Василий Панфилов - Эффект бабочки

Чуткие, свирепые звери, недоверчивые к незнакомцам и реагирующие на каждый шорох. Всего в лагере шесть охотников с псами, и по ночам они дежурят как минимум по двое. Живут охотники неподалёку от рабских бараков, так что при подозрении на побег или восстание реакция последует сразу.

Проползти, не потревожив чуткую дремоту опаснейших псов… не иначе, в рабские бараки попал профессиональный охотник. Бандиты таких убивают сходу, просто на всякий случай. Охотники имеют крохотный, но вполне реальный шанс выбраться и тогда жизнь преступников сильно усложнится.

С колотящимся от волнения сердцем допиваю кофе и… ухожу. Если это провокация или пластуна заметили, иначе нельзя. Судьбу мулата на столбе помню хорошо. Не хочу… уже приготовил крохотный кусочек остро заточенного железа и примерился, где и как нужно резать себе вены, если вдруг что.

Полтора часа спустя выхожу по большой нужде. Туалета в лагере нет или точнее — туалетом служит река. Это для самых чистоплотных, так-то гадят у стен хижин…

На обратном пути наступил босой ногой на матерчатый свёрток, взяв его пальцами ноги. Так и прихрамывал до своего гамака.

Развернул осторожно… травы.

— Сильный яд. Добавить в еду. Вкуса нет, — читаю на тряпочке и кидаю её в огонь. Травы знакомые, такие растут и в окрестностях лагеря, собрать могу. А пока негоже оставлять улику.

Осталось только придумать, как добавить яд в пищу бандитам и не вызвать подозрений. Сделать это нужно в считанные дни, Доминго уже решил повязать меня кровью.

Резкий выдох… игла, недавно использовавшаяся для татуировки, вылетает из полой трубки, впившись в бок громадной собаке. Короткий взвизг и громадное тело затихает. Несколько секунд жду тревоги, собаки чуткие, реагируют на любой подозрительный шум. Но нет, подействовали травки.

Предложенный китайцами план показался мне чересчур громоздким и вместо того, чтобы травить бандитов, отравил собак. Очередной неудавшийся эксперимент с приправами, который не захотели есть даже совершенно не брезгливые бандиты, взяли приученные к таким провалам охотники для своих питомцев.

Травы не ядовитые, действие их скорее снотворного характера.

Перезаряжаю полую трубку новой стрелкой, смазанной кураре. Руки дрожат, чудом не оцарапался… Выдох! Стрелка вонзается в бедро дремлющего с ружьём охотника. Тот успевает сделать вялое движение рукой и замирает в плетёном кресле.

На четвереньках подбираюсь к нему, забирая ружьё, патроны и мачете. На поясе остался висеть громадный револьвер, необыкновенно заржавленный и служащий для этого окультуренного индейца скорее знаком статуса.

Мучительно долго пробираюсь к хижинам охотников. Задачу облегчает тот факт, что двое из шести со своими псами отсутствуют. Ловят ли они новых рабов или сопровождают партию алмазов, не знаю. Нет их, и ладно.

Собаки без привязи и если хоть одна проснётся… Это самое слабое место моего плана, и к тому же не одно.

Выдох… стрелка вонзается в живот суке, лежащей у прогорающего костра. Только кожа на животе дёрнулась. Выдох… выдох…

Собаки нейтрализованы, остались только их хозяева, дремлющие в хижинах. Есть надежда, что спят они так же чутко, как их питомцы, охотники куда более неприхотливы, жрут даже то, от чего отказались отнюдь не брезгливые выходцы из городских трущоб.

Вытянув вперёд руку, смотря на пальцы прикусив губы — они не то что подрагивают, они трясутся! Несмотря на кое-какую подготовку, я отнюдь не спецназовец и людей никогда не убивал. Тем более ножом… из винтовки, издали, ещё куда ни шло. Говорили мне, что на расстоянии людей как мишени воспринимаешь.

— Аа… — открыв тубу с ядом, отрываю полу рубашки и макаю в яд. Ядовитой тряпочкой по лезвию трофейного мачете — так хоть шанс есть… Ну нет у меня ни опыта в художественной резьбе по горлу, ни даже подготовки! Популярнейшая в последние годы тема ножевого боя прошла мимо, в голове только кадры из фильмов Стивена Сигала и немного роликов из интернета.

Выставив мачете перед собой, деревянной походкой иду к хижине. Какое там проскользнуть тенью! Вся сила воли уходит на то, чтобы удержаться от побега.

Хочется рвануть в джунгли как есть, бросив оружие и завывая от ужаса, а ещё — вернуться под навес и попытаться сделать вид, что ничего не было… оно само! Злой дух из сельвы пришёл!

Неразборчивый сонный голос спросил что-то на индейском наречии, из проёма показалась пузатенькая фигура Тото, смеска с десятком кровей. Низенький, кривоногий, страшный донельзя, он казался живым воплощением пьяного зачатья [77] [77] Влияние алкоголя при зачатии крайне негативно влияет на здоровье ребёнка. Даже всего пара бокалов дают страшные последствия — до 40 % таких детей имеют ярко выраженные отклонения в физическом или психическом развитии. Не случайно законы Древней Греции и Рима запрещали молодым людям пить спиртное. Запрещалось пьяному мужу приближаться к жене. Был издан закон о недопустимости употребления вина новобрачными. На Руси также с давних пор считалось плохим признаком пить вино на собственной свадьбе. Связь здоровья детей с состоянием родителей в момент зачатия подмечена во многих странах. Во Франции ослабленных детей, родившихся от выпивающих родителей, называют «детьми воскресенья», «детьми веселого ужина». Действительно, установлено, что примерная дата зачатия многих болезненных новорожденных совпадает с праздниками, которые обычно сопровождаются выпивкой. , но являлся при том неплохим охотником. А явно выраженная шизофрения и разговор с невидимыми друзьями только добавляли Тото шарма в глазах индейцев. Шаман!

Мачете вылетело из рук, порхнув огромной металлической бабочкой в неверном свете луны. Тото шарахнулся назад, среагировав даже в таком состоянии. Корявый прыжок к смеску и вот я судорожно сжимаю горло… а он и не сопротивляется, мачете всё-таки зацепило охотника.

Подхватив оружие, пытаюсь рвануть в хижину… ноги подгибаются и рывок получается на четвереньках. В дырявой хижине горит дымный очаг, раздуваемый ветром, на стенах из циновок пляшут тени.

— На! — Мачете, прорезав подозрительную тень, врубается в деревянный столб и остаётся там. Сил больше нет… ложусь на спину, подставляя горло — пусть меня убивают! Но убивать некому, в хижине было только двое, оба уже…

Нервно хихикая, объясняю неведомо кому:

— Ну я же в первый раз убиваю! Потом приноровлюсь.

Дико страшно и одновременно тянет выговориться неведомому, оправдаться.

— Они сами виноваты, сами! В рабство, убить хотели… око за око!

Несколько минут бормочу в таком же стиле, зачем-то раскачиваясь, и потихонечку прихожу в себя. Оружие, патроны… новое мачете. Подбираю полую трубку для стрельбы иглами и перезаряжаю, в соседней хижине ещё двое.