Макс Мах - История Золушки [СИ]

Обычно Кира не откладывала на завтра то, что можно сделать сегодня. У нее на сей счет имелось твердое и вполне понятное, если подумать, правило: решила делать, делай! Ибо завтра может быть поздно. Она же пилот истребителя, а это значит, что и в мирное время " под богом ходит ". Что уж тут говорить о войне?

И все-таки, нет-нет, а нарушала самой же собой заведенный порядок. Редко. И не без причины, но допускала поблажки. Так и на этот раз. Нежданно-негаданно оказавшись в столице, Лиза подумала, было, что неплохо бы заглянуть к родным. К жене брата, например, который служил военврачом в действующей армии, или к одной из сестер. Но сразу не пошла. Не до того было. А потом... Потом случился конфуз или, как говорили в старое время, реприманд. Они с Яковом, - ну, куда же она без него! - как раз вышли из кафе "Доминик" и садились в авто, но у Киры, как у любого опытного истребителя, глаз - алмаз. Даже выпив, видит все на 360 градусов вокруг и ничего не пропускает. Так и сейчас, как ни была занята своим "умопомрачительным" мужчиной, все равно увидела, поворачиваясь к машине, некую женщину, чем-то зацепившую ее внимание, и не успела опустить свой зад на мягкую кожу сидения, как поняла, что метрах в десяти от выхода из кафе застыла в немом удивлении ее собственная сестра.

Варвара знала, что Кира на фронте, хотя, как и все другие "родные и близкие" плохо себе представляла, чем Кира там занимается. То, что ее сестра - пилот, ей было, разумеется, известно. Такое не утаишь. Во всяком случае, не после Качи и греческих приключений. Об этом ведь и в газетах писали, и даже в кинохронике Кира отметилась. Однако с начала войны никаких подробностей о своей службе она родным не сообщала. Зачем зря тревожить людей? Если что случится, в любом случае узнают. На то существуют строгие правила, да и завещание Кира оформила по всем правилам. Не то, чтобы у нее много было того, что можно завещать, но кое-что все-таки было: счет в банке - у пилотов и в мирное время неплохие заработки, не говоря уже о премиальных за сбитые самолеты противника, - да пара другая дорогих вещей, вроде турецкого ятагана с изукрашенной самоцветами рукоятью. Впрочем, сейчас не об этом, а о том, что Варвара, наверняка, не предполагала встретить Киру в центре Новгорода, да еще и в этих ее нынешних обстоятельствах, то есть в "шелках и бархатах", и не одну, а в компании со штатским мужчиной, по всем приметам, принадлежащим к высшему обществу. Вот и удивилась, и, как говорится, была в своем недоумении права.

- Подожди! Я сейчас вернусь! - сказала Кира Якову и скоренько, хотя и без суеты, выбралась наружу.

Помахала Варваре рукой, показывая, что увидела и узнала, улыбнулась - по-родственному, - и пошла навстречу. Сестра явно обрадовалась, так что, встретившись на полпути, обнялись и расцеловались.

- Я в недоумении, - честно призналась Варвара, оглядев Киру с ног до головы, от изящных полусапожек на трехвершковых каблуках, до замысловатой шляпки с вуалеткой.

- Трудно объяснить, Варя, но я попробую, - виновато улыбнулась Кира. - Только не сейчас. У меня встреча назначена, и опаздывать неудобно. Давай я завтра в гости к тебе напрошусь?

- Ладно, - согласилась все еще пребывающая в некотором замешательстве сестра. - Приходи часам к семи. Я тогда Алену и Надежду позову... Адрес-то помнишь?

- Я тебе письма, между прочим, регулярно пишу.

- Это да! А это кто? - покосилась Варвара на автомобиль.

- Даже не знаю, что тебе сказать, - честно призналась Кира. - Любовник. Так, наверное, будет правильно.

- Из этих? - повела Варвара глазами вверх.

- Сложный вопрос.

- А, по-моему, в самый раз.

- А, по-моему, нет, - раздраженно возразила Кира. - И не спорь, Варвара! Завтра все объясню. А сейчас я действительно спешу. Неудобно опаздывать, нас адмирал Корсаков ждет.

