Василий Панфилов - Эффект бабочки

А мне и нужна-то фора в месяц-другой, дальше хрен достанут… надеюсь.

Худой как палка немолодой таможенник в несвежей форме мельком проверил документы.

— Добро пожаловать в столицу Британской Гвианы, Джорджтаун, — сказал он блёклым голосом человека, уставшего с самого утра.

Дёрнув подбородком, подзываю ближайшего индуса, ошивающегося в порту.

— Господину угодно снять комнату и освежиться после дальней дороги? — Беспрерывно кланяясь, вопрошает опрятно одетый, молоденький индус, — меня зовут Ананд, буду рад помочь.

— Господину много чего угодно, — отвечаю чуточку насмешливо, но у господина на все его хотелки не хватит средств.

— Понимаю проблемы молодого господина, — улыбается индус, — ночлег, стирка, мытьё и вкусная еда за три шиллинга устроит вас?

— Побойся богов, Ананд! Три шиллинга? Ты хочешь предложить мне свою девственную сестру и продать дом?!

Торгуемся самозабвенно, в процессе отойдя на пару десятков шагов в сторону, и наконец приходим к компромиссу. Ананд подхватывает мой скромный багаж — что-то вроде сигнала занято местным, и отправляемся в расположенный неподалёку индийский квартал.

К индусам в обществе почему-то относятся как к единому народу, хотя вернее будет — как к гражданству. Сотни народов, тысячи каст [57] [57] В Индии издревле есть четыре варны (качество, цвет, категория). Брахманы — жрецы и учёные. Кшатрии — воины и правители. Вайшьи — земледельцы, ремесленники и торговцы. Шудры — слуги, наёмные рабочие. Позже эти четыре варны несколько видоизменились, но остались, поделившись ещё и на касты (правильно «джати») — социальные группы. Каст же существует свыше 3000 (!) и у каждой свои особенности. До настоящего времени представители разных каст женятся в основном на «своих», редко пересекаясь с «соседними» и вовсе уж редко — с представителями других варн. , заморочки с верой…

Одни сталкиваются с копающимися в нечистотах неприкасаемыми, после чего переносят своё жалостливо-презрительное отношение на все народы Индии. Не понимая (или скорее не желая понимать), что труд неприкасаемых нередко оплачивается лучше крестьянского.

Другие сталкиваются с брахманами или сикхами, после чего переносят уважительное отношение на все народы и касты и Индии. Дескать — просветлённые, гордые…

На самом же деле национальные и кастовые различия так велики, что куда там многонациональной России! Есть воинственные и трусливые, порядочные и вороватые — и поведение это буквально вдалбливается в кастах, практически программируется.

Ананд из вайшья, что понятно по некоторым деталям — у меня полтора года соседом по общаге был индус, слегка повёрнутый на традициях и национализме. Не то чтобы я жаждал просвещения… но ошмётки оного в голове сохранились.

Позже, правда, оценил непрошенную информацию. Если умеешь ориентироваться в сложной социальной системе индусов, в индийских кварталах можно рассчитывать на особое отношение. Ну и понимание, к кому можно обратиться при необходимости, не лишнее.

Запахи ударили в нос — специи, благовония и… а вот ожидаемого запашка канализации и мусорных куч не оказалось. Не сказать, что очень уж чисто, но нормально.

Небольшая, очень этническая гостиница в пару десятков комнаток, густо пропахшими благовониями. Масса безделушек и талисманчиков, курильниц для благовоний и прочей восточной мишуры.

— Леванья, молодой господин, — на хорошем английском представилась немолодая, но всё ещё красивая женщина, — владелица этой скромной гостиницы. Буду рада услужить молодому господину.

Машинально кланяюсь ей тем же манером, но чуточку иначе — как кшатрий. Всё тот же Прабодх с его увлечением историей, чтоб его… По отцу я из достаточно старого, но мелкого и ничем не выдающегося немецкого дворянства. Офицеры не выше полковника (дважды за всю историю рода), мелкое и среднее чиновничество, преподаватели в университетах, инженеры, школьные учителя. Ничего такого, право слово — процент дворян в Германии уступает только польскому [58] [58] Дворян в Польше было до 20 % населения, в Германии 10–15 % (в разных княжествах по разному), в России — 1 % потомственных дворян. , а привилегий нет уже давненько.

За полтора года привык, теперь вот при общении с индусами чуть ли не на автомате включаю кастовость. Прабодх, если не считать национальных тараканов, был неплохим соседом — уживчивым, спокойным, тихим. Правда, благовониями всю комнатушку завонял!

Приехавший на учёбу брахман шарахался от земляков, как чёрт от ладана. Оказывается, в Европу и обе Америки перебираются всё больше представители низших каст, высшим и на родине неплохо. Во мне же индус нашёл ровню и якорь, обучая заодно правильной жизни — в своём, истинно верном понимании.

Я не спорил… тем более, бонусом к поучениям шли всевозможные вкусняшки от небедной родни.

В глазах Леваньи мелькнуло явственное удивление, но смолчала.

— Помыться, поесть, — ещё раз повторяю, — на ваш вкус. Я с парохода, мясо и картошка изрядно надоели. Ну и постираться. А после — экскурсовода по городу, да чтоб толкового.

Пару минут мы говорили, обсуждая меню, город и морское путешествие. Индуска с каким-то странным напряжением вставляла в речь родные для неё словечки и понятия, вглядываясь в лицо. Видя, что я понимаю, женщина выдохнула и поклонилась низко.

— Кшатрий обязан защищать в любых обстоятельствах: брахманов, женщин, детей, стариков и коров. А также любого, кто не в состоянии сам себя защитить и просит кшатрия о помощи, — с нескрываемым волнением сказала она, не поднимая лица, — молю о помощи, кшатрий.

…— с яванцами мы часто пересекаемся, — устало говорила женщина, не поднимая покрасневшие от недавних слёз глаза. Слуги или младшие родственники, пока не понял, суетятся вокруг стола со сладостями, — живём по соседству, да и обычаи схожие встречаются. Всякое бывало, но нормально жили, мирно. А потом сэр Сесил решил…

— Я не местный, Леванья, давайте подробней — кто этот Сесил и так и далее.

— Сэр Сесил Хантер Родвелл, наш губернатор, — послушно повторила женщина и замолкла.

— Ясно, дальше.

— Губернатор решил, что индийская община слишком сильной стала в Британской Гвиане, слишком благополучной. Ну и… — прерывистый вздох, — децимацию [59] [59] Децимация (от лат. decimatio , от decimus — «(каждый) десятый») — казнь каждого десятого по жребию, высшая мера дисциплинарных наказаний в римской армии. провели.

Брови мои поползли вверх — всякое читал о Британской Империи и излишне вольном обращении с туземцами чиновников колониальной администрации. Но децимацию?!