Макс Мах - История Золушки [СИ]

- Баба! - очумело встал перед ней танкист в черном шлемофоне.

- Поручик Амелина, - кисло усмехнулась Кира.

И вот тогда все действительно закончилось. Но пережитое, как теперь поняла Кира, так никогда ее и не оставило...

- Кира? Ты в порядке? - вопрос Алены вывел Киру из состояния "экзистенциальной задумчивости", и она оглядела встревоженные лица собравшихся за столом родных.

- Да, - попробовала она улыбнуться. - Извините! Вспомнилось просто кое-что...

- И часто ты такое вспоминаешь?

Алена - дипломированный врач-психиатр и, насколько знала Кира, ученица самой Татьяны Розенталь, так что с ней стоит держать ухо востро. Психоанализ - это такая дрянь, что не дай бог! Копнут поглубже, такое наружу полезет, что потом и летать-то забоишься, не то, что воевать.

- Спасибо, Алена, - сделав над собой усилие, улыбнулась Кира, - но давай не будем о грустном! Мало ли что в голову придет!

- Выпьем что ли? - предложила, поднимая рюмку, и тем окончательно перехватила инициативу. - Кто со мной?

К счастью, все старшие дамы в семье водку пили, так что махнули по стопке "горькой", закусили, - Кира табачным дымом, но все остальные, как положено, - и разговор разом оживился, но свернул уже совсем в другую сторону. От ужасов войны, так сказать, к "делам нашим грешным".

- Ну, а теперь, - "хищно" улыбнулась Варвара, прожевав закуску и вытерев губы салфеткой, - давай, Кира, рассказывай, что за маскарад? Кто он? Откуда? Что за шикарное авто? И вообще...

Судя по выражению лиц собравшихся за столом родичей женского пола, все "взрослые", включая не совсем половозрелую Софию, о характере встречи, произошедшей накануне у кафе "Доминик", уже знали.

- Зовут Яков, - врать по мелочам не стоило, хотя и всей правды Кира рассказать своим сестрам и снохе не могла. - Он офицер, поручик. Летает в моей эскадрилье, сиречь, мой подчиненный. Не жених и не муж, и смены статуса не предвидится. Но у нас, скажем так, отношения. Во всяком случае, пока.

- А платье, бриллианты, - прищурилась проницательная Алена, - это откуда?

- По случаю, мы с Яковом одновременно получили отпуск, - пояснила Кира, не вдаваясь в "несущественные" подробности. - Приехали в Новгород. Вот Яков и развлекается и меня заодно развлекает. Он, вообще-то, аристократ, знатный, богатый, не жадный и не женатый...

- Как-то ты это слишком лаконично излагаешь... - задумчиво протянула Алена. - Замуж собралась?

- Ни в коем случае! - всплеснула руками Кира, которую от такого предположения даже в жар бросило. - Ты что, Алена? Куда мне замуж!

"Замуж? - уже спокойнее повторила она про себя. - Было бы, наверное, неплохо, но кто же меня такую возьмет?"

- Не поняла, - покачала головой Варвара, продолжая разговор. - Ты что, Кир, не женщина? Или тебе семейное счастье не положено по званию?

"Положено, не положено! - Усмехнулась в душе Кира. - Но замуж? И за кого, за князя Курбского? Совсем обалдели! Или это я такая дура?"

- Про замуж мы с ним еще не говорили, - сказала вслух ровным голосом. - Да, мне это и не нужно. Мне, девушки, и так хорошо.

- И кроме того, думаю, это попросту невозможно, - решила Кира кое-что все-таки объяснить. - Его семья вряд ли захочет такую невестку. Вы же понимаете, голубая кровь...

- Ты тоже не под забором родилась! - возразила Надежда.

- Не сравнивай! - отмахнулась Кира.

- Почему это? - не сдавалась сестра. - Вон Федор личное дворянство заслужил, глядишь, и потомственное получит... И Виктор вот тоже...