- Кто? - опешила сестра.

- Ну, я же тебе и говорю, - тяжело вздохнула Кира, у которой имя знаменитого адмирала сорвалось с языка совершенно случайно, - это все в двух словах не объяснить.

Иван Тимофеевич Корсаков являлся, как говорят политики, знаковой фигурой. Бывший командующий Северным флотом, он за свои подвиги получил от благодарного отечества, в лице государя императора, княжеский титул и пост Адмирала-Президента Адмиралтейской Коллегии. То, что другой адмирал - князь Курбский - служил под началом Корсакова во время битвы за Атлантику и был в связи с этим приглашен в дом адмирала на раут по случаю " чего-то там такого ", в двух словах, да накоротке объяснить действительно было сложно. Как не объяснить было и того, почему Яков и Кира одеты, как штафирки, а не в парадно-выходные мундиры. Ларчик же просто открывался. Идти в форме армейского поручика было глупо, а надевать адмиральскую форму Якову было высочайше запрещено. Но тогда и Кире нечего "блистать" погонами. Согласитесь, женщина в форме будет странно смотреться рядом с одетым в смокинг мужчиной...

Семейные обстоятельства Киры были несколько запутаны в связи с тем, что она рано "отбилась от рук", давно жила сама по себе, и делала, в принципе, " все, что в голову взбредет ". Во всяком случае, таково было общее мнение, сложившееся, разумеется, не на пустом месте.

Кира была самой младшей из трех сестер, и, так уж вышло, самой проблематичной. Варвара и Надежда - девушки, как девушки, со всем, что подразумевает принадлежность к женскому полу. Обе не дуры, - интеллекта хватило и на то, чтобы образование получить, и на то, чтобы глупостей по молодости лет не наделать, - но пошли не в отца, а в мать: чувства, а не рассудочность, терпение, а не воля. В этом смысле, Кира была скорее парнем, чем барышней, и, возможно, поэтому была ближе к брату, который был старше нее на двенадцать лет.

Однако еще древние латиняне резонно заметили по этому поводу: Quod licet Iovi, non licet bovi, " Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку ". Так все в жизни и устроено, и какими бы прогрессивными людьми ни были Дмитрий Прохорович Амелин и его супруга Антонина Герасимовна, выходки младшей дочери буквально повергали их в ужас. Все-таки планерный спорт, стрельба из револьвера и гонки на мотоциклах - нерядовые увлечения для барышни из хорошей семьи. Или нет? Они делали все, что было в их силах, но перебороть Кирино упрямство - другие бы сказали, волю и упорство в достижении поставленных целей, - так и не смогли. На седьмом классе женской гимназии их воспитательные возможности оказались исчерпаны, и Кира отправилась в свободное плавание. Отец, впрочем, дожил только до окончания Кирой Качинского училища летчиков, но мать еще застала триумф вернувшейся с греко-турецкой войны "героической авиатрикс", как называли Киру в то время охочие до сенсаций газетчики и журналисты.

После смерти родителей, роль "старшего по команде" перешла к Виктору Дмитриевичу, но старший брат - не отец, тем более для взрослой, самостоятельной девушки. Виктор Киру любил и баловал, попустительствуя ее "дурным наклонностям". Именно на его мотоцикле она "рассекала" по Новгороду и окрестностям, он же ссужал ее деньгами в бытность ее нищей, как церковная мышь, курсанткой военного училища. Врач-хирург - и не из последних в столице, - он ушел на фронт буквально в первые дни войны. Конечно, быть главным нейрохирургом фронтового неврологического госпиталя не то же самое, что летчиком-истребителем передовой линии, но все-таки он был строевым офицером - полковник медицинской службы, - и поэтому исполнять роль старшего в семье временно не мог. Кира, конечно, с ним переписывалась, но не встречалась лично с зимы сорок седьмого, когда ненадолго оказалась по делам в Новгороде. Так что "главной" у них теперь являлась Варвара, и именно ее Кира встретила, выходя после кофе с коньяком из кафе "Доминик".