Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги [CИ]

— Может, у него такое представление о красоте, или чувство юмора, или что угодно еще. Мы ничего не знаем о Дальней Мгле, кроме того, что туда не нужно ходить. Этого маловато, чтобы судить о психологии ее обитателей, вам не кажется?

Кейси мало волновала психология обитателей Дальней Мглы и тому подобные вещи. Ее куда больше беспокоило, как бы заставить отвязаться от Наклза вполне определенного представителя самой что ни на есть экзотической фауны.

Оставалось выяснить одну небольшую частность:

— Так кто взорвал зеркало и уронил люстру? Он или вы?

— Не знаю, — пожал плечами маг. — В моем случае сложно утверждать такие вещи наверняка. Вы же сами сказали, что все слышали. Мне кажется, миледи Сольвейг всегда выражается предельно доходчиво, когда речь идет о диагнозах.

— И… и что вы думаете теперь делать, Наклз?

— Нужно вытащить Дэмонру, думаю, здесь я вас не удивлю. А для этого желательно дожить до того дня, когда это будет реально сделать.

— А потом?

— Маги в моем возрасте на будущее планов не строят, если, конечно, они еще не совсем выжили из ума, — суховато ответил Наклз.

Кейси весь вечер набиралась храбрости и, наконец, набралась. Она поднялась — маг быстро сделал то же — обогнула столик и взяла несколько оторопевшего Наклза за руку. Отдергивать кисть он не стал, но ему явно сделалось неловко.

— Я… я чем-то могу вам помочь, Кейси?

Нордэна едва не прыснула. Больше всего она любила Наклза, когда тот был несколько смешным.

— Нет, это как раз я могу вам помочь. Я постараюсь заранее достать вам нужные тесты.

— Это… мягко говоря, незаконно. Очень опасно. И результат сомнительный, потому что смотрят не только на ответы, но и на манеру прохождения. Авантюра, — глухо добавил он после паузы.

Раз уж Кейси тут стояла, духа авантюризма у нее имелось втрое больше, чем нужно. А инстинкта самосохранения — втрое меньше. Так что Наклз мог не тратить время на возражения.

— И еще я собираюсь приходить к вам каждый день, пока не вернется Магрит. Нет, ваш чрезвычайно ревнивый и мнительный товарищ из Мглы меня мало волнует.

— Да послушайте…

— И то, что вы мне не будете рады, меня тоже мало волнует. Вы всегда можете меня застрелить и потом списать все на галлюцинацию, я не обижусь. И если на меня вдруг упадет люстра, тоже не обижусь.

Маг хмурился и молчал.

— Я ждала этого вечера десять лет, и ни о чем вас не прошу, только раз в день открывать мне дверь. Больше — ни о чем.

Наклз все не говорил ни слова.

— Не хочу сидеть у порога, как собака, но, если придется…

Маг высвободил руку и пошел к лестнице. Кейси так и застыла посреди гостиной с протянутой в пустоту ладонью.

Даже до того, чтобы послать к бесам, не опустился. Это был какой-то новый градус презрения. От него то ли комната выстыла, как могила, то ли это просто Кейси знобило и мутило. Стены наползали на нее, причудливо кривясь, словно у мира вдруг сломалась перспектива и куски пространства лепились друг к другу как попало.

«Святая Ингвин… Бесы, дьяволы — кто угодно, только…»

Мир, наконец, обрел точку стабильности: на верхней ступеньке лестницы показался Наклз. Кейси бы быстрее поверила в то, что с иконы вспорхнет Заступник, чем в возвращение мага. А все-таки он стоял метрах в пяти от нее. Потом молча швырнул ей какой-то предмет.

Кейси несколько секунд рассматривала связку ключей, не веря своим глазам. Тяжелые, холодные — они не могли быть галлюцинацией. Но и в реальность совсем не вписывались.

— Серебряный — от входной двери, маленький — от черного хода, тот, что поцарапан — от моей спальни, есть еще две на выбор, — равнодушно сообщил Наклз с лестницы и развернулся, чтобы уйти.

— Даже так?

— Даже так. Мне все равно. Делайте что хотите, — последовал исчерпывающий ответ.

Кейси еще с минуту рассматривала ключи, а потом опустилась в кресло и тихо рассмеялась. Что ж, правы оказались древние мудрецы, сказавшие, что в конце концов все мосты падут.

Она представляла этот день тысячи раз и каждый раз по-разному. Но именно такого варианта ей никогда не приходило в голову. Хотя, если вдуматься, он и был самый верный. И самый грязный.

Ничего Наклз не понял. Никакой любовью не воспылал. Да и едва ли он просто хотя бы испытал благодарность к человеку, готовому всю свою жизнь положить к его ногам как коврик у двери. Он просто чего-то боялся так сильно, как только мог бояться. Вот и выбрал Кейси меньшим из двух зол. Никакая другая правда не могла объяснить связку ключей в ее ладони.

«Какая война, такая победа. Какая победа, такая награда».

Нордэна остановила граммофон, подняла с полу бутылку коньяка, достали из серванта еще один чистый бокал и налила — себе и невидимому гостю из Мглы.

— Иди сюда, привидение. Можешь считать это договором о ненападении.

Где-то снаружи поднялся ветер, проскрипели деревья, закричала птица. В комнате ничего не изменилось, кресло напротив Кейси так и осталось пустым.

— Ладно тебе, привидение, нам с тобой делить нечего. На меня не надо ронять люстры. Если ему так будет нужно — сама повешусь, знаешь же. Договорились, привидение?

У Кейси возникло сильнейшее ощущение, что кто-то смотрит на нее почти в упор.

— Ладно, привидение, ты очень нечестным образом играешь в гляделки. Так мы договорились?

Нордэна поднесла свой бокал к стоящему на столе бокалу. Раздался мелодичный звон. Она могла бы поклясться, что шевельнулся именно бокал на столе, а не у нее дрогнула рука. Впрочем, ее здорово трясло, могло и показаться.

— Вот и славно, привидение, что ты меня так правильно понимаешь. Ну… Будем здоровы. И, по возможности, живы. И счастливы. Ну хоть сколько-нибудь. Как думаешь, привидение, будем?

Вдалеке, на самой границе слышимости, раздались глухие раскаты грома. Еще и капли не упало, но напряжение в воздухе ощущалось физически, как будто на весь мир накинули тяжелую плотную ткань и дышать приходилось через нее.

Кейси закрыла глаза, ожидая, когда в стекла ударит поток воды.

Гроза разразилась и отгремела в какие-то десять минут, но тяжелые облака по-прежнему закрывали небо. В доме сделалось совсем темно, и света Кейси зажигать не стала. Без всех этих теней и тайн Наклз указал бы ей на дверь, не сомневаясь ни секунды, значит призраки играли на ее стороне, или, что еще хуже, она играла на их стороне против мага.

Кейси решила, что можно не стучать. С момента, когда он швырнул ей ключи, все двери считались сорванными с петель и несуществующими. В том, чтобы имитировать куртуазную вежливость, стоя на руинах, было что-то бесконечно вульгарное.

Наклз лежал поперек неразобранной постели и смотрел в потолок. Освещение спальни исчерпывалось бликами уличных фонарей. Тусклые белые отсветы убивали все теплые оттенки, превращая мага в утопленника. Серое лицо, черные волосы, остановившиеся глаза — выброшенная на берег жертва кораблекрушения.