Макс Мах - История Золушки [СИ]

- Ты сумасшедшая! - улыбнулся Яков, окончательно отпуская "нерв". - Еще слово, командир, и все случится прямо здесь, прямо сейчас, или ты этого и добиваешься?

- Да, нет! - покачала она головой. - Мне военно-полевых условий и на озере хватило. Давай все-таки сделаем это как-нибудь иначе. Я бы сказала, цивилизованно. Как считаешь?

Курбский не возражал, и, не успев даже толком отдышаться , Кира попала в ванную комнату. Впрочем, не так. Сначала было некое быстрое обсуждение проблемы, вернее нескольких мелких и, в сущности, второстепенных проблем, возникших, что называется "по ходу дела", но, в конце концов, для их решения был кликнут кто-то из слуг. А слуги в доме, как успела заметить Кира, все, как один, были стариками и старушками, что было вполне логично, учитывая, что на дворе война, и всех, кого можно и нельзя, успели "подмести".

"Как там у Гумилева?" - задумалась вдруг Кира, на мгновение выпадая из обсуждения животрепещущих вопросов гигиены.

Как ни странно, вспомнилось не новое, а старое, но стихи полковника хуже от этого не стали:

Как собака на цепи тяжелой,

Тявкает за лесом пулемет,

И жужжат шрапнели, словно пчелы,

Собирая ярко-красный мед ...

- Кира! - окликнул ее Яков, заметив, видно, "обращенный в себя взгляд" своей спутницы.

- Извини, - покачала она головой, - возвращаясь к "актуальным вопросам бытия", - всякая ересь в голову лезет. Наверное, уровень алкоголя в крови упал ниже положенного...

Удивительно, но Яков ее понял. Обнял коротко, притянув на мгновение к себе, поцеловал в волосы.

- Иди уж, философ! Все вопросы решены!

Ванная комната была огромной - размером со среднюю гостиную в тех домах, где Кире приходилось обычно бывать, - и оформлена с немыслимой роскошью: с росписями по высокому куполу потолка, огромной бронзовой ванной с посеребренными - а возможно, и серебряными - кранами, с венецианскими зеркалами в человеческий рост, мраморными наборными полами и рифлеными полуколоннами белого мрамора вдоль стен.

"Art nouveau, - усмехнулась Кира, рассматривая подробности. - И ведь не подделка какая-нибудь, прости господи... Наверняка, подлинник, конец прошлого века, и все такое!"

Плавные, текучие, асимметричные линии, волнообразные поверхности со стилизованными растительными орнаментами; изящество, доходящее до вычурности, но не переходящее незримой границы, за которой начинается отсутствие вкуса.

"Будь я проклята, если это не Шагал! - "ужаснулась" Кира, рассмотрев витражи в двух округлых окнах, напоминающих своей формой восьмерки. - А это стало быть Гауди", - остановила она взгляд на массивных полу-креслах и приземистом столике между ними.

Резное полированное дерево темно-коричневых тонов и безумный дизайн мягких линий.

Очень красиво, необычно и волнующе притягательно, и все-таки главным здесь и сейчас, - во всяком случае, для штабс-капитана Амелиной, - было то, что трубы в этой ванной комнате демонстрировали пристойный напор, и горячей воды оказалось сколько душе угодно. Выбор туалетных принадлежностей, шампуней и мыла был, правда, небогат, - это как раз и являлось наряду с банным халатом одним из пунктов обсуждения накоротке, - но Кира и о такой роскоши забыла мечтать. При ее-то скромных потребностях и того, что нашлось, оказалось в избыток.

По-хорошему, следовало бы напустить в ванну воды и залечь с папироской и бокалом шампанского - ведь должно же быть во дворце Курбских пристойное шампанское? - лежать в ароматной пене, пуская кольца табачного дыма, и грезить наяву про то, как хорошо было прошедшей ночью, и как здорово будет, когда это повториться нынешней. А про "тандерболты" и прочие "нортропы" с "бостонами", хотелось хоть ненадолго забыть. Стереть их из памяти, что б не мешали быть женщиной, потому как, ну какая из комэска фемина? Анатомически, бесспорно, но вот по существу - это вряд ли.