Ну, да, и Виктор тоже. Доктор наук, полковник медицинской службы, а дальше или война продолжится, и он получит звание бригадного генерала, или, напротив, война закончится, и Виктор вернется в клинику и на университетскую кафедру, и через пару лет станет академиком. В любом случае, это потомственное дворянство. Да и сама Кира... Если голову не сложит, то уж капитана-то должна, в конце концов, получить, а где погон без звездочек, там, согласно Манифесту 15 апреля 1918 года, и личное дворянство подразумевается...

"Хотя... Вот же я дура! - спохватилась вдруг Кира, сообразив, о чем думает. - Я же теперь баронесса! Напрочь фиктивная, конечно, но титул-то у меня никто теперь не отнимет! И тогда, возникает вопрос: о чем думал Яков, когда добывал мне титул? Или он вообще ни о чем не думал?"

Впрочем, баронесса она или нет, его высочество князь Курбский - это совсем другой уровень. Это элита империи, соль земли русской, как говорится... В тот круг таких "баронесс", как Кира, не пускают. Куда ей "простушке" со свиным-то рылом, да в калашный ряд!

Но ничего из этого Кира вслух не сказала, как не рассказала она близким и того, что нежданно-негаданно обзавелась баронским титулом и знаковой фамилией в придачу...

Встреча с родными оставила у Киры тяжелый осадок. Казалось бы, и причины нет, - нормальная встреча, без нерва и подоплеки, и прошла спокойно, без неподходящих случаю эмоций, - но одно дело голые факты и совсем другое - переживания, с этими фактами связанные. И вот эти невнятные по своей природе переживания, черт знает, откуда взявшиеся и чем вызванные, застали Киру врасплох. Она попросту не привыкла к такого рода настроениям. Ей не свойственны были душевные метания и интеллигентская рефлексия. Напротив, она привыкла к самодисциплине и порядку. Всю жизнь полагалась большей частью на логику и здравый смысл, а не на чувства, если не считать, конечно, "чувством" любовь к авиации. А "драмы" - это исключительная прерогатива слабовольных людей. Где-то так.

Однако и на старуху бывает проруха. Покинув дом Варвары, Кира неожиданно расчувствовалась, как какая-нибудь, прости господи, соплюха. Впрочем, сходу дать волю чувствам, не получилось. Время военное, комендантский час и все такое. Так что Кара взялась развести родню по домам, благо у нее машина и не из мелких. Сказано, сделано. Погрузились и поехали, и пока Кира колесила по городу, ей было не до посторонних мыслей и не до непрошенных чувств, так как приходилось поддерживать с пассажирами "дружеский" разговор. Рассказывать о всяком, что-то объяснять, отвечать на вопросы, да и самой - пусть только из вежливости, - задавать встречные вопросы. О жизни. О родне. О мужчинах, которые все, кроме Федора Куприна, сейчас на фронте. В общем, обо всем, о чем можно поговорить "на скорую руку". Однако, после того, как всех развезла и осталась, наконец, в одиночестве, Кира поняла, что ехать сразу в Старый дворец ей не стоит. Не к чему грузить Якова своими посторонними проблемами. Он ведь для нее сотворил сказку, а в сказке нет места для прозы жизни. Ну, или почти нет.

Обдумав ситуацию, Кира решила пересидеть где-нибудь в тихом месте острую фазу своих "страданий ерундой", и только после этого ехать к Якову. Однако, в городе, вернее, в том, что касается тех мест, где офицер может выпить в ночное время, Кира практически не ориентировалась. Давно здесь не была. Поэтому, не мудрствуя лукаво, она поехала туда, где в этот поздний час все еще наверняка разливают - в бар при гостинице "Европейская". Недешевое место, но Кира за все дни своего нежданного-негаданного отпуска еще и копейки из своих денег не потратила. Яков не позволил. Так что сейчас в кармане брюк у нее лежала немалая по Кириным меркам сумма: три сотни "золотых" рублей. На обед в "Эксельсиоре", возможно, недостаточно, но уж на пару-другую "глотков" коньяка должно было хватить.