - на разведку через центральный вход…

Внутри огромного здания пожарным приходилось туго. Длинные коридоры затянуло клубами едкого дыма, – удушающая пелена шла поверху, поэтому бойцы перемещались в основном на четвереньках или ползком. Местами «поджаривало» так сильно, что работать можно было только тандемом: передовой боец-ствольщик сбивает из брандспойта пламя, а его самого сзади поливают водой, чтобы не загорелся. Вдобавок огонь вел себя непредсказуемо. То наносит удар в спину, то выскакивает внезапно из вентиляционных отверстий, то вдруг слышался какой-то странный хлопок, и в потушенном уже помещении, вновь разгоралось пламя. Приходится отступать и начинать все сначала.

Дело тушения пожара постепенно входило в привычное русло. Да, было очень трудно, да, мешало прибывшее начальство и не хватало техсредств, но это были привычные трудности.

Весть о происшествии у самого Кремля моментально дошла до «верхов». К месту трагедии один за другим подъезжают черные лимузины. На пожар прибыли 1-й секретарь Московского Горкома Гришин, министр обороны Устинов, глава МВД Щелоков, председатель КГБ Андропов, секретарь ЦК Черненко и, даже Предсовмина Косыгин. Сопровождающие их крепкие ребята из Управления охраны КГБ, тут же начали расчищать территорию для своих «шефов». Пришлось вызвать на подмогу наших ребят-пожарных, которые в резерве находились. Они в цепочку выстроились и, сделав вид, что занимаются сращиванием рукава, попросту оттесняют спинами «гэбэшников». Те в итоге «передислоцировались» в другое место. Пожарным для обеспечения своей непосредственной работы приходится соорудить ложный штаб, иначе «кремлёвские старцы» просто не дадут что-либо делать.

Андропов всё-таки пытается пройти в вестибюль горящего здания. К нему наперерез бросается Иван Леонидович Антонов, начальник УПО Москвы. Ему совсем не улыбается перспектива гибели главы КГБ.

- Генерал, что-нибудь о причинах пожара уже известно? – увидев Антонова, Андропов переключает внимание на него.

- Ни как нет, товарищ министр, - ничего пока сказать нельзя. Судя по поведению огня и множестве точек загорания, больше всего похоже на спланированный поджог.

- Поджог говоришь? Может и поджог, но смотри, чтобы никто об этом не распространялся. – Андропов резко развернулся и направился к стоящей в стороне группе машин. У Антонова отлегло на душе.

Щёлоков, Черненко, Устинов стояли молча. Как завороженные, не могли оторвать взгляд от вырывавшихся из окон языков пламени. Морозный зимний воздух всё сильнее пропитывался запахом горящей синтетики. Снег вокруг постепенно покрывался черной маслянистой сажей.

Андропов тронул за локоть Черненко.

- Константин Устинович, вчера вечером Леониду Ильичу звонил Живков и что-то говорил о пожаре. Не об этом ли? Вам Брежнев ничего не говорил? Вы же друзья вроде?

- Лёня только посмеялся, сказал, что эти болгары совсем на своих ясновидцах помешались. Знать бы как оно обернётся, можно было бы и сделать что-нибудь… А у тебя, Юра, там, наверное, много сотрудников пострадало?

- Вы даже не знаете, насколько много, лучшие, можно сказать, кадры теряем. У нас же там целый этаж был с первоклассной аппаратурой с архивами записей. А какие парни! Эх… - Андропов тяжело вздохнул.