Чайна Мьевилль - Последние дни Нового Парижа [litres]

Прорыв, полный белизны. Грани реальности ломаются. Нацисты, оказавшиеся на неправильной стороне, теряют равновесие, и куски разломанного автомобиля падают в эту бумажную бездну.

Изысканный труп кивает, и нацисты валятся, катятся, ускользают в пропасть, словно их кто-то толкает.

Сэм бежит прочь от разрыва в ткани мира и от солдат. Тибо колеблется, внутри у него все сжимается, и все же он подходит к изысканному трупу. Осторожно касается его кончиком дубинки из кнута.

От прикосновения раздается гулкий звук, как будто он стукнул не по телу, а по полой печи. Маниф медленно поворачивается и смотрит на партизана сверху вниз глазами старика. Тибо отходит. Существо, ступая пугливо, движется следом за ним.

– Скорее! – кричит Сэм. Из-за затягивающейся дыры открывают огонь нацисты, и Тибо расправляет пижаму, превращая ее в щит, в подобие бронированного паруса, а потом бежит, и изысканный труп не отстает от него.

– Ты почувствовала, чем пахнет выхлоп этого внедорожника?

– Кровавый дым, – говорит Сэм. – Этот автомобиль больше не работает на бензине. Видимо, они его переоборудовали с помощью демонов.

– Они пытались поймать это существо, – говорит Тибо. – Как волко-столики. Они пытаются контролировать манифов! И у них почти получилось.

– Нет, с этим ничего не вышло, – возражает Сэм и с тревогой бросает взгляд назад. – Да и шансов не было.

Изысканный труп шествует позади.

Тибо размотал кнут погонщика волко-столиков и привязал к одному из металлических выступов – все-таки это не стоило называть «конечностью» – на теле манифа. Это не поводок – он не натянут, и Тибо даже не думает за него дергать, – но один конец в руке у партизана, и маниф не возражает, так что Тибо ведет за собой оживший сюрреалистический образ, как будто держа его за руку.

Наступает утро, и они оказываются посреди части города, превратившейся в пепельную равнину. На щебне тут и там стоит множество птичьих клеток. Одни пусты, в других сидят молчаливые бдительные птицы. Сломанная ширма; повсюду валяются кукольные головы, покрытые трещинами, словно раковины; похожее на маленькую девочку существо в белом платье стоит недвижно, обратив в их сторону дыру на месте лица. Они держатся от нее подальше, стараются даже не смотреть. Далеко впереди младенческое лицо размером с комнатувысовывается из-под земли, словно спина кита, и глядит в небо. Оно тихонько хнычет. Сэм фотографирует.

Позади ящиков с законсервированными бабочками они видят занавески, свисающие с деревьев. Слышат призрачные орудия. Это место – стрельбище, полное нематериальных пуль.

– Это пейзаж Тойен, – говорит Сэм.

– Я знаю, что это такое, – огрызается Тибо. – Я же из «Руки с пером».

Изысканный труп пробирается сквозь пыль. Сэм смотрит на него с тем же выражением, что и прошлой ночью, когда она наконец остановилась под не до конца расплывшимся балконом, повернулась и уставилась на манифа.

Зрелище вынудило ее попятиться, и изысканный труп тоже попятился, топнул ногой. Встревоженный Тибо сосредоточился на том, чтобы его успокоить. К удивлению партизана, существо подчинилось ему.

– Я им не нравлюсь, – сказала Сэм.

– Манифам? Не думаю, что у них есть о тебе какое-то мнение.

Но когда Тибо в конце концов убедил ее взять веревку, изысканный труп оскалил зубы, и Сэм ее отпустила.

– Он как будто видит союзника именно в тебе, – сказала она.

Теперь Тибо снова напрягает интуицию. Из трубы паровоза в бороде манифа выходят облака дыма. Существо следует за ним, как будто что-то знает.

Стая птицв небе превращается в одну огромную птицу, потом – в танцующую фигуру и, наконец, рассеивается. Сэм и это фотографирует.

– Я собирался уйти отсюда, – внезапно сообщает ей Тибо.

– И тут я тебя нашла, – говорит Сэм и замирает в ожидании.

– Некоторое время назад я встретил женщину, которая ехала верхом на манифе, – снова начинает Тибо.

– Вело, – говорит Сэм. – Я кое-что об этом слышала…

– Слышала? – Тибо ощущает карту в кармане. – Ну а я был там, когда пассажирка умерла. И когда я проверил ее вещи… Мне кажется, она была шпионкой. Как твой друг с шоколадом.

– Естественно.

– Британской. Из УСО [20] УСО – Управление специальных операций, британская разведывательная служба времен Второй мировой войны. . – Тибо приподнимает свой конец поводка. – Она тоже управляла манифом при помощи кожаных ремней. Или пыталась. Мы не удержали существо, а надо было. При ней нашлась карта. С нарисованными звездочками и пометками.

– И о чем говорилось в тех пометках?

Созвездие поверх Парижа. Они вытащили грязный листок из ее внутреннего кармана.

– Большинство из них оказались зачеркнуты, – говорит Тибо. – Это были названия утерянных предметов. Знаменитых манифов. – Тибо смотрит на Сэм и видит: до нее дошло. – Я принял ее за сороку. Ну, она точно охотилась за артефактами. Но, возможно, не для себя.

– И ей удалось что-то найти?

Ему кажется, что игральная карта в кармане шевелится.

– Кто знает… При ней ничего не было. Может быть, она зачеркнула их на карте, когда проверила и узнала, что они пропали.

– Или забрала и отдала кому-то.

Тибо облизывает пересохшие губы.

– Так или иначе, – говорит он, – в конце концов мы ею воспользовались. Ну, картой. Разумеется. Мы с товарищами. Отправились на поиски. Пошли в Булонский лес.

– Почему?

– Потому что там оставалась еще одна звезда, не зачеркнутая.

– Я имею в виду, почему «в конце концов»? Отчего вы не вышли на охоту сразу же?

– А-а. – Он не сводит глаз с горизонта. – Я убедил их подождать. – Товарищи не знали, чего именно, однако согласились. – Я кое-что слышал про другой план, который ты упомянула. Подробностей не знал. Только то, что речь о каком-то нападении. Я думал, стоит подождать – вдруг мы что-нибудь услышим. На случай, если все обернется удачным образом.

Сэм молчит, и Тибо приходится продолжать.

– Но ничего не вышло, – шепчет он. – Все обернулось крахом. Шабрюн, Лео Мале, и Тита, и еще многие другие. Они погибли.

– Я слышала. Ты знаешь, что случилось?

– Думаю, враги пронюхали об этом. Они ударили первыми. И у них, похоже, было какое-то… оружие. – Он болезненно скалится. – Я не знаю, какое именно, но наши люди… Погибли лучшие. Самые лучшие. Наверное, нацисты держали что-то наготове, чтобы применить на тех улицах. – Он вполне мог бы оказаться там вместе с теми, кого уже не было. И тогда погиб бы сам.

Если бы его присутствие не изменило расклад сил.

Тибо однажды сражался с Карлингом вместе с Лоранс Ише. То был день, полный тусклого света, они вдвоем патрулировали окрестности, она показывала новичку, что к чему. Рутинный осмотр спокойной местности. Ничего не ожидая, они очутились на месте недавнего сражения и угодили в засаду.