Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги [CИ]

— Вы пойдете со мной, — распорядился Зомберт.

— Ошибаетесь. Вы пойдете к бесам, а я пойду домой, — не выдержал Наклз. Он вообще не питал ни малейшего уважения к тайной полиции и прочим охотникам за бесами, духами и вампирами.

— Странно, мне говорили, вы умны.

— Действительно странно. Дураки, знаете ли, склонны и всех окружающих считать дураками. А умные вас бы ко мне не послали. Теперь, любезнейший, вы можете идти. Если бы у вас было право меня арестовать, вы бы провели арест дома, а не притащились бы тайком на мое рабочее место, когда здесь почти никого не осталось. Ордера у вас, конечно же, нет. Доброго вечера.

— Вас желает видеть один очень уважаемый человек. Таким людям не отказывают.

За первые семь лет в Каллад Наклз слышал эту фразу слишком часто, чтобы она не вызывала у него острые приступы раздражения.

— Я не проститутка и по «уважаемым господам», желающим меня видеть, не бегаю. Если у вас есть официальная и легальная работа для специалиста моего профиля, обратитесь в соответствующее министерство, и специалиста вам предоставят. Во всех остальных случаях, боюсь, говорить нам не о чем.

— А с девушкой, живущей в вашем доме, нам найдется, о чем поговорить?

— Только в том случае, если вас вдруг интересует моя любимая поза, но я вам ее и так могу сказать, — отрезал маг. Свои права он знал и мистического трепета перед Третьим отделением не испытывал. Магрит сделали весьма приличную метрику. А у Наклза имелось приличное количество денег. Они бы выкрутились без лишних сложностей. К тому же, маг совершенно не переносил, когда его пытались запугивать. Калладским специалистам до надзирателей в имперских тренировочных лагерях все равно было далеко. И он сам давным-давно вышел из нежного возраста четырнадцати лет.

— А мы считаем, что вы укрываете террористку, и наш агент подтверждает…

— Ваш агент — помощник аптекаря Тирье. С тех пор, как на него трижды падала сосулька, когда он шнырял под моими окнами, молодой человек здорово поумнел. Я уверен, свои рапорты он теперь просто сочиняет. И получает за это деньги. Очень безопасно и разумно.

Зомберт тяжело вздохнул и засунул руку в карман сюртука.

— Вот только давайте не будем скатываться в пошлость, — фыркнул Наклз. — У меня тоже есть оружие. А ваше не выстрелит.

— Ну, мы же культурные люди, — ухмыльнулся Зомберт и извлек из кармана фотографическую карточку. С нее на мага глядела темноглазая женщина в шляпке с мягкими полями. Женщина улыбалась и нюхала навечно оставшуюся цветущей астру. — Знаете ее?

— Конечно. Это Абигайл Фарессэ, — Наклз не был настолько глуп, чтобы отрицать знакомство с дамой, из-за которой в свое время получил по лицу и единственный раз в жизни стрелялся.

Зомберт смотрел на мага как-то уж слишком пристально:

— А вам совсем не интересна ее судьба?

— Совершенно, — честно ответил Наклз. Собственно, эта судьба не представляла для мага такой уж загадки. Насколько он знал господина Фарессэ, развода тот бы не дал. В лучшем случае Абигайл могла остаться вдовой без средств к существованию, поскольку уж над завещанием муж-рогоносец бы потрудился. Маг, впрочем, сделал все, что мог, и окончательно самоустранился из этой истории достаточно давно. Жизнь Абигайл его больше ни в коей мере не касалась.

— Странно. Мне представлялось, что у вас были… дружеские отношения.

— Довольно странно предъявлять мне ваше воображение.

Зомберт явственно поморщился:

— Послушайте, любезнейший. Я, конечно, понимаю, что вы замечательно талантливый кесарский маг, у вас второй класс и все такое. Но это никак не выводит вас из-под юрисдикции уголовной полиции, понимаете?

— Понимаю. Поэтому не ворую, не продаю наркотики и убивал только тех, на кого мне прямо говорили «фас!» уважаемые господа из верховья табели о рангах. Все «фас» запротоколированы, напишите в Седьмое отделение, возможно, грифы снимут и все вам покажут.

— Вы хотите продолжить разговор о госпоже Фарессэ в Эгрэ Вейд?

Наклз вообще не хотел продолжать разговор об Абигайл Фарэссэ, ни в тюрьме, ни в ресторации.

— Не путайте понятия уголовного преступления и греха. За адюльтер, на моей памяти, наказывали только королев и придворных шлюх. Как вы понимаете, это не тот случай. И, кстати, с моей стороны будет весьма сложно доказать супружескую неверность: я никогда не был женат. А за, гм, дружеские отношения с чужой женой в кесарии можно смело арестовать каждого третьего.

Зомберт остался спокоен, точно статуя какого-нибудь древнего божка:

— Замечательно, что вы мне все объяснили. У вас есть два варианта: либо вы сейчас в виде любезности идете со мной, либо я сделаю все возможное, чтобы дальше красноречием вы блистали уже в Эгре Вейд.

Наклзу этот выбор нисколько не казался принципиальным. Ему угрожали сперва Магрит, потом Абигайл, а там могли еще и Дэмонру припомнить. Ничего из перечисленного магу существенных неприятностей не доставило бы: ну купил липовые документы, так Магрит пока ни на кого с бомбой не прыгнула. А дуэль вообще еще следовало доказать: один мещанин съездил по морде другому мещанину, вот уж сенсация. Такие истории чаще разрешались штрафами, чем клоунадой у барьера.

Другое дело, что перед Наклзом стоял худший тип идиота — идиот исполнительный. А мага добивала слишком сильная мигрень, чтобы он состязался в упорстве с полицейским бульдогом.

— Там, куда мы едем, найдется таблетка от головной боли?

— Да.

— Тогда едем.

Закрытый экипаж с опущенными занавесками мягко катился по улицам, изредка громыхая на ухабах. Из последнего Наклз, сидевший в компании двух жандармов, сделал вывод, что они удаляются от центра города. Путь занял не меньше часа. Маг, впрочем, заметил, что две кочки повторяются с небольшой периодичностью и решил, что его возят кругами, скорее всего, вокруг какого-то здания. От всех этих шпионских игр Наклза с юности воротило, но он, разумеется, молчал. Третье Отделение играло в Третье Отделение, что с них взять.

Наконец, экипаж закончил свое кружение и остановился. Один из сопровождающих Наклза мужчин извлек из кармана пальто большой черный платок и стал складывать так, чтобы получилась повязка на глаза. Маг без любопытства наблюдал за этими приготовлениями.

— Вы ведь не возражаете? Это необходимая предосторожность.

Жандармы демонстрировали прямо-таки завидный оптимизм. Когда Наклза в последний раз перевозили «с предосторожностями», у него на глазах была повязка из освященного в церкви бархата, на голове — мешок, и, наверное, литр успокоительного в крови. Третьему Отделению следовало поучиться у своих темных рэдских коллег. Если, конечно, молодчики действительно работали на Третье Отделение, в чем у Наклза оставались некоторые сомнения. Сейчас его явно тащили куда-то по частному поручению.