Макс Мах - История Золушки [СИ]

Кто-то открыл перед императором неприметную дверь в стене, и Кира прошла вслед за ним по короткому коридору в небольшую угловую комнату. Зашторенные окна. Круглый стол и два полукресла.

- Присаживайтесь, Кира Дмитриевна! - пригласил император и самолично отодвинул кресло, предлагая его Кире.

"На пару минут?" - усомнилась она, присаживаясь к столу, сервированному для разговора тет-а-тет и отнюдь не на "пару минут".

- Благодарю вас, ваше величество!

- Ну, это вам за " успешное выполнение приказов командования ..." - усмехнулся император, процитировав приказ о награждении Киры орденом "Святого Александра". - Немного коньяку?

"Типа еще один "Витовт" 2-й степени? - мимолетно задумалась Кира. - Или это уже 1-я степень?"

- Если только совсем немного, - сказала она вслух.

- Что ж, - император взял со столика графин и разлил коньяк по бокалам. - Решил поговорить с вами приватно, Кира Дмитриевна. Без свидетелей. Даже без слуг.

- Я вся внимание.

Ну, а что она еще могла сказать государю-императору, только что самолично налившему ей коньяк?

- Тогда начнем с вас, - неожиданно улыбнулся император, ломая странный настрой, возникший было между ним и Кирой. - Вы ведь в парике, госпожа Амелина?

- Так точно! - оторопела Кира. - Прикажете снять?

- Не надо, - отмахнулся Иван Шестой и пригубил коньяк.

- Мне просто стало любопытно, - сказал после короткой паузы. - В досье сказано, что волосы у вас черные, как раз к синим глазам, матовые, волнистые. Говорят, красиво смотрятся. Так отчего же парик?

- Стрижка короткая, - объяснила Кира, пытаясь понять, о чем, собственно, они сейчас говорят, о ней, о Якове, или еще о чем. - На длинные волосы летный шлем надевать неудобно. Да и голова потеет. Я же пилот, ваше императорское величество. На балах не бываю, зато в бою...

- Вы ведь знаете, что красивы? - перебил ее император.

- Теперь знаю.

- " Твердый характер, - процитировал венценосный собеседник, - ясный ум, образована выше среднего ..."

- Если будет позволено спросить, меня там только хвалят или для порядка еще иногда и ругают? - полюбопытствовала Кира.

- Из мещан, - пожал плечами император и снова пригубил коньяк.

- Ах, это! - Вот теперь она поняла. - Так я еще и староверка, ваше императорское величество, и отличаюсь скверной привычкой прекословить старшим по званию.

"Особенно, когда в койку зазывают!" - но эту мысль Кира оставила при себе, все-таки с монархом говорит. Не абы как.

- Вы ведь курите, Кира Дмитриевна? - Иван достал портсигар и щелкнул замком. - Не стесняйтесь. Я вас угощаю!

- Благодарю вас, ваше величество! - Кира цапнула папиросу не дрогнувшими пальцами. - Это большая честь для меня, как верноподданной и офицера императорских ВВС.

"А это уже попахивает "Святым Витовтом" 1-й степени, никак не меньше!"

- Будет вам! - император, казалось совершенно не замечал всей нелепости возникшей ситуации.

Монархия-то в России, как ни крути, не конституционная, а вполне себе абсолютная. Впрочем, возможно, оттого и свидетелей не было, что император захотел в демократию поиграть.

- Курите! - и он протянул ей коробок спичек, лежавший до этого в хрустальной пепельнице.

- Спасибо! - Кира чиркнула спичкой, прикурила от вспыхнувшего огонька, деликатно выдохнула, направляя облачко табачного дыма в сторону. - Вам не о чем беспокоиться, ваше величество! Я замуж за князя Курбского не собираюсь. Да и он не позовет.

- А жаль!

- Прошу прощения? - опешила Кира.

- Яков последний в роду: умрет он, род пресечется. - Император закурил, выдохнул дым и задумчиво посмотрел на опустевшую рюмку. - Знатный род, один из древнейших в империи. Рюрикович по прямой линии и Ягеллон по материнской. И мне не чужой. Я, видите ли, Кира Дмитриевна, с отцом Якова вместе рос...

- Я не совсем понимаю... - начала было Кира, воспользовавшись паузой, но император закончить фразу ей не позволил.

- Верните его домой, Кира Дмитриевна, и я признаю ваш баронский титул. Обещаю, морганатического брака не будет. Станете княгиней Курбской, родите Якову наследника или двух...

- Я...

- Да, знаю я, что вы истребитель! - поднял голос император. - Выйдете в отставку полковником. На парадах будете присутствовать в форме. Что-то еще? Пожалуйста! Я сегодня щедрый, как никогда. Зачнете ребенка, я сам Якова в строй пошлю. Хочет летать, пусть летает! Родите, пойдете следом. Полк дам... И во флот переведу, - криво усмехнулся Иван, вспомнив, видно, про черную форму. - Что-то еще?

- Самую малость, - грустно усмехнулась Кира. - Надо, чтобы Яков захотел. И замуж меня взять, и с фронта в тыл уйти.

- Так сделайте так, чтобы захотел! - не сказал, выплюнул император.

Его настроение менялось так быстро, что и не уследишь.

- Я... - Как ни странно, но такой резкий поворот разговора лишил ее слов. Она просто не знала, что сказать. - Я...

- Да, вы! - кивнул император. - И не делайте вид, что не понимаете!

Но она, и в самом деле, не понимала. Вернее, кое-что понимала, но отнюдь не все.

- А почему?.. - все-таки попробовала кое-что уточнить.

- Потому что силой не вышло! Пробовал! - Иван взял графин и наполнил рюмки по новой. - Ну что, мне его в крепость сажать, чтобы не летал?

- А почему без звания и наград? - спросила Кира.

Впрочем, ответ был очевиден, могла и не спрашивать.

- Сбить русского летчика и само по себе честь, - объяснил император очевидное. - А ну как в кокпите истребителя сам князь Курбский, а?! Рюрикович, удельный князь, родич императора...

- Но ведь другие летают...

- Летают, но не удельные князья и не принцы крови, - возразил император. - А если и появляются на передовой, то не под своим именем. Правило одно для всех, Кира Дмитриевна, и для авиаторов, и для моряков, и для бронеходчиков. Это мы в первый год войны героев из себя строили, а нынче, сами знаете, просто воюем. Такова жизнь.

- Но есть ведь и другие женщины...

- Были, - пыхнул папиросой император. - Но ничего хорошего из моих матримониальных усилий не вышло. Еще хуже стало. Князь не мальчик, да и память у него долгая...

"Что же ты такое ему сделал, ваше величество, что теперь со мной вынужден о таком говорить?"

- Но он же знает, что мы сейчас говорим...

- Знает, - согласился император. - И спросит. Но нам и скрывать, собственно, нечего. Я вас, Кира Дмитриевна, расспрашиваю о положении на фронте, о войне в воздухе, то да се. Вы же ас, и на войне чуть не с первого дня... Согласны?

- Согласна. - А что еще ей оставалось сказать?

Однако, если на чистоту, то Кира была совсем не уверена, с чем именно она согласилась. Не знала, и думать не хотела. Тем более, обсуждать. Но и Яков... Что ж, Яков ее об этом разговоре так и не спросил. Ни в тот день, ни назавтра, ни, когда возвращались на базу.

Лишь ближе к вечеру десятого дня их нечаянных каникул, когда сидели в том же кабаке, где все, собственно, и началась, он посмотрел ей прямо в глаза, и вдруг спросил: