Александр Шило - Золотая Цапля [СИ:Земля лишних. Мир Андрея Круза]

Когда мы подъехали к ангару, бригада уже подняла краном правую консоль и возилась с пристыковкой её к фюзеляжу.

«Цапля» не произвела на Рэгги особого впечатления, ну это и понятно — птичку только начали собирать, а вот вокруг «Пчёлки» она, охая и ахая, принялась нарезать круги. Я сделал зарубку в памяти, познакомил Рогнеду с парнями и присоединился к ним. Рогнеда забралась внутрь «Цапли», а я, принявшись помогать закручивать болты лонжерона, не заметил, как она куда-то испарилась, и с удивлением увидел, как она выходит из-за угла ангара с ведром и пучком ветоши в руках.

— Саш, пока вы там заняты, давай, я приберу внутри. Ты только покажи — чего нельзя мочить, а то вдруг я какую-нибудь рацию испорчу.

Я почесал затылок и предложил ей заняться салоном. Рэгги подхватила ведро и исчезла внутри…

Когда мы прицепили левую консоль и решили на сегодня пошабашить, я заглянул в салон и присвистнул от удивления — Рэгги капитально отдраила больше половины салона. И это без навыков и опыта в чистке самолёта. Я прикинул, сколько бы мне пришлось заплатить за такую услугу на Кампу-ди-Марти, и вздохнул про себя: у меня в полный рост вставала проблема финансового кризиса — почти все деньги, которые были у меня, уходили в уплату за сборку «Цапли». Остатка хватало лишь на одну заправку. А отблагодарить Рогнеду одним «спасибом» не позволяла совесть.

Я посмотрел на «Пчёлку» и прикинул — сколько там осталось бензина в баках.

— Рэгги, хочешь посмотреть на этот мир сверху?

06 число 04 месяца 24 года, 21 час 40 минут. Порто-Франко. Рогнеда Костина

Посмотрев «на дело рук моих», Саша удивлённо присвистнул и о чём-то на секунду задумался, потом поднял взгляд на меня:

— Рэгги, хочешь посмотреть на этот мир сверху?

— С самолёта?

— Да, — Саша, глядя на меня, не удержался и хихикнул, — с «Пчёлки».

— Конечно!

Он подвёл меня к ней и открыл дверцу в правом борту. Внутри были два раздельных кресла в первом ряду и двухместный диванчик сзади. Приборная доска была только слева, а вот штурвалы были на обоих передних местах, и их стойка напоминала букву «Y». Вдобавок, с правой стороны, кроме боковой двери, была и передняя. Она, судя по ручке, открывалась вперёд и, судя по всему, предназначалась для выхода на берег, когда самолёт садился на воду.

Саша настроил сиденье, помог мне пристегнуться и, обойдя нос самолёта, уселся слева от меня. Он стал щёлкать разными выключателями, а я, приводя в порядок внезапно сбившееся дыхание, пыталась сообразить, что мне делать со внезапно взбесившимся от Сашиных прикосновений организмом. Такого со мной не было уже давно, если быть точной, то с того самого погубившего мою жизнь романа. Понятно, что за прошедшие после него полтора года я резко и болезненно поумнела и научилась получше разбираться в людях…

Сзади, над головой, внезапно раздалось гудение, пара чихающих хлопков, а затем рёв запустившегося мотора. Саша надел наушники с микрофоном и протянул мне такие же.

— Сейчас, пару минут прогреемся и полетим.

— Саш, а как это у него винт сзади? Я раньше думала, что винт у самолётов всегда спереди.

— Ну, у этого, если точно, то посередине. Хотя бывают и такие аппараты, у которых винт действительно позади оперения. В общем-то, это большой роли не играет. Если самолёт сконструирован правильно, то без разницы — где винт. Конкретно на «Пчёлке» его поставили так, чтобы не забрызгивало при полётах с воды.

— А-а-а, понятно.

Саша двинул какую-то ручку, мотор загудел громче и самолёт тронулся с места и покатил к полосе.

— Саш…

— Да.

— А почему ты штурвалом не рулишь, а самолёт поворачивает?

Он громко и весело расхохотался.

— Штурвал управляет по крену, — Саша покрутил штурвал вправо-влево, — и по тангажу, — он пошуровал им взад-вперёд. — А по курсу самолёт управляется педалями. А ты что думала, что это тормоза?

Я отрицательно покачала головой и засмеялась в ответ. Самолёт тем временем вырулил на полосу и остановился. Саша обменялся несколькими фразами на английском по рации с диспетчером, затем двинул вперёд ручку газа. Мотор взревел, и самолёт, набирая скорость, покатился по полосе. Штурвал вдруг качнулся на меня, и бегущая под самолётом полоса стремительно провалилась вниз. Мы взлетели. Мама…

Гудя мотором, Сашин самолёт набирал высоту, а у меня перехватывало дыхание от открывавшейся моим глазам картины. Тонкая жёлтая полоска прибережного песка отделяла светлую зелень саванны от пронзительной синевы океана. Пятно города, уставленное уменьшающимися с набором высоты кубиками домов, казалось нанизанным на тонкую нитку железной дороги, тянувшейся вдоль океанского берега.

Океан был пустынен, только возле порта были видны несколько заходивших или выходивших из него небольших кораблей. Зелень саванны была расцвечена пятнами лесочков и редкими полосками грунтовок, тянувшихся к хуторам или фермам, окружённым угловатыми пятнами обработанной земли.

Впервые бросив взгляд на землю сверху, я внутренне поразилась тому, какое малое место занимает на ней человек и изменённые им земли.

Саша повёл самолёт на запад, а я продолжила разглядывать расстилающийся под самолётом пейзаж и внезапно почувствовала себя круглой дурой. Только старательно приглядевшись к одному из редких «лесочков», к которому подходила полоса земли заметно более тёмного цвета, я наконец сообразила, что это стадо какой-то крупной травоядной живности. Бросив искоса взгляд на Сашу, я порадовалась про себя, что не успела откомментировать пейзаж, и решила оставить этот конфуз своей маленькой девичьей тайной.

Самолёт тем временем развернулся в сторону моря. Спустя несколько минут Саша вдруг сказал:

— А ну-ка, поставь ноги на педали и возьмись за штурвал.

Я сделала, что он сказал, раньше, чем сообразила, что за этим может последовать, а он внезапно отпустил штурвал и подтянул под себя ноги.

— Рули!

06 число 04 месяца 24 года, 22 часа 07 минут. В небе над Порто-Франко. Алехандро Бланко

— Рули!

Идея устроить Рогнеде такую шуточку (а одновременно и проверку) возникла спонтанно. Мне захотелось посмотреть своими глазами на её реакцию в стрессовых обстоятельствах и составить о ней более полное представление.

Когда я убрал свои грабки с органов управления, Рэгги со страшной силой вцепилась в штурвал. Самолёт стал раскачиваться по всем трём координатам, а Рэгги стала повизгивать, но секунд через пятнадцать «Пчёлка» более-менее успокоилась. Конечно, траектория полёта представляла собой трёхмерную апериодическую кривую, но тем не менее к моему вящему удивлению — Рэгги самолёт «держала». Я бросил взгляд на её лицо. На нём застыла смесь выражений перепуга и безмерного восторга. А на моей физиомордии сейчас можно было, пожалуй, прочитать только огромное изумление: девочка, не имевшая ни малейшего понятия об авиации и управлении самолётом, тем не менее интуитивно «почувствовала» машину и достаточно неплохо управляла ей.