Андрей Земляной - Сын Сталина: Рокировка. Сын Сталина. Джокер Сталина [сборник litres с оптимизированной обложкой]

Сашка вопросительно посмотрел на Василия, и тот сразу доложил:

– Была попытка местных силовиков помешать погрузке.

– И?

– Два отделения алабинцев пресекли попытку. С нашей стороны потерь нет, с их – человек пять «трёхсотых».

Немец молча кивнул. В принципе, Василий и не ожидал от сводного брата ничего другого: Бруно говорил, что Сашка последние три дня вообще не спал. Некогда было. А они с Ирмой в это время просто летели в дирижабле. Черт, а Ирма – классная девчонка. Куда там этой Гальской…

– Иди, Красный, – спокойный жест. – Иди, а то Ирма скучать будет…

Вот черт! А Немец всегда будто мысли читает. Зараза!

– Ладно, Сань. Я пошел, а ты поспи еще…

– В случае чего – буди.

На пороге Василий обернулся: Сашка спокойно спал. Черты его лица заострились, и стали какими-то хищными, жестокими. Но дыхание было ровным и спокойным. Немец спит, и как всегда – без сновидений…

Василий осторожно закрыл дверь и поспешил наверх: скоро должна прибыть новая группа маленьких бразильчиков. Надо встретить: Сашка зря не попросит…

Воздушный корабль для Арктики

Молодые конструкторы Дирижаблестроя тт. Харабковский, Костромин, Шак, Швырев и Пятышев разработали конструкцию жесткого дирижабля «ДЖ-19», планируемого для научно-исследовательских полётов в Арктике. Постройка такого дирижабля уже началась на подмосковной дирижабельной верфи.

Начальник конструкторского бюро № 1 Дирижаблестроя тов. Харабковский сообщил о новом дирижабле следующее:

– Строящийся новый дирижабль «ДЖ-19» будет значительно превосходить по объему «СССР – В-22». ДЖ-19 будет иметь длину 200 метров, ширину 32 метра и высоту 40 метров.

При проектировании этого корабля нами было уделено особое внимание аэродинамическим свойствам и тяговооружённости воздушного судна. Эту задачу мы разрешили успешно.

Дирижабль спроектирован с повышенным запасом прочности и особой противообледенительной системой, позволяющий ему выполнять работу в высоких широтах при критически низкой температуре воздуха.

Для того чтобы предоставить пассажирам и команде в полёте наибольшие удобства, мы обращаем исключительное внимание на тщательность отделки внутренних помещений и их рациональной планировке.

В гондоле запроектировано 28 кают, три лаборатории, санитарный блок, салон-читальня, курительная комната и электрокухня.

«Правда», 2 апреля 1936 года

Кремлевский кабинет освещала единственная настольная лампа под стеклянным зеленым абажуром. В кабинете двое. Пожилой рыжеватый человек с рябым от оспы лицом не спеша раскуривает трубку, совсем юный блондин сидит на диване, прихлебывая чай…

– Ты говоришь, что тебе снова надо будет идти на войну, – произнес Сталин, гася в пепельнице спичку. – А позволь задать тебе всего один вопрос: ты всерьез считаешь, что самая большая польза от тебя будет именно на фронте?

– Не на фронте, – юноша слегка покачал головой, и от этого движения в стакане чуть звякнула ложечка. – Во вражеском тылу.

– Пусть так, товарищ Саша. Но ты забыл ответить на мой вопрос.

После недолгой паузы Белов твердо ответил:

– Да, товарищ Сталин. Я больше ничего не умею. Я – хороший солдат. Не хвалясь, скажу: сейчас я, вероятно, один из лучших солдат в мире. Если не самый лучший. Так почему вы не хотите применить меня по назначению?

Снова недолгая пауза, коротко всхлипывает трубка.

– Как интересно ты, товарищ Саша, рассуждаешь: «Я больше ничего не умею». Это правда?

– Ну… Да, я знаю кое-что из нефтехимии, но все, что я помнил, я уже рассказал. Теперь этим занялись те, кто лучше меня разбираются в самом производстве, в планировании, в возможностях и потребностях страны. А я уже не нужен. И, объективно говоря, если завтра я погибну – ничего особенно страшного не произойдет. Я честно поделился информацией, изложил все необходимое в наставлениях, методичках, заметках… – Сашка поставил опустевший стакан на стол и характерным движением потер переносицу. – Вы произвели меня в члены ЦК, хотя я еще даже не член партии. Вы дали мне высокое звание, а зачем? Какой из меня корпусной комиссар? Курам на смех!

– Да? А вот мне товарищ Буденный докладывал, что операцию по захвату Аддис-Абебы предложил именно ты, товарищ Саша. Он меня обманывал?

– Хм… Нет, разумеется. Семен Михайлович, кажется, вообще не умеет обманывать… – Белов помолчал, стараясь сформулировать свою мысль, и продолжил: – Но я предложил только идею – детальный план операции разрабатывали другие. Кстати, хочу отметить: я плохо считаю логистику соединений и их тылов. Мой предел – полк, да и то – не строевой, а специального назначения.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – Сталин выпустил голубоватый клуб ароматного дыма. – Ты – не самый лучший штабист или начальник тыла, но вполне можешь проконтролировать их работу и заодно предложить какие-то действия, еще не известные у нас или не имеющие широкого распространения? Так?

– Ну… В принципе – да…

– В принципе – это очень хорошо… – Сталин усмехнулся в усы. – А если не в принципе, а в Генеральном Штабе РККА?

Белов задумался. В словах Иосифа Виссарионовича имелось рациональное зерно: он действительно располагал если не знаниями, то опытом будущего времени, в котором уже были другие цели, требования, угрожающие факторы. И главное – другие задачи. Но он же не генерал, не ученый, не конструктор, не производственник! Он – просто очень хороший ликвидатор…

– И вот еще что, – словно прочитав его мысли, добавил Иосиф Виссарионович. – Сейчас товарищ Белов-Сталин – это консультант товарища Сталина по множеству вопросов. Он не ученый, не конструктор, не военачальник, но знает пути развития научной и военной мысли. Как минимум – результаты этого развития. И может оказать важную помощь в принятии решений, нужных для советской страны. А вместо этого товарищ Саша собрался на войну – резать всяческих Пилсудских и других прочих-разных. И считает, что это – важнее, чем быть на том месте, которое ему определили партия и правительство. Я правильно понимаю?

В кабинете наступила тишина: два человека буровили друг друга взглядами. Наконец, Белов наклонил голову и отвел глаза.

– Это надо понимать так, что товарищ Белов-Сталин осознал свои ошибки и разоружился перед партией, – спокойно не то спросил, не то утвердил Сталин. И, не дождавшись ответа, закончил: – Русский народ говорит: «Молчание – знак согласия»…

Позапрошлый, тысяча девятьсот тридцать четвертый год был богат на политические события. Однако два из них – создание Балканской и Балтийской Антант [444] Балканская Антанта – военно-политический союз Греции, Турции, Румынии и Югославии, заключенный в Афинах 9 февраля 1934 года. Балтийская Антанта – военно-политический союз Латвии, Литвы и Эстонии, заключенный в Женеве 12 сентября 1934 года. – являлись едва ли не самыми важными в жизни Европы, и, кроме того, они имели еще и значительное политическое продолжение. Существовавшая до той поры Малая Антанта получила важное, пусть пока и потенциальное, пополнение.