Подумав над этим, Кира решила, что никуда не торопится, даже, как ни странно, в постель. Бог с ними, с "пирогами"! А поспешность хороша только при ловле блох. Остановившись на этом пункте, Кира отвернула краны, пустив в медную ванну, изящных очертаний, тугую струю горячей воды, и наконец разделась, аккуратно сложив военную форму на одном из полу-кресел. Мундир ей еще пригодится, хотя, по-видимому, не сегодня и не завтра, а тогда, когда сказка подойдет к концу, и "золушка" вернется из волшебной страны к будням родных имперских ВВС.

- Полежи пока здесь, - сказала она вслух, - подожди.

В неспешном времяпрепровождении наедине с самим собой есть своя прелесть. Делаешь что хочешь, блажишь, как в голову придет. Кира подошла к разожженному камину, постояла секунду, с наслаждением впитывая обнаженной кожей тепло живого огня. Потом взяла с полки оставленную для нее пачку папирос, закурила неторопливо и, мазнув взглядом по вешалке, где ее дожидался великолепный банный халат - мужской за неимением в доме женской одежды, - подошла к ванной. Над горячей водой поднимался пар.

"Соблазн велик, - подумала она, пыхнув папиросой. - Всего пять минут..."

- Или десять, - сказала вслух, привыкая к идее.

Усмехнулась своим собственным словам и потянулась к графинчику, приготовленному заботливой рукой на столике, вплотную придвинутом к ванне. Там в необязательном порядке расположились хрустальная пепельница, графин с коньяком, - до шампанского никто почему-то не додумался, - высокая рюмка, еще одна пачка папирос и коробок спичек.

"Богато жить не запретишь!"

Кира налила себе коньяку, выпила и, вполне прочувствовав аромат и вкус благородного напитка, наполнила рюмку по новой и подошла к зеркалу.

- Твое здоровье, комэск! - отсалютовала она себе рюмкой и, выпив коньяк, посмотрела своему отражению в глаза.

Глаза у Киры были синие. Сейчас, в свете не слишком яркой электрической лампы, они казались темнее, прямо-таки кобальтовые или еще как. Большие, классического разреза, когда уголки глаз расположены на одной линии. О том, что они красивые, Кира знала с детства. Девчонки в классе завидовали, Борис, было дело, восхищался, да она это и сама прекрасно понимала. Что называется, видела своими глазами.

Вообще, если не прибедняться, красивая женщина. Ноги длинные, живот плоский, грудь полная. Бедра узковаты, но, в целом, не беда. Общее впечатление не портят. Хотя конечно есть и минусы. Фигура для женщины слишком спортивная, тело поджарое, ноги и руки мускулистые, а других у пилота и быть не может. В общем, на любителя.

"И ведь находятся... Нашелся один на мою голову!"

На этот раз - и сколько было в ее жизни этих " разов "? - ценителем Кириной красоты оказался последний из настоящих Рюриковичей. Вопрос, однако, состоял в том, так ли много, на самом деле, это для нее значит? При вдумчивом исследовании всех "про и контра" получалось, что немного. Разумеется, как и любой другой нормальный человек - тем более, женщина, - Кира была отнюдь не безразлична к проявлениям роскошной жизни. И чего уж там, близость с самим князем Курбским, аристократом и пилотом морской авиации не могла оставить ее равнодушной. Не сама близость, конечно, а ее, скажем так, несколько вычурный контекст. Тем не менее, правда - вся правда, как понимала ее Кира здесь и сейчас, стоя голышом перед ростовым зеркалом, - состояла в том, что ей было куда важнее то, что любил ее - во всяком случае, в физическом смысле этого слова, - поручик Львов, с которым она познакомилась всего месяц назад на ночной проселочной дороге...