Константин Буланов - Балтийские кондотьеры [litres с оптимизированной обложкой]

Пусть война все еще продолжалась, но именно в этот день прекратилось всякое противостояние китайского и японского флотов. И лишь одному маленькому побитому жизнью и снарядами минному крейсеру еще две недели предстояло прятаться от разъяренных его успехами японцев, стараясь не попасть на зуб вышедшим на охоту «Иосино» и «Яеяма».

Встреча, которой столь яростно жаждали японские моряки, произошла 5 марта на внешнем рейде Шанхая. И повезло не рыскавшим по портам и бухтам быстроногим охотникам, а оставленной сторожить проходящие ремонт и модернизацию некогда японские, а теперь русские суда, числящиеся собственностью пароходства «Иениш и Ко», канонерской лодке «Осима». Заметно уступая в скорости разыскиваемому рейдеру, после проведенного довооружения она втрое превосходила минный крейсер по весу бортового залпа, а если учитывать тип орудий, то перевес в силе становился еще более заметным. Семь скорострельных 120-мм орудий Армстронга и восемь 47-мм пушек Гочкиса грозили неминуемой гибелью сравнимому по размерам русскому минному крейсеру. Тем большим оказалось удивление ее офицеров, когда очередным утром они увидели «Полярного лиса», тихонечко буксируемого пароходом под русским флагом.

Тут же была пробита боевая тревога, и десятки артиллеристов со скоростью застуканных на кухне тараканов разбежались по своим боевым постам, в предвкушении поглядывая на будущую добычу. Этот небольшой минный крейсер своими действиями успел настолько сильно потоптаться по любимым мозолям большого начальства, что за его уничтожение были обещаны не только дождь наград и очередных званий, но и солидное денежное вознаграждение для каждого причастного к его потоплению. Насколько большим было первоначальное возбуждение, настолько же большим оказалось последовавшее разочарование, когда над столь насолившим «Полярным лисом» вместо военно-морского флага империи Цин удалось разглядеть русский торговый флаг. К тому же шедший всего в полумиле мощнейший русский броненосный крейсер «Адмирал Нахимов» одним своим видом советовал не рыпаться в сторону судов, идущих под русским флагом.

Тем не менее во избежание никому не нужных эксцессов игнорировать японцев не стали. Со вставшей в очередь ожидающих лоцмана судов «Находки» спустили паровой катер, ранее стоявший на минном крейсере, и уже спустя четверть часа на борт канонерской лодки поднялся весьма респектабельно выглядящий господин в сопровождении китайца переводчика и капитана 1-го ранга Российского Императорского флота. Дождавшись, пока Зарин с японским коллегой закончат расшаркивания, положенные в соответствии с военно-морским этикетом, Иван, через переводчика, поведал японскому офицеру о том, как в нейтральных водах экипажем судна «Находка», принадлежащего частному пароходству «Иениш и Ко», была обнаружена сильно поврежденная и покинутая командой яхта «Полярный лис». Наверное, этот день был одним из самых счастливых в жизни скромного китайского переводчика Лиу Цуна. Присутствовать при разговоре одного из своих работодателей с командиром японского корабля и видеть, как в глазах японца плещется ярость от осознания собственного бессилия, было настоящим подарком небес. Ведь какой бы стопроцентной ложью слова господина Иванова ни выглядели со стороны, придраться было попросту не к чему, поскольку международное морское право гласило, что любой брошенный экипажем и обнаруженный в нейтральных водах корабль становился собственностью того, кому посчастливилось найти судно и взять его на буксир. Правда, на вежливую просьбу капитана 1-го ранга Мукаи осмотреть «Полярный лис» Иван все же был вынужден согласиться, но при этом заранее обозначил тот факт, что корабль является абсолютно белым и пушистым. Смысл же озвученного господином Ивановым идиоматического выражения Лиу Цуну пояснили только после экскурсии по совершенно безоружной яхте, устроенной русскими японским офицерам. Лишь тогда он понял, отчего его работодатель столь старательно сдерживал рвущийся на волю смех, и смог по достоинству оценить весь тонкий юмор ситуации. С полностью демонтированными орудиями, минными аппаратами, элеваторами подачи снарядов и подпалубными подкреплениями бывший минный крейсер действительно можно было охарактеризовать как белый и пушистый. Но с другой стороны, каким еще мог быть песец, являющийся истинным жителем Севера?

Возможно, не будь под боком «Адмирала Нахимова», японцы, в свойственной им манере, в очередной раз наплевали бы на международные нормы, полагая, что и этот эпизод со временем сойдет им с рук, как это было с потоплением «Гаошэня» или резней, устроенной в Порт-Артуре. Но сильнейший из всех существующих в мире крейсеров, который порой даже причисляли к броненосцам 2-го класса, одним фактом своего нахождения в дальневосточных водах заставлял сильно задуматься о возможных последствиях некорректных действий по отношению к подданным российского императора. Да, у русских не было здесь своей военно-морской базы, способной обслуживать корабли их флота, и все серьезные ремонтные работы они проводили в Нагасаки, что давало японцам неоспоримое преимущество в случае возникновения конфликта. Но! Одно небольшое «но», гордо носящее название «Полярный лис», заставляло смотреть на его бывшего старшего товарища по флоту не только с восхищением и немалым почтением, как это было раньше. Ужас – именно этим словом можно было бы охарактеризовать чувства японских моряков из экипажа «Осимы», когда они представляли себе встречу в бою с этим стальным гигантом, которому любой из японских бронепалубных крейсеров был на один зуб. В тот момент они еще не представляли себе, насколько пророческими окажутся их страхи и опасения.

Император Александр III, просматривая собранные газетные вырезки, посвященные действиям некоторого числа его подданных в завершившейся полгода назад Японо-китайской войне, хмыкнул себе в усы и перевернул очередную страницу с красующейся на ней фотографией ведущего огонь «Полярного лиса», над которой жирным шрифтом выделялся заголовок передовицы: «Век каперов не закончился!»

Авантюра, буквально навязанная ему Иенишем, закончилась полнейшим триумфом, как непосредственных участников похода, так и Российской империи в целом. Сыпавшиеся поначалу от послов Великобритании и Японии ноты протеста весьма скоро сошли на нет, лишь слегка потрепав нервы российского государя, но эта мелочь окупилась стократ удачными действиями всего лишь одного небольшого русского корабля, добившегося больших успехов, чем весь многочисленный китайский флот. И если прежде к русским военным морякам относились просто с уважением, то после столь грандиозной демонстрации выучки и навыков кучки отставников многие начали поглядывать в сторону всего российского флота с заметной опаской. И такая реклама возможностей одного из двух союзников России стоила многого.